Николай Симонов - Солнцеворот

• Название: Солнцеворот
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Кн.2 "Солнцеворот" повествует о том, как московский журналист Дмитрий Павлов вместе со своим Наставником из параллельного мира попадают в неведомые геологические и исторические времена, когда озеро Байкал соединялось проливом с Тихим океаном, а Уральские горы были выше Гималаев. Человеческая цивилизация, в которой они очутились, приблизительно, соответствует бронзовому веку, подобному микенской и гомеровской Греции. Главного героя ждут опасные приключения, военные подвиги, а также любовь и предательство. Параллельно развивается сюжетная линия о программисте Геннадии Галыгине, влюбленном в Елену Сергеевну Павлову — жену прототипа главного героя, которая догадывается о том, что ее муж скрывает какую-то тайну.

---

— Урсула! — в отчаянии позвал он свою боевую подругу.

— Я здесь! Не переживай! Все будет хорошо! — ответила ему Урсула из соседнего "каземата", но поговорить им не дали слуги Гонория, которые их сторожили.

В то самое время, когда Павлов общался с бесом, в летнем лагере орландских амазонок проходило тайное совещание, на которое Центурион Агата собрала своих "старух". Выслушав сообщение своей начальницы о том, как Верховный жрец Колыван заманил ее в ловушку, чтобы подставить Тибула Храброго и Урсулу-воительницу, "старухи" пришли в негодование. Много у них за годы их беззаветной службы племени накопилось обид к Совету старейшин, Верховному вождю Гонорию и Верховному жрецу Колывану. Немедленно возникла идея военного переворота и была выработана программа действий, состоящая из пяти пунктов:

— Верховного вождя Гонория низложить и изгнать вместе с его семьей на нейтральную территорию в верховье реки Шакти (приток Елены);

— Полномочия Совета старейшин временно приостановить;

— Провозгласить Центуриона Агату (до решения народного собрания) исполняющей обязанности Верховного вождя племени;

— Верховного жреца Колывана низложить, изгнать вместе с его семьей за пределы Красных Камней и вернуться к древней отеческой вере;

— Восстановить древний порядок распределения охотничьих угодий и урожая съедобных желудей в Священной роще.

Так как большинство старослужащих находились в дозорах, главной ударной силой военного переворота должен был стать отряд старших учениц, в преданности которого Урсуле-воительнице Агата не сомневалась. Кроме того в ее распоряжении был отряд учениц среднего возраста, с которыми "старухи" немедленно провели разъяснительную работу. Таким образом, на стороне заговорщиц могли выступить 50 хорошо вооруженных и обученных воинов. При внезапном нападении на резиденцию Верховного вождя у Гонория не оставалось времени на то, чтобы привлечь на свою сторону лояльных ему мужчин-охотников из средних и младших родов. Агата уже успела переговорить с Сергием Мудрым, Дмитрием Храбрым и Михеем, которые дали ей понять, что "росомахи", "быки" и "белохвостые" поддержат любые ее действия, направленные на освобождение Тибула Храброго и Урсулы-воительницы.

………………………………………………………………………………………………………

Павлов не сомкнул глаз до рассвета. Он устал физически, и нервы у него были напряжены до предела. По этой причине он страшно перепугался, когда услышал громкие крики, женские вопли и крепкую мужскую ругань. Уже представив себя сжигаемым на костре живьем, он принял позу лотоса и прочитал секретную мантру, которой его научил бес. Никакого эффекта! Павлов начал лихорадочно вспоминать о том, что он читал или слышал насчет состояния "самадхи". Вроде бы это — восьмая степень йоги, которую способны достичь только самые выдающиеся аскеты и отшельники. Он даже вспомнил о том, что в столь возвышенном состоянии духа можно впасть в каталепсию с полной остановкой легочного дыхания и временным замиранием физиологических функций.

Тогда он повторил мантру, обращая особое внимание на произнесение гласных. Только он успел допеть последнее слово, как услышал в ушах сильный звон. Затем над его головой раздался громкий хлопок, и он потерял сознание. Очнулся же он совсем в другом месте и в другой обстановке. Но об этом позже.

Когда Урсула-воительница с помощью Аси и Дины вытащили из "каземата" того, кого они знали, как Тибул Храбрый, то обнаружили, что он не подает признаков жизни. Ни к чему не привели их попытки разогнуть ему руки и ноги, чтобы положить на носилки в горизонтальном положении. И тогда они оставили его в той позе, в которой они застали его, спустившись в яму.

Центурион Агата приложила к его губам лезвие своего отполированного до блеска бронзового меча. Убедившись в том, что лезвие не запотело, она зашаталась и опустилась на землю, держась за сердце. Ее еле-еле откачали и, уложив на носилки, понесли в расположение летнего военного лагеря. Командование постоянным войском племени орландов приняла на себя Сансара-воительница. Первым делом она велела освободить из-под ареста Гонория и только что принудительно доставленного в резиденцию Верховного вождя преподобного Колывана и принесла им свои извинения.

Увидев Тибула Храброго, застывшего в позе лотоса, Верховный жрец Колыван впал в неистовство: он ползал вокруг него и, причитая, рвал на себе седую бороду:

— О, прости меня, великий посвященный Высочайшего Храма Одина за то, что я принял тебя за шайтана и хотел причинить тебе зло!

Дождавшись, когда Колыван немного успокоился, Сансара-воительница спросила его:

— Скажи, преподобный, он жив или мертв?

— Он не жив и не мертв. Его дух пребывает в Царстве Вечного Блаженства, но его тело — нетленно и мы обязаны беречь его, как бережем тело высокочтимого Гарагули, — раскрыл преподобный Колыван великую тайну Перламутровой башни.

Гонорий подтвердил слова Верховного жреца и искренне прослезился. Тем временем резиденция Верховного вождя заполнялась народом. Возник стихийный митинг, а, по сути, начало работу народное собрание, которое не собиралось уже много лет. Когда не отходившая от Павлова ни на шаг Урсула почувствовала запах морозной свежести, то попросила предоставить ей слово вне очереди. Ведущий народное собрание Дмитрий Храбрый объявил о том, что сейчас орланды услышат очень важное сообщение. Забравшись на импровизированную трибуну в виде большой пустой бочки из-под пива, Урсула сказала следующее:

— Тибул — не Сорока из рода Белохвостого Оленя. Он — сын Утренней звезды, о котором поется в гимне "Славься наш благородный Авесалом". Об этом знают Дмитрий Храбрый, Михей, Ерофей, Гарегин, Лаванда, Нара, Медвяная Роса и Березка. Об этом знают Агата и я. Об этом догадались многие люди, у которых ясный взор и доброе сердце. И мы верим, что, когда нашему племени снова будет грозить беда, он оживет и поведет нас в последний и решительный бой.

— Урал!!! — закричали воины и ударили копьями о щиты.

В тот же день тело Павлова, то есть Тибула Храброго с величайшими почестями было доставлено в тайную гробницу в резиденции Верховного жреца. Не все, кто желал бы увидеть его захоронение, Верховным жрецом Колываном в Перламутровую башню были пропущены. Из "белохвостых" этой великой чести удостоились только Ерофей, Гарегин и Березка. Юная вдова держалась на редкость стойко, и только ее потемневшее от горя лицо выдавало ее истинные чувства и переживания.

Урсула и Сансара, укладывавшие тело Павлова в склеп, дали Колывану торжественную клятву в том, что они никому не расскажут о том, кого они там при свете факелов увидят. Усаживая Павлова (в позе лотоса) рядом с мумией высокочтимого Гарагули, амазонки положили в карман его комбинезона коробок спичек, радиометр и компас, а на спину повесили автомат Калашникова. Так решил преподобный Колыван, сообразив, что это — самый лучший способ избавиться от "ненужных вещей" и лишних разговоров.

IX

Прошло знойное лето, дождливая осень и на редкость морозная и малоснежная зима. Ранней весной, когда зазвенела капель, Березка родила красивого и здорового мальчика. В честь умершего зимой деда — старейшины рода Желтого Быка Дмитрия Храброго, она назвала своего сына Дмитрием. В присутствии старших женщин из рода Желтого Быка и Белохвостого Оленя она дала клятву никогда более не выходить замуж и по первому зову последовать за своим любимым супругом в далекое странствие по Млечному пути.

Всякий раз, разжигая в своей хижине очаг, Березка пела сочиненную ею песню о том, как ее любимый супруг придет за ней, когда наступит ее смертный час:

"Я раздую с тобой огонь

на земле, у синих холмов,

если лягут в мою ладонь

две руки, словно два крыла.

Мы пойдем догонять луну,

если будет лодка легка,

все такое же, как тогда,

я такая же, как была.

Согревая холодный песок,

встанет солнце над светлой водой,

А потом оно вновь уйдет.

на закате дня умирать.

Я покину свой милый край,

горсть земли заберу с собой.

Можешь ты загасить огонь,

только помни, помни меня

Будет ветер горьким опять

и с собой принесет дожди.

И опять я на Млечный Путь

буду долго и молча взирать.

Если буду на этой реке,

если снова войду в нее,

то земле твоей дорогой

я скажу, что люблю ее.

Разгоняя печаль твою,

пусть горит наш огонь в ночи,

пусть не скажешь ты никогда,