Николай Симонов - Сидоровы Центурии

• Название: Сидоровы Центурии
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Герои романа, живущие в конце 70-х годов прошлого столетия Москве и в Новосибирске, попадают в историю, в которой причудливо переплетаются реальность и фантастика. Оказывается, "машина времени", давным-давно существует, и ею может воспользоваться любой человек, способный мобилизовать энергетические ресурсы своего организма и активировать тонкую настройку генетической памяти. Аналогичным способом, вероятно, совершал свои путешествия в будущее великий Нострадамус и другие, менее известные, прорицатели, и среди них — талантливый аспирант Евгений Сидоров. Однако "несть пророка в отечестве своем", и открытый новосибирскими учеными С.С. Мерцаловым и А.М. Фишманом оригинальный метод глубокого погружения в воспоминания о прежних и будущих жизнях, признается компетентными органами опасным и требующим запрета.

---

Галина Павловна, дав волю своим чувствам, разрыдалась. Она не знала, что делать: то ли бежать вслед за водителем Гавриловым на вокзал, то ли воспользоваться любезностью Павлова, то ли броситься в пруд и утопиться. На них стали оборачиваться прохожие. Подошел милиционер в звании старшего сержанта, представился, спросил, что происходит, и попросил Павлова предъявить документы. Павлов достал из внутреннего кармана замшевой куртки свое служебное удостоверение и подал его милиционеру. Изучив документ, милиционер с почтением вернул его владельцу, вытянулся по струнке, отдал честь и спросил, не требуется ли какая-нибудь помощь. Успокоившаяся в этот момент Галина Павловна сказала милиционеру "спасибо" и, указывая на Павлова, добавила:

— Вот — наш спаситель! Он нам поможет!

V

Спортзал школы на улице Красина размещался в пристройке правого крыла трехэтажного здания из красного кирпича. Благообразной внешности школьный сторож почтенного возраста, встретивший их возле ворот чугунной ограды, отделяющей школьный двор от тротуара и проезжей части улицы, без лишних расспросов повел их за собой. Пройдя вдоль фасада здания и миновав калитку деревянного заборчика, перегораживающего проход на задний двор и школьный сад, они дошли до крылечка запасного выхода примыкающей к зданию школы прямоугольной коробки из стекла и бетона.

Сторож открыл дверь и пропустил их в помещение. Потом он объяснил Павлову, как работает освещение, и показал доступные для пользования удобства: туалет и душевую комнату, которые были не заперты потому, что на них отсутствовали замки. Хотя, что замки! Даже простейшие запорные механизмы, типа шпингалет, были кем-то безжалостно сорваны. В спортивный комплекс также входили две раздевалки (мужская и женская) и кабинет учителя физкультуры, но они оказались заперты. Ключи же от них сторож, по его словам, "отродясь не видал".

После осмотра помещения Павлов вместе со сторожем вышли во двор, покурили, поговорили о погоде, магнитной буре и условились встретиться немного попозже в здании школы.

— Кузьмич! Просто Кузьмич, — сказал ему сторож, протягивая руку.

— Василич! Просто Василич, — сказал ему Павлов, протягивая руку в ответ.

— Мы где-то уже виделись? — спросил его Кузьмич после крепкого рукопожатия.

— Вряд ли, — ответил Павлов.

— Как знаешь, — сказал Кузьмич. — А мне кажется, что я тебя уже где-то видел.

Когда подопечные Галины Павловны немного освоились на новом месте, Павлов попросил ее дать ему в помощь двух девчат побойчее, чтобы дойти до ближайшего гастронома и купить какую-нибудь еду. Галина Павловна согласилась с его предложением, сказала, что добавит ему 3 рубля (все, что осталось у нее в кошельке) и подозвала к себе двух его будущих помощниц:

— Водонаева Лена! Петрова Нина! Подойдите сюда! Дело есть!

Одной из подошедших к ним девиц оказалась его Асоль, а второй, как догадался Павлов, ее подруга — та самая, которой приспичило забраться под кусты. Из всех юнкоров она казалась самой старшей по возрасту: высокорослая, полногрудая с румяным лицом. Про таких девиц в народе говорят, что они — кровь с молоком.

— Вот, — подумал Павлов, — встретишь такую Нину на улице, начнешь знакомиться, и даже в голову не придет, что она еще школьница.

Галина Павловна объяснила Лене и Нине, что от них требуется. После короткого замешательства девчата согласились. Тогда Павлов спросил Галину Павловну насчет тары. Выход из положения нашли самый простой. Галина Павловна выложила из своей дорожной сумки все вещи. То же самое сделали и девицы со своими сумками.

Заговорить с Асоль, то есть с Леной Водонаевой, Павлов решился только на обратном пути из гастронома. До этого он старался обращаться с вопросами, если они у него возникали, к ее подруге. На имеющиеся в его распоряжении 13 рублей он купил два килограмма докторской колбасы в натуральной оболочке, 10 еще теплых батонов хлеба, 10 пакетов кефира, а также конфеты, печенье и глазированные сырки. Улучшив момент, когда Лена перекладывала из руки в руку свою сумку, Павлов поинтересовался, не тяжело ли ей и предложил помощь. Лицо у Лены вспыхнуло, как в тот раз, когда он сделал ей неприличное предложение.

— Не надо, как-нибудь сама, — вызывающе ответила она.

— Ты, наверное, на меня сердита? — спросил он, намекая на обстоятельства их первого знакомства.

В это время Нина Петрова ускорила шаг и оторвалась от них ровно настолько, чтобы не мешать их разговору.

— А вы так со всеми девушками знакомитесь или только со мной? — уколола его она.

— Черт попутал! Честное слово! — стал оправдываться Павлов.

— Не верю! Культурные люди отвечают за свои слова! — категорично возразила она.

— Ну, распни меня! Виноват! Однако без черта точно не обошлось! Как раз на той скамейке у пруда когда-то сидел некий гражданин по фамилии Берлиоз. Не композитор. И общался с Дьяволом. А после этого у Берлиоза трамваем отрезало голову. Случай достоверный, описан в литературе, — начал выкручиваться Павлов.

— Стоп! — сказала Лена, остановилась и поставила сумку. — Прошу с этого места поподробнее. Вы хотите сказать, что именно на том пруду, где мы были, начиналось действие романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"?

— Именно так, — сказал Павлов, пораженный эрудицией юного корреспондента "Пионерской правды". — Только раньше эти пруды назывались не Пионерские, а Патриарши.

— А я почему-то думала, что Чистые пруды и Патриарши пруды, это — одно и то же. О том, что есть пруды под названием Пионерские, узнало только сегодня, — посетовала она на свое невежество.

— Вы любите Булгакова? — спросил он ее, неожиданно для себя перейдя на "вы".

— Обожаю! Его "Мастера" перечитывала три раза! — восторженно сказала она.

— Тогда вы меня простите, — с облегчением сказал Павлов.

— Прощаю, пойдемте, — сказала Лена и подняла свою сумку.

………………………………………………………………………………………………………

Их ждали с большим нетерпением. Павлов достал из своего дипломата перочинный нож и газету "Известия", расстелил ее на спортивном снаряде под названием "конь" и начал резать докторскую колбасу. Лена и Нина раздали батоны и пакеты с кефиром, и ушли переодеваться в угол спортзала, где находился спортивный снаряд под названием "брусья". Там подопечные Галины Павловны устроили раздевалку — очень удобную для развешивания парадной школьной формы. Сложенные в ряд вдоль стены спортзала под шведской стенкой спортивные матрацы не первой свежести обозначили место предстоящего ночлега.

Ужин начался. Галина Павловна еще раз представила Павлова присутствующим. При этом она назвала его "известным московским журналистом и просто хорошим человеком". Павлов зарделся, и собрался было возразить насчет своей известности, но Галина Павловна сделала ему знак, дескать, так надо.

Юнкоры представились ему сами. Как положено: фамилия, имя, номер школы и класс. После того, как представление закончилось, Галина Павловна сказала, что все девчата учатся только на "хорошо" и "отлично", и очень талантливы, например, Лена Водонаева переводит с французского Франсуа Вийона. А Марина Князева — та вообще мастер спорта и призер чемпионата страны по фигурному катанию. И показала на скромно улыбнувшуюся в ответ черноволосую девушку в дорогом спортивном костюме Adidas.

Обстановка за импровизированным столом была легкой и непринужденной. Батоны и колбаса исчезали с фантастической скоростью, что и не удивительно, поскольку в последний раз юнкоры "Пионерской правды" плотно покушали в 10 часов утра в столовой гостиницы "Спорт", и с тех пор перебивались мороженым, лимонадом и конфетами.

Кто работал в школе, наверное, мог заметить, что у детей и подростков, часто, после пережитого физического и психологического стресса наступает более или менее продолжительный период подъема настроения, сопровождающийся всплеском положительных эмоций. При этом, любой повод, который в обычной обстановке способен вызвать лишь легкую улыбку, в ситуации, когда можно расслабиться, сопровождается неудержимым весельем и взрывами хохота. Вести урок в таких условиях решительно невозможно. Это — как бы истерика наоборот, первая фаза которой наступила у подопечных Галины Павловны, когда они приступили к приему пищи. Вторая фаза веселья началась, когда девушки, установив очередь, приступили к водным процедурам. Необходимые для этого банные принадлежности были ими немедленно извлечены из дорожных сумок и баулов.

— Как бы они школу не залили, — забеспокоился Павлов и попросил Галину Павловну проследить за порядком. Сам же он, немного перекусив, решил наведаться к школьному сторожу, поболтать и сделать нужные телефонные звонки.

Школьного сторожа Павлов застал в таком состоянии, когда про человека нельзя сказать, что он трезв и в то же время, что он — невменяем. Кузьмич адекватно отреагировал на его звонок в дверь, опознал и впустил в холл. Там же находилось и его рабочее место: маленький кожаный диванчик, стол и стул. На столе стояли настольная лампа, графин с водой (а может и не с водой) и обычный телефонный аппарат с диском для набора номера. Над столом на гвоздике висела бумажная иконка со стершимся ликом Иоанна Стратилата — того самого святого, который спасает от воров. Старик брал иконку с собой всякий раз, когда отправлялся на работу. Павлов попросил у него разрешения позвонить по телефону. Сторож не возражал.