Георгий Ушаков - По нехоженой земле

• Название: По нехоженой земле
• Автор: Георгий Ушаков
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990
• ISBN: ISBN-5-286-00409-1

Книга рассказывает об исследовании архипелага Новая Земля экспедицией Георгия Ушакова в тридцатых годах XX века.

---

Температура воздуха повышается. Дует южный ветер. Снег на льду заметно оседает. Появляются темные пятна воды. Теперь чем скорее растает снег, тем лучше для нас. Поэтому мы радуемся южному ветру, на наших глазах съедающему снег. Если он принесет еще и небольшой дождик, будет совсем хорошо.

23 июня 1931 г.

В ночь на 22-е южный ветер как будто услышал наши пожелания и принес дождь. Мы были разбужены характерным шумом барабанивших в туго натянутую парусину палатки дождевых капель. То усиливаясь, то слабея, дождь продолжался почти всю ночь.

На льду, в районе нашего лагеря, засинели озерки воды. Утром они занимали около тридцати процентов всей площади видимых ровных льдов. Снег сильно осел.

Просидев еще день на месте, вечером решили сделать попытку продвинуться дальше. Начало подмораживать. В 10 часов вечера тронулись в путь. То, что мы видели перед со- s бой, вселяло надежду. Вслух мечтали о том, чтобы пройти километров пятнадцать — двадцать, а про себя подумывали даже о тридцати. Пока огибали мыс, на котором стояли лагерем, все шло хорошо. Осевший и подмерзший снег глубиной 10—15 сантиметров сносно держал сани, а где не выдерживал, мы легко преодолевали эти места. Озерки воды, покрывавшие льды, тоже не страшили нас — они были мелкие и лежали ровным слоем. Мы загоняли собак в такое озерко, а они, стараясь поскорее выбраться из воды, стремительно вытаскивали сани. Но чем дальше мы шли, тем становилось хуже и, наконец, стало невмоготу тяжело.

На курсе к следующему мыску, в шести километрах к западу от покинутого лагеря, нам пришлось обогнуть несколько невысоких известняковых скал, торчащих прямо из моря. Здесь лежал осенний, мелко торошенный лед. Между торосами снег сохранился целехоньким. Пришлось много потрудиться, прежде чем миновали этот участок. Но все же это была сносная дорога.

Впереди берег образовывал небольшую бухту. Мы решили пересечь ее по прямой. Оторвавшись от берега, попали в такую переделку, в какой еще не бывали. Трудно было представить, что на совершенно ровном льду мы встретим такой слой снега. В любой точке глубина его превышала полметра, причем он нигде не выдерживал упряжек. Собаки ползли по густой каше, а сани выпахивали глубокую канаву. Лыжи тоже проваливались. Казалось, что мы тонем в этой жидкой массе. До противоположного берега бухты оставалось километров пять-шесть. Собаки выбивались из сил с каждым шагом. Мы работали рядом с ними, но наших общих сил хватало лишь на то, чтобы протащить сани без остановки только два-три метра. Стало ясно, что в этом направлении до земли мы не дойдем.

Сбросили с саней половину груза, изменили курс на ближайшую точку берега, дали передохнуть собакам и снова погнали их. Даже с половиной груза мы временами теряли надежду добраться до берега. Два километра, отделявшие нас от него, шли три с половиной часа. Измученные, мокрые с головы до ног, в одежде, пропитавшейся ледяной водой, с выбившимися из сил собаками, наконец, выбрались на берег. Вскипятив чай и утолив жажду, пошли обратно за оставленным грузом.

Вернулись в лагерь только через несколько часов. За двенадцать часов тяжелой работы мы прошли всего 16 километров и оказались на расстоянии лишь 10 километров от прежней стоянки. Как ни странно, но мы были необычайно довольны такими результатами. Дорога была настолько тяжела, что мы могли только изумляться, что сумели продвинуться на 10 километров.

Второе, что было приятно сознавать,— никому из нас не пришла в голову мысль вернуться обратно. Как-то незаметно, с первого дня экспедиционной работы у нас выработалась привычка, а теперь уже можно сказать правило — не возвращаться обратно, что бы мы ни встретили на своем пути.

Сейчас мы опять в палатке. Место здесь сырое. Под постеленным в палатке брезентом хлюпает вода. Мокрую одежду развесили под матицей. Надежды на то, что она скоро просохнет, очень мало.

Густой, сырой туман заполнил все, даже палатку. Сухие вещи, вынутые из брезентовых мешков, пропитываются влагой. Возможно, что поблизости есть более сухой участок берега. Как только мы узнаем о нем, перенесем туда наш лагерь. Здесь нам придется просидеть несколько дней, пока снег не подтает и мы не получим возможности двигаться.

В наступившей распутице мы видим нормальное явление, ждем дальнейшего потепления и более интенсивного таяния снега. Пеммикана после сегодняшней кормежки собак у нас осталось на две с половиной недели. Наше личное продовольствие можно растянуть на месяц. Кроме того, мы отнюдь не потеряли надежды на удачную охоту. В крайнем случае, если распутица примет слишком затяжной характер и не позволит нам идти вдоль береговой линии, у нас есть еще один путь. Мы можем подняться на ледниковый щит и попытаться идти по нему. Здесь ледник настолько обессилен, что не достигает современной береговой линии, находится в спокойном состоянии и, по всем признакам, доступен для передвижения. Но это мы сделаем только в исключительном, вернее, в катастрофическом случае. Ведь перейдя на ледниковый щит, мы потеряем береговую линию, вынуждены будем прекратить съемку, геологические работы и другие наблюдения. А у нас, кроме правила не возвращаться обратно, есть и второе — продолжать работу, как бы ни были тяжелы условия».

Фотографии

Лагерь напоминал маленький поселок
Мы невольно остановились перед этими мрачными воротами
«Владыки Арктики»
Появились сосульки. Заструились ручейки воды
Г.А. Ушаков в майском походе
Висячие долины рассекли скалы
Ледопады и скалистые обрывы делают берег необычайно красивым
Полярные чайки, усевшись на вершине скалы, как бы позируют перед объективом фотокамеры
Обтаявший айсберг в проливе Шокальского
В пути мы обогнули несколько известняковых скал, торчащих прямо из моря
Первые цветы
Такой ледниковый поток на 18 километров занял береговую линию
Ушаков и Урванцев в палатке
Вся прибрежная часть льдов была сплошь покрыта водой
Гроза приближалась. Туча заняла половину неба и скрыла солнце
Наши трофеи росли беспрерывно
Шторм взломал торосы у нашего острова
Самый крупный экземпляр белухи...
Брызнули первые лучи солнца. Кончилась четырехмесячная ночь
В пределах видимости ледяное поле было вздыблено торосами
Перед нами лежал остров Большевик. До этого мы видели его только издали
Поверхность береговой террасы
Берег был опоясан широкой террасой

Высшая добродетель полярника

24 июня 1931 г.

Ни в нашей жизни, ни в погоде никаких перемен не произошло. Мы сидим в палатке, спим или едим, а погода по-прежнему киснет.

Почти беспрерывно стоит густой туман. В короткие моменты, когда он рассеивается, видна низкая, сплошная облачность. Температура воздуха не поднималась выше

Единственной новостью является маленькое разнообразие в нашем меню. Мы, наконец, нашли применение шоколаду. До сего времени мы его возили без пользы и лишь утяжеляли на несколько килограммов загрузку саней. Очень редко, без особой охоты, съедали плитку и всегда при просмотре продовольствия недоумевали — зачем мы его таскаем. Взяли мы его с собой по какому-то недоразумению, должно быть, вызванному сложившимся убеждением об особой питательности этого продукта. Вероятно, питательность его действительно высока. Оспаривать этого не собираемся. Но мы убедились, что в полевых условиях шоколад все же не настоящая пища. А потребность в сладостях у нас очень ограничена.