Николай Симонов - Солнцеворот

• Название: Солнцеворот
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Кн.2 "Солнцеворот" повествует о том, как московский журналист Дмитрий Павлов вместе со своим Наставником из параллельного мира попадают в неведомые геологические и исторические времена, когда озеро Байкал соединялось проливом с Тихим океаном, а Уральские горы были выше Гималаев. Человеческая цивилизация, в которой они очутились, приблизительно, соответствует бронзовому веку, подобному микенской и гомеровской Греции. Главного героя ждут опасные приключения, военные подвиги, а также любовь и предательство. Параллельно развивается сюжетная линия о программисте Геннадии Галыгине, влюбленном в Елену Сергеевну Павлову — жену прототипа главного героя, которая догадывается о том, что ее муж скрывает какую-то тайну.

---

По дороге Гита и Урсула рассказали ему о том, что между беженцами часто возникают ссоры и потасовки, даже по самым незначительным поводам. Есть проблемы с питанием, так как Верховный вождь Гонорий до сих пор не поставил из общественных амбаров обещанного им количества желудевой муки, сушеного мяса и вяленой рыбы. По этой причине воительницам приходилось делиться с беженцами собственным пайком. А тут еще и хунхузы постоянно обнаруживали свое присутствие, как будто вели разведку, или специально провоцировали орландов на преследование, чтобы заманить их в засаду.

Толемей-хан встретил их приветливо возле "шатра воина", который Агата велела для него поставить в знак уважения к нему самому и его знатному происхождению. С ним был слуга — высокий смуглый и бородатый мужчина мрачного вида, и улыбчивая миниатюрная темноволосая молодая женщина из неизвестного племени, по-видимому, рабыня.

Остальные слуги и рабы Толемей-хана, вероятно, погибли, когда огромная волна накрыла и перевернула ладью, на которой он отправился в путешествие к берегам Северного океана. Гита представила ему Павлова и Урсулу и попросила рассказать обо всем, что джурджени известно о хунхузах и Пришедшей Красавице. Так как погода позволяла общаться на свежем воздухе, Толемей-хан приказал Комаки (так звали рабыню) вынести для него из шатра шкуру и развести костер. Павлов и Урсула устроились на плаще из тигровой шкуры, а Гита сказала, что ей лучше постоять, поскольку так ей будет удобнее их видеть и слышать.

Рассказ Толемей-хана был долгим и изобиловал такими подробностями, что Гита, порою, даже не понимала, о чем он говорит. Но в какой-то момент, когда Павлов особенно напрягся, чтобы осмыслить сказанное, неожиданно заработала программа-переводчик, которую в его сознание двадцать с лишним дней тому назад внедрил Арнольд Борисович Шлаги. Павлов стал понимать язык джурджени, хотя еще не мог на нем объясняться из-за сложностей артикуляции некоторых звуков. Сам язык показался ему совершенно непохожим на орландский, так как нем было много сопряженных конструкций — словосочетаний из двух или более существительных.

Рассказ Толемей-хана о хунхузах и их предводительнице по прозвищу Пришедшая Красавица

По мнению Толемей-хана, хунхузов было бы ошибочно считать людьми, хотя они точно — не животные и не ящерицы. При вскрытии и анатомическом исследовании их тел были обнаружены дополнительные половые органы, которых нет ни у людей, ни у животных. По этой причине трудно сказать, кто из хунхузов мужчина, а кто женщина. Нет у них ни семьи, ни брака. Живут они толпой в какой-нибудь пещере, и кто из них кого имеет и от кого рожает, совершенно непонятно. Но детенышей своих они любят и вскармливают молоком. Причем, у некоторых хунхузов, только одна развитая молочная железа (расположена слева), у других — две (расположены симметрично), а некоторые даже имеют по четыре груди. Есть среди них и такие, у которых молочные железы недоразвиты, поэтому после родов их детей вскармливают грудастые особи.

По его словам, безгрудых и бородатых хунхузов многие ошибочно принимают за мужчин, не обращая внимания на особое строение костей таза и изменившуюся функцию ануса. Язык у них длинный, и чем-то похож на жало змеи. Самое поразительное состоит в том, что твердые экскременты из организма хунхузов не выводятся. Твердая пища полностью перерабатывается в их желудке, а газы и прочие продукты брожения выделяются через потовые железы, которые у них, как у скунсов, расположены в районе задницы.

В процессе потоотделения хунхузы источают самые разнообразные запахи, которые можно разделить на четыре основные группы: 1) отвратительные; 2) дурманящие; 3) возбуждающие и 4) благоухающие. Это разделение условно, так как запахи выделяются вперемешку, в зависимости от потребности и даже от настроения. Посредством запахов хунхузы узнают друг друга и могут общаться даже на значительном расстоянии. Насекомые на хунхузов не садятся, а хищники обходят стороной.

Сведения о жизни хунхузов стали известны джурджени после того, как их ученые мужи опросили несколько человек, которым чудом удалось вырваться из хунхузского плена и не потерять рассудок. Так, выяснилось, что хунхузы убивают не всех пленных. Некоторых они превращают в своих рабов и заставляют работать в качестве лесорубов, плотников и оружейников. У хунхузов ведь не пять пальцев на руке, а четыре, а ногти похожи на когти, за которыми они, между прочим, ухаживают: оттачивают и полируют с помощью шершавых камней и даже чем-то красят.

Женщины-рабыни живут у хунхузов недолго. Не выдержав постоянного издевательства, они сходят с ума и кончают жизнь самоубийством. Иногда, два или три раза в столетие, от мужчины-раба и хунхуза рождаются очень красивые, похожие на людей девочки, которых хунхузы объявляют своими царицами и поклоняются им, как богиням. Их всячески лелеют, ублажают, носят на руках, то есть на носилках, и слушаются беспрекословно, а после их смерти раздирают себе когтями грудь и живот и истекают кровью. После таких массовых самоубийств численность популяции хунхузов резко сокращается, и люди начинают забывать об их существовании.

Круглый год основным продуктом питания хунхузов являются черные грибы, в обилии произрастающие в пещерах, подогреваемых горячими подземными источниками. Хунхузы потребляют их в сыром и вареном виде. Для варки грибов они используют горячие источники. Из этих грибов путем сбраживания и, добавляя хмель и мед, они даже готовят напитки, вроде браги. В летний период в их рацион входят ягоды, грибы, лепестки цветов, птичьи яйца и тухлая, запеченная в золе рыба.

Прежде считалось, что хунхузы любят пить кровь и поедать внутренности убитых людей и животных, поскольку им, якобы, не хватает соли, кристаллы которой для них даже приятнее, чем соты с медом. Потом все же выяснилось, что умерщвление людей и животных и употребление в пищу их крови и внутренностей, это — элементы их своеобразного религиозного ритуала, который они совершают в угоду Великого Змея. Пойманных животных и птиц они перед совершением жертвоприношения не мучают, но, вот, для людей, убитых или попавших в их лапы живыми, делают исключение. Вначале у них срезают волосы, ампутируют уши, нос, язык и большие пальцы на руках — то, чем люди отличаются от хунхузов, и все это сжигают на жертвенном огне. Затем жертву подвешивают за ноги, отрезают у нее голову и сливают кровь в специальные меха или сосуды, и спаивают ею свою царицу и ее фаворитов.

По непроверенным данным, фаворитами царицы являются четырехгрудные особи, которые кормят ее своим молоком и охраняют ее покои. Им же достаются внутренности, жир и кожа приносимых в жертву людей. В какие наряды одевается царица хунхузская доподлинно неизвестно, так как все свидетели видели ее исключительно голой и признавались, что после этого воспламенялись такой похотью, что им до сих пор стыдно об этом вспоминать.

Музыкальных инструментов у хунхузов не замечено, но музыкальные звуки, наподобие песен, они извлекать из себя умеют, как это делают птицы. Танцуют же они, раскачиваясь бедрами, встав друг за другом и положив руки на плечи или обнимая за груди. Люди же, как известно, танцуют лицом к лицу и не совершают неприличных телодвижений.

………………………………………………………………………………………………………

— В это невозможно поверить! — воскликнул Павлов, когда Толемей-хан закончил свой рассказ, более похожий на доклад на очередной сессии императорской Академии изящных искусств, врачевания и естествознания.

Толемей-хан удивленно на него посмотрел, и Павлов понял, что допустил ошибку. Он повторил то, что сказал, на орландском языке, но уже было поздно. Толемей-хан догадался, что юноша-охотник, на которого он обратил внимание три недели тому назад, знает язык джурджени, но зачем-то это скрывает. И когда туземцы встали, чтобы попрощаться, он показал Павлову жестом, чтобы тот ненадолго задержался. Гита и Урсула недоуменно переглянулись, но все-таки отошли в сторонку, чтобы не мешать их разговору.

— Тибул-хан, сознайтесь, что вы знаете язык моего народа. Я догадался об этом еще прежде, чем вы произнесли: "В это невозможно поверить", — сказал Толемей-хан и вопросительно посмотрел Павлову в глаза. И Павлов понял: отпираться бесполезно, а объясниться со знатным джурджени можно и "по методу Арнольда Борисовича Шлаги", то есть посредством правдоподобного вранья.

— Сударь, не буду от вас скрывать. Мне с детства снятся сны, будто я живу в императорском дворце на острове Альхон и общаюсь со своими родителями и сверстниками на языке, который вам более всего приятен. Как кого из них зовут, я не знаю, но, вот, многие слова и выражения с каждым годом припоминаются все более и более отчетливо, — соврал Павлов, не моргнув глазом.

— Это ведь вы с одним копьем сразились с тигрицей, шкура которой теперь служит вам плащом? — полюбопытствовал Толемей-хан.