Георгий Мартынов - Звездоплаватели

• Название: Звездоплаватели
• Автор: Георгий Мартынов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1960

Георгий Сергеевич Мартынов родился в 1906 году в городе Гродно, в семье инженера-железнодорожника. Профессия отца заставляла семью часто переезжать, и детство будущего писателя прошло во многих городах Европейской части СССР.

Г. С. Мартынов начал свою трудовую деятельность путевым рабочим на Юго-Западной железной дороге, когда ему было четырнадцать лет. После службы в Красной Армии, с 1928 года, Мартынов живёт в Ленинграде. Поступив в 1931 на Ленинградский завод резиново-технических изделий, Георгий Сергеевич проработал на нём 25 лет: сначала электромонтёром, а затем на различных инженерно-технических должностях: был и начальником цеха. Одновременно он учился в заочном Политехническом институте.

В сентябре 1941 года Г. С. Мартынов добровольцем ушёл на фронт и всю Великую Отечественную войну воевал на Ленинградском фронте. Награждён орденом и медалями. Г. С. Мартынов — член КПСС с 1941 года.

В 1955 году Г. С. Мартынов впервые выступил в печати как писатель-фантаст. Его первая книга «220 дней на звездолёте» издана Детгизом.

Всего Мартыновым написано (на 1960 г.) пять книг научно-фантастического жанра: «220 дней на звездолёте», «Сестра Земли», «Наследство фаэтонцев» (все они объединены под общим названием «Звездоплаватели»), повести «Каллисто» и «Каллистяне».

---

В ожидании, пока выполнят его приказания, Мельников занялся проверкой корабля в целом. Он уже знал, что центральный экран вышел из строя, но как обстояло дело со всем остальным?

Методично нажимая контрольные кнопки, он внимательно «читал» ответы, которые давали ему лампочки пульта и ленты самопишущих приборов.

Корпус звездолёта, механизмы амортизаторов и крыльев были в порядке. Выдвижная антенна также осталась целой. Вышли из строя все слуховые аппараты, наружные экраны и радиопрожекторы.

Это было неприятно, но отнюдь не угрожающе. Зайцев и Топорков в один-два дня всё исправят.

Покончив с этим делом, Мельников стал терпеливо ждать донесений. Торопить с ответом было не в его правилах. Он знал, что его товарищи не будут терять время.

Мельников казался совершенно спокойным. Пожалуй, одна только Ольга по потемневшим глазам и подчёркнуто неторопливым движениям Бориса Николаевича поняла бы его истинное состояние. Даже Пайчадзе, придя на пульт, чтобы доложить о полной исправности астрономических приборов, ничего не заметил.

— Разреши отправиться вместо Андреева, — сказал он. — Волнуюсь за Константина Евгеньевича.

— Этого никак нельзя сделать, — ответил Мельников и, помолчав, понизил голос: — Всё может случиться. Нельзя оставлять звездолёт без командира и без астронома. Ведь с нами нет больше Леонида Николаевича.

Упоминание в такую минуту о погибшем Орлове заставило Пайчадзе вздрогнуть. Он внимательно посмотрел в лицо друга:

— Ты думаешь?

Мельников отвернулся.

— Степан Аркадьевич врач, — сказал он, — а ты нет. Может быть, они ранены.

Вскоре Зайцев доложил, что кормовые помещения, в которых находились запасы горючего, двигатели и дюзы нисколько не пострадали. От Топоркова всё ещё не поступало никаких сообщений.

Переждав несколько минут, Мельников включил экран внутренней связи и соединил его с радиостанцией.

Топорков сидел у передатчиков, поставив локти на стол и подперев голову руками. Во всей его позе сквозило уныние. Услышав сигнал вызова, он повернулся к экрану:

— Простите, Борис Николаевич! Я совсем забыл доложить вам. Радиостанция в порядке. Вышли из строя локаторные установки, но об этом вы, вероятно, уже знаете.

— Знаю, — ответил Мельников. — Как связь?

— Пока ещё нет. Ионизация воздуха слишком сильна. Радиоволны не проходят.

— Следите за этим. Как только явится возможность вызывайте! И не тревожьтесь зря! — прибавил Мельников. — Я считаю, что в глубине леса, где находится вездеход, грозы не опасны.

— Действительно так думаешь? — спросил Пайчадзе, когда экран был выключен.

Мельников уклонился от ответа на этот прямой вопрос.

— Какая аналогия событий! — сказал он. — Не правда ли Арсен? На Марсе я и Белопольский потеряли связь с тобой и Сергеем Александровичем, потом мы трое не знали, что с Камовым. На Луне прерывалась связь сначала со мной, когда я упал в трещину, потом с Топорковым. Здесь, на Венере, вы не знали, что случилось со мной и Второвым. А теперь Белопольский и Баландин…

— Так и должно быть, — ответил Пайчадзе. — Так будет и дальше.

— Типун тебе на язык! — вымученно улыбнулся Мельников.

Один за другим все члены экипажа, кроме Топоркова, собрались на пульте. Князев доложил, что вездеход готов и стоит у выходной камеры.

— Который из них вы взяли?

— Средний, пятиместный.

— Правильно. Машина Константина Евгеньевича может оказаться повреждённой.

Все глаза неотступно следили за показаниями электробарометра. Против обыкновения, стрелка очень долго не опускалась к нулю.

Становилось всё более очевидным, что прошедшая гроза была не такой, как всегда.

— Может быть, лучше отправиться по следам первой машины, не ожидая возобновления связи? — предложил Андреев.

— Ни в коем случае, — коротко ответил Мельников.

Наконец воздух очистился. Собравшиеся на пульте слышали, как Топорков сразу же начал вызовы.

— Вездеход! Вездеход! Отвечайте! — звучал из динамика его голос.

Так прошли долгие десять минут. Мельников не выдержал.

— Отправляйтесь, Степан Аркадьевич! — сказал он.

Обрадованные Андреев, Князев и Второв поспешно вышли.

— Если у них ничего особенного не произошло, — сказал Мельников, — Константин Евгеньевич будет недоволен такой поспешностью. Но я не могу больше ждать.

— Достаточно ждали, — успокоил его Пайчадзе. — Ты поступаешь правильно.

Александр Князев вёл вездеход на полной скорости прямо к порогам. Все трое знали, что Белопольский и Баландин проникли в лес где-то рядом со штабелями брёвен. Молодой механик был уверен, что легко найдёт просеку, но его тревожила мысль — будет ли она достаточно широкой для их машины, значительно большей, чем первая. На Земле этот вопрос не беспокоил бы его. Вездеход, как мощный танк, мог продираться через любой лес, но на Венере, с её гигантскими деревьями, это могло не удастся.

Достигнув ближайшего штабеля, Князев, ни на секунду не задерживаясь, повернул к лесу.

Ни он, ни его товарищи не обратили никакого внимания на загадочные груды брёвен, на реку с бесчисленными деревьями, запрудившими её у не менее загадочных порогов. Всё это, так сильно интересовавшие их раньше, сейчас как бы перестало существовать. Все их мысли были направлены к тому, чтобы как можно скорее найти товарищей и убедиться, что они живы и не пострадали от страшного грозового фронта.

Андреев то и дело посматривал на свою сумку, соображая, всё ли взято, что могло понадобиться в том или ином случае.

Многое могло случиться. Корпус машины мог быть повреждён, а её пассажиры отравлены формальдегидом и углекислым газом. Могла ударить молния и вызвать ожоги. Вездеход мог опрокинуться, а Белопольский и Баландин получить при этом ушибы и даже переломы. Да мало ли что могло произойти в незнакомом лесу чужой планеты!

Второв держал непрерывную связь со звездолётом. Белопольский всё ещё не отвечал на вызовы, и, по мнению Топоркова, рация вездехода вышла из строя.

— Я начинаю опасаться, что они забыли убрать антенну, когда началась гроза, — сказал Игорь Дмитриевич, — и в неё ударила молния.

«Если это действительно так, — подумал Андреев, — наша помощь уже бесполезна».

Просека была обнаружена сразу, как только вездеход подошёл к лесу. Не колеблясь, Князев смело направил по ней машину. Ширина дороги была более чем достаточна, но из осторожности он снизил скорость до десяти километров в час.

На берегу, поросшем густой травой, они не заметили никаких следов. Это было неудивительно — их уничтожил ливень. Но и в лесу следов не было.

Просека уходила вдаль почти прямой линией. Лучи прожектора освещали её далеко. На темно-коричневой «земле», совершенно лишённой травы, не было ни малейшей влаги, что казалось очень странным, так как ливень окончился совсем недавно. Почва была сухой.

Оглядываясь назад, они видели, что гусеницы их машины оставляют за собой глубокий след. Почему же не видно следов первой машины?

— Уж не ошиблись ли мы? — сказал Андреев. — Может быть, поехали другой дорогой?

— Константин Евгеньевич сообщал, что просека начинается прямо напротив штабеля, — ответил Князев. — Трудно предположить, что здесь две дороги почти рядом.

— Так почему же нет следов?

— Они смыты ливнем.

Степан Аркадьевич с сомнением покачал головой. Ему помнилось, как Белопольский говорил о просеке, что она узка и извилиста. А эта была широкой и прямой.

Что же делать? Вернуться назад и искать другую дорогу? А если потеря времени окажется роковой? Если следы действительно смыты, а вода полностью впиталась в «землю»? Кто знает, какими свойствами обладает земля Венеры? Белопольский мог ошибиться, описывая, в коротких словах найденную ими просеку, к тому же, Степан Аркадьевич не был вполне уверен, что он говорил именно так.

Андреев попросил Топоркова вызвать к микрофону Мельникова, чтобы посоветоваться с ним. Борис Николаевич только что вышел из рубки, и за то время, пока он вернулся в неё, вездеход успел пройти порядочное расстояние.

— Вы уверены, что дорога идёт к озеру? — спросил Мельников, выслушав сомнения Андреева.

— По-видимому, это так. Мы видели брёвна. На дороге попадаются стволы деревьев, очищенные от веток, совсем такие же, как в штабеле на берегу. Они лежат по краю просеки примерно на равном расстоянии друг от друга, очевидно, положены не случайно.

— Как далеко вы проникли в лес?

— Около пятисот метров.

— В таком случае нет смысла возвращаться назад. Если на берегу озера вы не увидите вездехода, тогда ищите другую просеку.

— Хорошо, Борис Николаевич.

Возраставшая тревога заставила Князева увеличить скорость. Дорога была удивительно ровной, точно аллея в парке где-нибудь на Земле. За всё время встретилось только два некрутых поворота.