Павел Молитвин - Возвращение Ктулху

• Название: Возвращение Ктулху
• Автор: Павел Молитвин
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-395-00091-0

В сборник вошли лучшие рассказы и повести отечественных авторов, использовавших в своих произведениях мифологию Говарда Филиппа Лавкрафта, одного из создателей жанров «черной фантастики» и «хоррора».

Лавкрафт не получил признания при жизни, но с годами его произведения приобретали все более широкую известность и породили новое направление в литературе, которое условно можно назвать «Ктулхианой». В разных концах света есть общества почитателей его творчества, а созданная им мифология нашла отражение во всех слоях современной культуры: литературе, музыке, кино, компьютерных, настольных и ролевых играх.

Имена Ктулху, Азатота, Шуб-Ниггурата, Ньярлатотепа и других мифологических персонажей давно стали нарицательными. Эти монстры не перестают ужасать, а порой и смешить читателей, неизменно заставляя вспомнить, что сказка — ложь, да в ней намек…

---

Раствор в аквариуме достиг груди несчастных. Лица их я видел неотчетливо, но судя по тому, что фигуры оставались недвижимыми, им не удалось преодолеть цепенящие чары. А уровень раствора все поднимался и поднимался…

Пыхтя и фыркая, Лика дергала зубами веревку, привязывающую меня к стулу. Мысленно, я уверен, она проклинала меня за бездействие, поскольку в запале часто бывала несправедлива. Но сейчас я не двинулся бы с места, даже если бы имел возможность.

Я не мог оторвать взгляда от поднимавшегося в аквариуме раствора, уровень которого все повышался и повышался. Вот он поднялся выше груди оцепеневших людей. Добрался до подбородка… Ну теперь-то они должны очнуться! Не могут же они утонуть, не сделав даже попытки спастись! Гипноз гипнозом, однако инстинкт самосохранения должен сработать. На уровне подкорки, чего угодно, но должен…

— Лллллллл-нглуи, нннннн-лагл, фхтаги-нгах, айи Йог-Сотот! Йгнайиих! Й'бтик. Ктулху-ия-йя-йя-йя-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах!.. — гудел и зудел маг, выводя порой резким своим, пронзительным голосом вовсе невообразимые и невоспроизводимые рулады.

Глядя, как раствор поднимается все выше и выше, я ждал, что вот сейчас, сейчас зачарованные фигуры оживут… Этого не произошло. Желто-зеленый раствор скрыл приносимых в жертву с головой, после чего уровень его перестал повышаться. Застывшие фигуры оставались недвижимы.

Маг опустил воздетые к высокому потолку руки. Потряс ими, сбрасывая напряжение, и тихо сказал что-то господину Мамелюкину. Тот сделал знак Леше, и все трое двинулись к выходу из зала. За ними последовали парни в камуфляже.

Ага! Сказочный Людоед пошел точить нож. Потом он, утомившись, ляжет спать, и тут-то Элли и сбежит из его замка…

— Еще чуть-чуть… — просипела за моей спиной Лика.

Все складывалось слишком хорошо, и это настораживало.

Все складывалось хорошо, если не считать двух утопленных в вонючем растворе людей.

Господин Мамелюкин назвал их «грибниками». Но что искать грибникам в его особняке? Скорее всего, парни в камуфляже схватили их в соседнем лесу и доставили сюда насильно. Но зачем?.. Какой смысл в это безмолвном, бездвижном утоплении?.. Что за бред Мамелюкин нес про каких-то Великих Старых Богов?..

И еще… Что-то в этом утоплении было неестественное. Я, конечно, по утопленникам не специалист, но должны же они хотя бы пузыри пускать? Или я чего-то не понимаю, и грибники эти все же не утонули?..

— Ну все, узел я развязала, — тяжело дыша, промолвила Лика. — Теперь дергайся изо всех сил, чтобы выпутаться из веревок.

Я начал дергаться, но веревка, которой меня приторочили к стулу, не ослабевала.

— Крутись тогда, — велела Лика, — а я конец веревки в зубы возьму.

Толстая белая веревка обвивала меня шестью или семью витками, поэтому крутиться мне пришлось долго, и дело это оказалось нелегким. Однако в конце концов я все же освободился, и Лика скомандовала:

— Встань спиной, чтобы я могла на руках узлы развязать.

О том, что именно в такой последовательности мы и будем освобождаться, я уже успел догадаться.

Когда я встал спиной к Лике, аквариум с утопленниками вновь оказался перед моими глазами. И вновь у меня возникла мысль, что погруженные в ядовитый раствор люди не вполне мертвы.

Желто-зеленая жидкость в исполинском аквариуме пребывала в неявном, едва уловимом движении. В глубине ее вспыхивали и гасли тусклые золотистые искорки, она медленно завихрялась вокруг мужчины и женщины, становясь с каждой минутой чуточку светлее. Золотые искорки оседали на них, как снег. Наверно, это напоминало процесс гальванопластики. Если, разумеется, допустить, что оба человека выступали в качестве катодов, притягивавших электронейтральные атомы золотистого металла, которые я, ко всему прочему, мог видеть. Однако, будучи в здравом уме и доброй памяти, допустить этого я не мог.

И все же… все же…

В заклинаниях мага я уловил имя Ктулху, и мозг — самый совершенный компьютер в мире — услужливо выщелкнул из хранилищ информации фразу: «В своем доме в Р'лаи мертвый Ктулху ждет, видя сны». Пожалуй, о фигурах в аквариуме тоже можно было сказать: мертвые, но живые, подобно спящему Ктулху…

Я не в восторге от творчества Говарда Лавкрафта, большинство произведений которого развивают одну и ту же тему. С глаз героев его рассказов по тем или иным причинам спадает спасительная пелена иллюзий, и, прозрев, оглушенные воем космических вихрей, они видят отвратительных монстров, повелевающих временем и пространством, материей и энергией, судьбами отдельных людей, стран и народов. Что и говорить, тема впечатляет. Но писать всю жизнь об одном и том же может либо законченный зануда, либо человек, пораженный и, возможно, напуганный чем-то до такой степени, что куда бы он ни направлял свои мысли, они невольно сворачивают в знакомую колею. Настолько глубокую, что выбраться из нее нет ни малейшей возможности…

В этот момент мысли мои были прерваны появлением в зале Алексея и черного мага. Я дернулся, пытаясь дать об этом знать Лике.

— Что ты рыпаешься… — начала она, но я уже опустился на стул, и Лика, сообразив, в чем дело, тоже замерла.

Едва взглянув на стоящие в аквариуме фигуры, маг, не посмотрев в нашу сторону, вышел из зала, похоже, он спешил. Леша двинулся к кафедре, ему тоже было не до нас, и, пощелкав какими-то переключателями на приборной панели, последовал за магом.

Значительно посветлевший, ставший бледно-желтым раствор устремился в открывшийся посреди платформы люк. Уровень жидкости быстро понижался, обнажая человеческие фигуры: женщину, поднесшую руки к лицу, и мужчину, сделавшему шаг к ней навстречу. Увы, теперь они не были людьми! Больше всего они напоминали статуи, сделанные из белого золота — сплава золота с серебром, названным греками электроном.

— Черт возьми! Ты не говорил, что гальванопластика позволяет превращать людей в скульптуры! — прошептала Лика, потрясенная, судя по ее голосу, не меньше, чем я. — Так вот что они хотели с нами сделать!

Я поднялся со стула и повернулся к ней спиной, чтобы она могла наконец закончить развязывать узел на стягивавших мои руки веревках.

Превратить людей в золотые статуи методом гальванопластики было невозможно. Атомы металла, образуя равномерную кристаллическую пленку, прочно сцепляются с поверхностью катода, покрывая его тонкой медной, цинковой или золотой пленкой. Но человеческое тело, не будучи металлическим, не может быть катодом!

Остатки раствора с бульканьем вытекли из аквариума, и стеклянные стены его начали медленно опускаться в углубления пола…

Технарь из меня никакой, и мне не понять, как здешним умельцам удалось позолотить тела несчастных грибников. Однако мне очень хотелось бы знать, для чего они это сделали?

Господин Мамелюкин бормотал что-то про Великих Старых Богов… Согласно космической мифологии Лавкрафта, существует два вида сверхъестественных порождений Вечности: Старшие Боги космического добра и Великие Старые Боги, или Великие Старцы, олицетворяющие собой различные ипостаси зла. Они носят множество имен и ассоциируются с основными элементами, столь любезными сердцу средневековых алхимиков.

Лавкрафт придумал Великим Старцам чудные имена: Азатот, Йог-Сотот, земноводный Ктулху. Если мне не изменяет память, Хастур Неизрекаемый похож на летучую мышь. Итаква — путешественник по ветрам. К существам земли относятся Ньярлатотеп и Шуб-Ниггурат. И, помнится, он упоминал еще Ллойгора и Жхара…

Но были ли они в действительности порождением травмированной каким-то ужасным событием психики, или Лавкрафту в самом деле открылись или были открыты неведомые нам тайны мироздания? Черный маг не был похож на шарлатана и…

— Свободен! — со вздохом облегчения сообщила Лика, и я почувствовал, как она зубами сдергивает веревочные кольца с моих запястий.

Рук я почти не чувствовал и едва начал неуклюже распрямлять их, как Лика скомандовала:

— Замри!

Я замер. И сделал это очень своевременно, потому что входившие в зал камуфляжные парни успели бросить в нашу сторону несколько настороженных взглядов. Им, к счастью, тоже было некогда, и ни один не подошел к нам проверить, не сумели ли мы избавиться от пут.

Взобравшись на платформу, они подхватили превращенных в золотые статуи людей и потащили к выходу. Фигуры оказались тяжелыми — каждую, с заметным усилием, тащили три человека, — но все же не золотыми. Этого следовало ожидать, но поразило меня другое. Теперь я отчетливо видел, что фигуры покрыты прочной пленкой золотистого металла, изобилующей золотыми наростами, родинками и бородавками. Так и должно быть — гладкая поверхность получилось на той стороне, где пленка прикасалась к телу, но здравое рассуждение это ничуть не утешало — бородавчатые фигуры производили жуткое впечатление. К тому же я был уверен, что это только начало. Статуи эти нужны господину Мамелюкину, чтобы призвать Великих Старцев и побудить их отомстить за гибель его родных…