Зелимхан Яндарбиев - Чечения - битва за свободу

• Название: Чечения - битва за свободу
• Автор: Зелимхан Яндарбиев
• Жанр: О войне
• Год: 1996

Вниманию читателей предлагается воистину уникальная книга «Чечения — битва за свободу». Её автором является Президент Чеченской Республики Ичкерия Зелимхан Яндарбиев — авторитетный политический и общественный деятель Чечении и Кавказа, один из основателей и председатель Вайнахской демократической партии, известный писатель, в недалёком прошлом — вице-президент ЧРИ, верный соратник и друг первого Президента Чечении незабвенного Джохара Дудаева. Первая часть книги написана в довоенный период, вторая — во время войны, а когда книга должна была выйти из печати, произошли известные трагические события: погиб Джохар Дудаев, и тогда появилось «Вынужденное послесловие».

---

Во-первых, вопреки перманентному террору и политике геноцида руководства Российской империи в отношении всего чеченского народа на протяжении последних четырёх веков, выразившейся в акциях неслыханного по масштабам и формам физического, духовного и этнического насилия над ним с целью стереть его с лица земли и вычеркнуть навсегда из человеческой истории, чеченский народ не только сумел сохранить себя и выжить, но и возродился, восстановив своё независимое национальное государство.

Во-вторых, весь современный путь борьбы за восстановление независимой чеченской государственности, начиная от первого этапа Общенационального съезда чеченского народа, проходившего 23–25 ноября 1990 года, и включая выборы Президента и Парламента Чеченской Республики 27 октября 1991 года, в наиболее полной мере соответствует требованиям легитимной преемственности изменений статуса национальной государственности и проходил в полном соответствии с принципами международного права. Более конкретно об этом изложено в статье «МИР и МЫ (правовой аспект проблемы)», которая помещена в приложении к данной книге.

В-третьих, сколько бы раз Россия не оккупировала Чечению и не проводила всевозможные выборы под своих марионеток, единственной основой, на которой можно урегулировать российско-чеченские взаимоотношения, является Конституция Чеченской Республики Ичкерия. И от этого факта некуда деться ни России, ни мировому сообществу в лице ООН, Европарламента, различных союзов и совещаний, трусливо закрывающих свои глаза и уши в тщетной попытке не заметить и не услышать очевидные, неоспоримые факты и аргументы.

В-четвертых, в результате российско-чеченского противостояния 1991–1995 годов чеченский народ освободил, излечил своё национальное самосознание от пагубного наследия колониального прошлого, многовекового российского имперского идейно-политического насилия — социально-политической и экономической иждивенческой «философии» и психологии, комплекса неполноценности, присущего сегодня всем народам колониальной империи, оказавшимся на обочине истории, в стороне от магистрального мирового развития — в ситуации, в которой пыталась Россия удержать и Чечению с целью ликвидации чеченцев как нацию.

В-пятых, чеченский народ прошёл очень важный этап излечения от эмоционально-субъективных подходов к разного рода политическим проблемам, организациям, их лидерам и выдвиженцам, выработал иммунитет к общественно-политической демагогии: от наивных надежд на могущественные личности перешёл к осмысленной опоре на всемогущество Бога, Его воли и законов. Он познал: в чём сила и бессилие человека и народа.

В-шестых, чеченский народ на своей шкуре испытал, что означают понятия: «чужое государство», «своё государство» и «кормить чужую армию». Он, практически, излечился от опасной болезни — неадекватного восприятия всего русского, в том числе и русской демократии.

В-седьмых, чеченцы показали всем колониальным народам российской империи реальный путь национального освобождения и доказали на практике его осуществимость, чем, надо быть уверенным, обязательно все они воспользуются. В связи с изложенным выше, очень важно, чтобы человек-личность осознал, как много значит для него самого его личное участие в том или ином большом деле. Тем более, в таком глобальном, как всеобщее национальное освобождение — для правильной оценки восприятия самого дела, а также определения своего места как в обществе, государстве, так и во всём мироздании вместе с непостижимым космосом. Это позволит постигнуть глубинную истину, что счастливым может быть лишь тот, кто прочувствовал свою жизнь судьбой.

Ибо жизнь и судьба — суть разные вещи лишь до тех пор, пока человек, с Божьей помощью, не объединит их в единый «сплав». А это предполагает согласие человека с той истиной, что всё в мире свершается по всеобъемлющим законам Всевышнего, а мы, в лучшем случае, в состоянии осмыслить лишь один момент, охватывающий нашу жизнь — ложную вечность мгновения. Большего нам и не нужно пытаться делать. Просто нужно всю энергию духа и разума направить на честное, совестливое отношение к этому мигу. И тогда миг жизни каждого из нас впишется в бесконечность вечной жизни.

И, наконец, что касается причин, мотивов, хронологических рамок русско-чеченской войны, то истина не может быть выяснена, если проблема будет рассматриваться с выдергиванием Чечении, чеченцев и их борьбы за восстановление независимости из контекста процессов общечеловеческой борьбы и развития. Это предполагает абсолютно все методы, средства и механизмы борьбы в достижении национальной независимости любого из народов, что закреплено в Декларации прав человека и положено в основу нашей борьбы. А самое главное — это предначертано самим Всевышним. Важным моментом в понимании и наиболее полном осмыслении русско-чеченской войны является и тот факт, что в войне против Чечении на стороне России участвуют все страны СНГ в лице их официальной политики в той или иной мере, что ляжет вечным пятном позора на их историю. Очень значимым является и вопрос: когда началась последняя русско-чеченская война? Казалось бы, здесь не может быть разночтений. Но, проанализировав события с 1991 по 1995 год, в том числе и изложенное в настоящей книге, думаю, что есть полное основание считать датой начала русско-чеченской войны не 26 ноября 1994 года, когда Россия вероломно атаковала город Грозный, или же день начала официального «ввода войск» на территорию Ичкерии, а 2 ноября 1991 года, когда Верховный Совет РСФСР объявил выборы Президента и Парламента ЧР недействительными. Своим указом от б ноября 1991 года о введении чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушетии Б.Ельцин попытался реализовать то, что было сотворено ВС РФ под руководством Руслана Имрановича Хасбулатова. Последующие же этапы этой войны носили разнообразный характер интервенции России против Чечении: политической, экономической, уголовной и военной — до декабря 1994 года, в основном, силами наёмников, часть которых набиралась из предателей чеченского народа, отщепенцев и рецидивистов. А те немногочисленные моменты переговоров между чеченско-российскими сторонами являлись лишь попытками остановить войну. Но здесь вступали в действие различного рода марионетки — завгаевы, хасбулатовы, хаджиевы, при таком исходе оставались у «разбитого корыта». И война продолжалась. Так и пришла Россия к 26 ноября 1994 года — последней попытке завершить войну силами наёмных убийц, подкрепив их кадровым офицерским корпусом из элитных танковых дивизий и мощной боевой техникой. Не удалось. Тогда четырёхлетняя новая русско-чеченская война была продолжена на полномасштабном военном уровне под тем же предлогом для мирового сообщества, под которым проводилась первая военная операция этой войны 8–11 ноября 1991 года — «восстановление российского конституционного порядка».

События в Ингушетии в октябре-ноябре 1992 года были лишь очередной операцией единой войны против Чечено-Ингушетии. Как известно, итогом той акции стал новый захват Ингушетии, новое её покорение. Сделано это было, несмотря на неоднократные заявления ингушей, посредством референдумов, о своём повторном добровольном вхождении в состав России: чтобы застраховать от развития событий по чеченскому варианту, зная о влиянии Чечении на Ингушетию — движение за независимую от России государственность получает там мощную поддержку народа. Осетино-ингушские отношения были всего лишь хорошо разыгранной картой. И только решительность Д.Дудаева предотвратила тогда, после кровавого подавления Ингушетии, развёртывание широкомасштабных (запланированных агрессором) военных действий против Чеченской Республики. Именно в те дни приобщил к своему сану Борис Ельцин новый титул — «Борис Кровавый». Изложенное выше подтверждается советником президента РФ по национальным вопросам Галиной Старовойтовой в интервью газете «Московский комсомолец» от 29 января 1995 года. Описывая поездку Ельцина в Чечено-Ингушетию в марте 1991 года и коснувшись вопроса раздела Чечено-Ингушетии, она свидетельствует: «Это планировалось ещё в Москве. Долго шли разные разговоры. Я не помню, кто был инициатором этого разделения. Вопрос о разделе стал актуальным гораздо позже, в июле 1992 года (Очевидно, что было стремление просто уменьшить зону влияния президента Д.Дудаева)… Набор требований президента Дудаева ни разу не рассматривался в Москве, идея переговоров с ним была отвергнута практически с порога». И она же (Старовойтова) добавляет, говоря по поводу впечатления Б.Ельцина о чеченском и ингушском народах: «Я думаю, что Борис Николаевич почувствовал значительную психологическую дистанцию, ему стало ясно, что это народы, требующие особых подходов. Может, эта психологическая дистанция сказалась на его сегодняшних действиях». Это не простая догадка Старовойтовой, а вывод учёного-аналитика, знающего механизм многих решений администрации московской империи времён «царя» Бориса Кровавого в области национальной политики в Чечено-Ингушетии, Осетии, Грузии, Абхазии, Таджикистане, Карабахе, Боснии и так далее. В основе этой политики — «неприятие, непонимание, непохожесть этих нерусских с русскими». Галина Старовойтова подтверждает и влияние чеченских отщепенцев, оказавшихся в коридорах высшей власти России, на перманентное продолжение необъявленной войны России против Ичкерии. «В последствии, — говорит она в том же интервью, — движущей силой многих решений в отношении Д.Дудаева был Хасбулатов. До избрания президента Чечении чеченцем номер один в стране (имеется в виду Россия. — З.Я.) был он. И Хасбулатов, возможно, испытывал личную ревность к популярности Дудаева». Остаётся добавить, что сказанное относится не только к одному Хасбулатову (хотя, главным образом, именно к нему), но и к Завгаеву, и к Хаджиеву, влиявшим на продолжение необъявленной русско-чеченской войны через «своих» людей под боком того же Бориса. Особенно их влияние возросло, когда Руслан Имранович «переселился» из Белого Дома в Лефортово. Тогда они особо остро почувствовали, что могут взять реванш у Дудаева, даже у Хасбулатова, и стать чеченцами «номер один» — но только после того, как уничтожат независимость чеченского народа и государства, уничтожат Д.Дудаева и всё, что связано с его именем. Но связанной с Дудаевым оказалась вся судьба чеченского народа, его лучших сынов и дочерей, посвятивших свои жизни делу национальной независимости. Думаю, что на некоторые вопросы читателя, возникшие в связи с изложенным в данной книге, ответят и материалы приложения. Я только могу гарантировать, что изложил события глазами и сердцем свободного чеченца, как и жил. Поэтому прошу принять их, памятуя о том, что главные книги о новой истории чеченского народа ещё впереди. И кто бы ни писал эту историю, стопроцентно уверен, что её может написать только свободный чеченец.