Николай Каманин - Скрытый космос (Книга 2, 1964-1966)

• Название: Скрытый космос (Книга 2, 1964-1966)
• Автор: Николай Каманин
• Жанр: История

---

15 сентября.

Обычный рабочий день. Утром вместе с Н.Ф.Кузнецовым, Масленниковым и Никерясовым осмотрели вновь выстроенную гостиницу космонавтов. Строительство гостиницы было задумано еще маршалом Неделиным. Я несколько раз просил Вершинина и Руденко взять это строительство в свои руки, но и в этом вопросе мои шефы не проявили должного интереса и настойчивости, и строительство гостиницы для космонавтов по-прежнему ведут ракетные войска. За 4 года они лишь возвели небольшой двухэтажный дом с 18 комнатами и ничего не сделали по физкультурному комплексу. Территория, прилегающая к гостинице, не обработана, вокруг сплошной сыпучий песок. Дом открыт всем ветрам и палящим лучам солнца. Мы выбрали места для строительства спортплощадок и пришли к выводу, что рядом с этой гостиницей необходимо немедленно за счет средств ВВС строить солидный трехэтажный корпус и полный комплекс физкультурных сооружений, а к прилегающей территории подвести воду и заняться ее озеленением. Буду настойчиво добиваться, чтобы Вершинин и Комаровский поддержали нас. Пока что на полигоне мы во всем зависим от ракетчиков. Представители ВВС терпят много неприятностей и даже мелких издевательств со стороны администрации полигона.

Днем занимались готовностью "Восхода" и носителя. Звонил Королев и выражал неудовольствие тем, что инструкцию экипажу "Восхода" по САС и радиосвязи подписал Гагарин, а утвердил Вершинин. Его возмутило не только то, что в таком важном документе обошлись без него, но и то, что в инструкции якобы допущены ошибки. В инструкции написано: "Главный командный пункт - в Москве", а Королев считает, что главный КП - полигон. Группы специалистов, выезжающие на ИПы, в инструкции названы оперативными группами, а Сергей Павлович признает оперативными только группы, располагающиеся на полигоне. Я согласился переделать этот документ. Утвердят инструкцию Тюлин, Королев и я. Сергей Павлович настойчиво отстаивает интересы и авторитет Главного конструктора и болезненно реагирует на любую попытку решать без него даже мелкие вопросы. Он хочет все знать и все решать сам.

16 сентября.

Утром шел дождь, до 10 часов была сплошная облачность. Полчаса занимались с Руденко физзарядкой, было сыро и холодно.

Гарнизон усиленно готовится к правительственному показу ракетной техники. 24-25 сентября на полигон должен прибыть Н.С.Хрущев. Пуск "Восхода" с манекенами 18 сентября уже не реален. Завтра будет заседать Госкомиссия, будут рассматриваться вопросы технической готовности пуска, сроки окончания работ, а также предложения Цыбина, Чертока, Холодкова и Винокура о доработках посадочной системы корабля и о результатах феодосийских испытаний. По всей вероятности, пуск корабля с манекенами будет перенесен на конец сентября, а полет экипажа - на октябрь.

17 сентября.

Заседание Госкомиссии перенесли на 18 сентября, так как группа испытателей еще не готова доложить результаты феодосийских испытаний. Тюлин в беседе с Руденко и мной пытался выяснить нашу точку зрения на состав экипажа. Мы заявили, что отправлять в полет на "Восходе" надо наиболее сильных космонавтов. Полет будет очень трудным; от членов экипажа потребуются большая выдержка и умение. Тюлин нам не возражал, но своих соображений не высказал. По-видимому, он еще колеблется с выбором кандидатов на полет.

18 сентября.

Состоялось заседание Госкомиссии. Б.Е.Черток доложил, что неотстрел парашютного люка на "Восходе" при испытаниях в Феодосии произошел по вине ОКБ-1: электросхема отстрела люка имела серьезные дефекты и не была продублирована. Королев в своем выступлении признал вину ОКБ-1 и доложил, что схема переработана, основные ее элементы продублированы и она будет подвергнута тщательным испытаниям. Королев согласился подготовить и вновь провести испытания "Восхода" в Феодосии, но просил Госкомиссию разрешить пуск "Восхода" с манекенами независимо от феодосийских испытаний. В связи с необходимыми доработками "Восхода" и показом ракетной техники 24-25 сентября Госкомиссия решила назначить пуск с манекенами на 28-30 сентября.

После заседания Госкомиссии Тюлин попросил остаться Королева, Мрыкина, Керимова, Руденко и меня. Он сообщил, что ЦК и Совет Министров интересуются составом экипажа "Восхода". От себя и от имени Королева он внес предложение послать в полет Комарова, Феоктистова и Егорова. Мрыкин и Керимов тоже высказались за такой состав экипажа. Мне пришлось произнести довольно длинную речь. Обрисовав трудности полета на "Восходе" и указав на возможность цепной реакции "космической болезни", я высказался за экипаж в составе: Волынов, Комаров, Лазарев. Королев несколько раз пытался меня прервать; его возмущала моя оценка условий полета на "Восходе", он не соглашался с моей сравнительной характеристикой Егорова и Лазарева. Тюлину и Мрыкину стоило большого труда успокоить Сергея Павловича. В заключение я сказал, что против назначения Комарова командиром корабля у меня возражений нет, можно согласиться и с назначением в экипаж Феоктистова, но при одном непременном условии: что третьим членом экипажа должен быть подполковник Лазарев. В этот момент Королев опять не выдержал и выкрикнул: "Этого никогда не будет! Лазарев не полетит!" Потом выступил Руденко, он полностью согласился с моим мнением, но допустил ошибку, сказав, что эти наши предложения мы доложим правительству. Заявление маршала вызвало новую вспышку гнева у Королева, он наговорил много неприятного в наш адрес: "ВВС всегда ставят нам палки в колеса... Придется мне готовить своих космонавтов-испытателей..."

19 сентября.

Сегодня утром маршал Крылов на самолете Ан-10 вылетает на полигон. На этом же самолете примерно в 16 часов мы вылетим в Москву. Генералы Кузнецов, Холодков и все наши офицеры уже улетели на Ил-14. Несколько дней на полигоне все будет посвящено показу ракетной техники, и нам здесь в это время делать нечего. Можно было бы и нам вылететь утром, но маршал Руденко уговорил меня лететь вместе с ним на Ан-10.

До обеда грелись на солнце и купались - сегодня очень тепло, температура около 32 градусов. Я ушел с реки первым. В отсутствие Руденко ко мне зашел Тюлин и сказал, что он еще не докладывал правительству о составе экипажа и хотел бы доложить согласованное решение Госкомиссии. Я сказал Тюлину, что наше мнение остается неизменным, и говорить сейчас на эту тему с Руденко бесполезно. Договорились, что в Москве мы с Главкомом еще раз взвесим все "за" и "против" и в понедельник 21 сентября по "ВЧ" позвоним сюда на полигон и сообщим согласованное мнение ВВС. Когда заканчивался наш разговор, в комнату вошел маршал Руденко, но при нем Тюлин уже не поднимал этот вопрос. Я передал Руденко наш разговор с Тюлиным. Руденко был уязвлен тем, что Тюлин не стал при нем повторять свои предложения, и выпалил: "Ну, если так, то значит у них тоже не очень крепкая позиция..." Я пытался укрепить его в этой мысли и необходимости твердо отстаивать нашу позицию. Руденко сперва во всем соглашался со мной, а потом совершенно неожиданно спросил: "А может, позвонить им и сказать, что мы согласны?" Мне стоило большого труда уговорить маршала не отступать так быстро, а встретиться с Вершининым, обрисовать ему всю обстановку и вместе выработать точку зрения ВВС. Я надеюсь, что Вершинин поддержит меня. Он уже несколько раз соглашался со мной в подобных вопросах.

21 сентября. Москва.

Маршал Руденко часа три сидел у Главкома, по-видимому, они решали, какую позицию должны занимать ВВС в вопросе о составе экипажа "Восхода". Я терпеливо ждал вызова, но его так и не последовало. В конце дня я зашел к Вершинину и спросил его, как решился вопрос о составе экипажа. Опустив глаза, Главком ответил, что он согласился с предложением Руденко. Я понял, что Руденко полностью капитулировал перед Королевым, а Вершинин трусливо согласился с его изменой. Оба маршала не хотят серьезной борьбы с прихотями и капризами Королева. Мнения космонавтов, специалистов ЦПК, ИАКМ и авиагоспиталя они и в грош не ценят, а больше заботятся о собственном спокойствии. Чтобы навязать Королеву свою волю, с ним нужно "воевать", а маршалы уже не способны на это. Моя задача неимоверно усложнилась: теперь мне нужно бороться не только против Королева, но и против моих прямых начальников.

Я еще не решил, что нужно предпринять в такой обстановке. В одном я убежден твердо: полет корабля с двумя слабо подготовленными космонавтами на борту при любом его исходе будет вреден для дела освоения космоса. Есть большая вероятность срыва полета, а может быть, и тяжелого происшествия. При благополучном исходе полета мы также будем иметь большие осложнения: будет поставлена под сомнение вся система отбора и подготовки космонавтов, которая целиком себя оправдала в предшествующих полетах.

23 сентября.

Меня одолевают ТАСС, АПН, редакторы газет и журналов - все первыми пытаются хоть что-нибудь узнать о предстоящем полете в космос. Звонили Песков, Денисов, Романов, Комолов и другие. Всем даю один ответ: "Терпеть и ждать".