Михаил Зенкевич - Братья Райт

• Название: Братья Райт
• Автор: Михаил Зенкевич
• Издательство: Журнально-газетное объединение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1933

Биография знаменитых американских авиаторов, совершивших в самом начале XX века первый полностью управляемый полёт на самолёте собственной конструкции, за ними был признан приоритет в изобретении самолёта.

Доп. информация: Книга написана поэтом и переводчиком М. А. Зенкевичем, своеобразный эксперимент в биографическом жанре.

Это один из первых выпусков серии (не считая дореволюционных павленковских), самый первый дизайн обложки (серия начала выходить в мягкой обложке). Порядковый номер в серии — № 7–8. тираж 40 000 экземпляров. сейчас эта книга довольно редкая, не переиздавалась, т. к. вскоре в СССР приоритет в изобретении самолёта стал приписываться Можайскому, и имя братьев Райт замалчивалось.

Обложка П. Алякринского

---

В феврале Вильбур неожиданно получил извещение о готовящемся приезде в По испанского короля Альфонса XIII, который хотел не только посмотреть полеты, но и полетать пассажиром. Еще за две недели до приезда Альфонса город был наводнен агентами французской и испанской полиции. Опасаясь покушения, полиция выискивала анархистов-террористов и арестовывала и высылала всех заподозренных. Город был украшен французскими и испанскими национальными флагами. Альфонс приехал в По на один день только для того, чтобы посмотреть полеты, и остановился в том же отеле, где был отведен номер Вильбуру, в котором жила его сестра Катерина. Приезд состоялся поздно вечером, а рано утром на следующий день Альфонс со своей свитой и охранниками явился на аэродром. Ему были представлены два брата, а затем и сестра Катерина, которую лэди Нордклиф предварительно ознакомила с правилами придворного этикета. В разговоре с Вильбуром Альфонс, бегло говоривший по-английски, сказал, что он очень хотел бы полетать на их аэроплане, но не может, так как обещал своей жене и кабинету министров не подвергать опасности своей драгоценной жизни. Затем в присутствии Альфонса и его свиты Вильбур совершил интересный полет, проделывая различные эволюции в воздухе, повороты, полет по кругу. Альфонс пришел в восторг от полетов и после спуска кинулся к аэроплану. Усевшись на аэроплане у мотора рядом с Вильбуром, Альфонс позировал для фотографа во время беседы с ним. Он восхищался полетом и интересовался устройством и управлением аэроплана. Бр. Райт вместе с сестрой были приглашены на завтрак в отель. За столом Альфонс выразил сожаление, что он не может сам полететь с Вильбуром и хотел бы, чтобы вместо него полетал его придворный конюший. Вильбур сделал вид, что не понял намека. Позднее вечером он взял пассажиром одного испанского военного, но полет ввиду поломки приспособления для взлета не состоялся. На другое утро Альфонс со своей свитой выехал в Испанию.

Затем разнеслись слухи о предстоящем приезде английского короля Эдуарда VII, находившегося на морском курорте В Биаррице. На имя бр. Райт стали поступать письма с гербами и титулами от баронетов, лордов, графов. После катастрофы с лейтенантом Сельфриджем в Америке число желающих летать несколько уменьшилось, и большинство желало присутствовать поближе при полетах и не упустить случая сняться на фотографии вместе «с его величеством». Вильбур относился к подобным письмам так же, как и раньше, и спокойно откладывал их в сторону.

Эдуард прибыл со своей свитой в По 17 марта на автомобиле из Биаррица. Братья Райт вместе с сестрой были представлены королю на аэродроме. Они начали было объяснять устройство своего аэроплана, но затем прекратили объяснение, видя, что 67-летний Эдуард мало этим интересуется; хотя он и стоял вблизи пилота, но пропустил момент взлета, занятый разговором с одним из своих приближенных. Сделав один полет в присутствии английского короля и его свиты, Вильбур после спуска предложил своей сестре:

— Стерхэн, не хочешь ли ты полететь со мной?

Обрадованная этим неожиданным предложением, Катерина ответила с сожалением, что она не может полететь из-за своей шляпы. Для представления королю она надела свое лучшее парижское платье и большую модную шляпу. Орвил, улыбаясь, подал сестре свою кепку и вуаль. В мужской кепке, обмотанной вуалью, с бечевкой, завязанной ниже колен на пальто, чтобы от ветра не раздувались юбки, Катерина села у мотора, рядом с Вильбуром, и, держась крепко за стойку, взлетела вместе с ним на воздух. Крестьяне, работавшие насоседних полях, побросали работу и махали с криком: «Смотрите вон женщина летит».

Орвил помогал Вильбуру при полетах в По, но сам все еще не летал. Братья часто дискутировали между собой и обсуждали устройство нового аэроплана, над которым они усиленно работали в свободное время.

— Мне представился случай, — вспоминает Бруэр, — слышать дискуссию братьев о машине и ее работе и мне скоро стало ясно, как искусно они разрешали массу сложных, постоянно возникавших проблем. Ничто не бралось как доказанное, пока не было испытано ими на практике, все до тех пор известные законы о движении ветра и воздуха были ими забыты и заменены новыми, рукописными таблицами, содержащимися в карманных записных книжках. В споре, если один из братьев защищал одну точку зрения, то другой защищал противоположную, и предмет спора разбирался по косточкам, пока не достигалось приемлемое для обоих решение.

В апреле последнее условие договора было выполнено, и обучение учеников закончено. 24 марта два ученика Вильбура успешно сделали полеты на приз Аэроклуба Франции: Поль Тиссандье пролетел 24 километра 250 метров в 27 мин. 59 сек., а де Ламбер то же расстояние — в 27 мин. 11 сек. Обучение Ламбера заняло 17 уроков, всего 4 1/2 часа, и Тиссандье 13 уроков, около 4 часов. Оба они оказались потом хорошими авиаторами. Третий ученик, капитан Жирардвиль, не кончил обучения, так как оказался малопригодным к авиации. Аэроплан 1905 г., на котором производились Вильбуром полеты во Франции, был вскоре передан Музею искусств и ремесел в Париже.

Орвил вместе с сестрой выехал в Париж для проверки новых строящихся там аэропланов и моторов. Вильбур тоже приехал ненадолго в Париж, откуда в середине апреля выехал в Рим для сдачи аэроплана, заказанного итальянским правительством. В пятницу на страстной неделе следом за Вильбуром прибыл в Рим и Орвил с сестрой. Встреча братьев состоялась в отеле напротив дворца Барбарини. В нетопленных комнатах было так холодно, что пришлось сидеть в пальто. Вильбур острил над объявлением отеля о центральном отоплении, говоря, что «хорошо было бы, если бы действовало хотя бы простое отопление». Вскоре из отеля Вильбур перебрался в небольшой коттедж при вилле графини Челлери, в саду недалеко от аэродрома. Обедал он в офицерской столовой и шутя писал домой, что уже проглотил здесь «42 мили макарон».

Американский посланник в Италии Гриском должен был представить Вильбура королю Виктору Эммануилу. Сообщая Вильбуру о назначенном во дворце приеме, Гриском, между прочим, ознакомляя правилами придворного этикета, написал, что «для такого случая приличествует три поклона».

— Я не знал, — смеялся потом Вильбур, — значило ли это, что один поклон надо было отдать подбородком, а два других в бок одним и другим. Или же это значило, что надо было отдать по три такиx поклона королю при представлении.

Вильбур был представлен американским посланником итальянскому королю во дворне. Маленький Виктор Эммануил, казавшийся еще маньше ростом рядом с долговязым худым Вильбуром, пригласил его сесть и задал ему ряд вопросов об авиации. Вслед за империалистической Францией и Англией тянувшаяся за великими державами Италия тоже проявила интерес к возникающей авиации, стремясь использовать ее для своей армии в надвигающейся мировой войне. Вскоре Виктор Эммануил явился рано утром на аэродром посмотреть полеты. Вильбур продемонстрировал два удачных полета, которые Виктор Эммануил заснял своим фотографическим аппаратом.

В толпе зрителей, стоявшей вокруг аэродрома, за шпалерами солдат и полицией, в это время находился со своим отцом один хромой американский мальчик, которому очень хотелось осмотреть поближе удивительную машину. По просьбе сына отец решил послать письмо Вильбуру, не надеясь на какой-нибудь результат. Равнодушно относившийся к письмам миллионеров и титулованных особ, Вильбур внимательно отнесся к маленькому просителю. Хромой мальчик был пропущен на аэродром. Братья поздоровались с ним за руку, как со взрослым, провели его в ангар и показали ему аэроплан.

Во время двухнедельного пребывания в Риме Вильбур успел обучить двух учеников — лейтенанта Кельдерара и лейтенанта Савойя, первых итальянских летчиков. Кельдерара оказался очень способным авиатором и выучился управлению после 2 1/2 часов обучения. 21 апреля Вильбур совершил три полета в присутствии американского посланника. После обеда в тот же день, несмотря на сильный ветер, Вильбур поднялся со своим учеником Кельдерара, а затем с адмиралом Мирабелло. При рукоплесканиях зрителей Вильбур произвел в воздухе ряд сложных эволюций. 26 апреля Вильбур закончил обучение учеников. В этот день он сделал несколько полетов, поднявшись на воздух без рельса и падающего груза. Усевшись на свой аэроплан, стоявший полозьями прямо на земле, он запустил мотор и, проскользив около 150 метров по росистой траве, легко поднялся в воздух, спустился на землю и снова взлетел с той же легкостью, достигнув высоты 155 метров.

Мэр города Рима устроил торжественный прием бр. Райт во дворце магистрата. В свободное время братья осматривали музеи и между прочим с интересом остановились перед статуей мраморного фавна известной им по роману «Мраморный фавн» одного из их любимейших авторов — Готорна.

Первого мая бр. Райт были уже в Париже. За рекордными полетами последовал целый ряд чествований и банкетов в Париже, Лондоне, Нью-Йорке. «Летающие братья» стали самыми популярными героями, завоевателями воздуха. Теперь уж никто не сомневался в наступлении новой эры авиации, объявленной ими пять лет назад. Империалистические правительства, жадно ухватившиеся за удивительное изобретение, как за новое средство вооружения, аэроклубы, научные учреждения спешили выказать бр. Райт то запоздалое признание, в котором им раньше так упорно отказывали. Аэроклуб «Сарт» пригласил их в Ле Ман для вручения бронзовой статуи, сделанной скульптором Луи Карвэн. Довольно большая, в четверть натуральной величины, статуя изображала крылатую музу авиации, распростертую над двумя изобретателями, наблюдающими полет орла.