Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

• Название: Я иду искать. История вторая
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0238-8

Если не во что верить — изменит самый верный. Если не на что надеяться — побежит самый стойкий. Если нечего любить — отчается самый храбрый.

Верь. Надейся. Люби. И не опускай оружия, ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть — как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

В этом мире редко доживают до тридцати.

---

— Кем-кем?! — переспросил внимательно слушавший Олег.

— А, это так русских пацанов называли, которые нашим войскам помогали. Только в моем батальоне их восемь было, младшему одиннадцать, старшему пятнадцать... Ты не думай, нас никто не хотел использовать. Солдаты нас прос­то подкармливали, ну и через нас русским старикам, которые по подвалам тарились, тоже хавку передавали. Это мы сами начали вроде как разведку вести. Нас сперва гоняли от этого дела, даже грозились отправить в Россию, только мы не соглашались... Понимаешь, это вроде как долг был, — Сашка вздохнул: — Ну, перед всеми, кого чехи позабивали; и перед родными, и нет. Я мечтал — хоть одного своей рукой убить. Ребята мне штык подарили, еще пистолет сам нашел, только с двумя патронами... Во-от. По-разному было. Я как-то ночью в плечо пулю от снайпера поймал, хорошо, в мякоть. А Витька — это старший наш — тот на мине подорвался. Оторвало обе ступни нафиг, потом утром смотрели: он к блокпосту полз, след остался стометровый. Не дополз, кровью изошел... А мы только злее стали. Короче, разное делали. Ну и убивали тоже, было. Наши чехов вообще столько наваляли — смотрел и се­рдце радовалось, думал: это вам, сучарам, за все сразу! Ну и наших, конечно, тоже офигенно много убивали. Город-то незнакомый... Вот тут мы и подклю­чались. Бояться я не боялся... а потом, в феврале 95-го, рассказал мне од­ин парень, что мать в одном ауле в горах, ну, рабыней ее там держат. Я спе­рва думал ребятам сказать, да они ведь только по приказу, чем помогут? Только на мозги капать... Короче, даже своим не сказал — ну, «неуловимым», пошел один...

— В горы? Один? — удивился Олег. Сашка пожал плечами:

— Ну а прикинь, что это твоя мать? Ты бы не пошел? — Олег промолчал, и Са­шка продолжал: — А холод, ветер... Добрался — уже поморозился, да еще и там, вокруг аула, почти неделю бродил, пока не разобрался, что к чему. Мать выручал — семью чехов зарезал. Тихо надо было, да и патрон у меня... А их там, как кроликов в каждом доме. Ну и пришлось штыком быстро работать, — Сашка рассказывал без гордости и отвращения, как о сделанной тяжелой и необходимой работе. — Потом мать тащил вниз, она от голода совсем доходяжная была, ей все казалось, что отец ее тащит. Как выбрались — я уж и не помню. В больнице в Ставрополе лежали, потом ездили, какую-то родню иска­ли, а нашли твоего, значит, деда. Он сперва нас у себя поселил. Я-то обрат­но хотел, а он говорит: «Не валяй дурака, парень. Эту войну наши не выигра­ют, а у тебя мать...» Ну а когда мне четырнадцать исполнилось, он нас сюда переправил. Предупредил, правда, что и тут не все в кайф. Ну да тут лучше.

— Лучше? — невольно оглянулся Олег туда, где лежало пепелище.

— Лучше, — убежденно и без промедления ответил Сашка. — Тут за себя и за своих драться можно. Никто тебе не мешает, за руки не цепляется. И люди друг за друга держатся... Мне там, в Грозном, так обидно было, до слез. Сто­лько русских жило! А чехи всех по одному, как цыплят. К одному приходят, а соседи по домам сидят и молятся, что не к ним. А потом и к ним... Вот так. Разозлиться бы, оружие найти, командиров... Не, только блеяли, как овцы... — и неожиданно, без всякого перехода, Сашка предложил: — Ты бы и правда ос­тавался с нами. Вояка ты, говорят, тугой. А тут все-таки свои...

— Спасибо, — от души поблагодарил. Олег и протянул руку, которую Сашка пожал. — Но Рыси — мое племя. Я их не брошу. А потом — мне надо домой. У ме­ня тоже есть мать и отец.

* * *

Утром чета Гоймира и «Славян» распрощались. Гоймир решил идти на се­вер, к Ольховой речке, а земляне собирались перевалить Горы Потоков и по­воевать в Мертвой Долине. Напоследок все тот же Сашка притащил «утес» и свалил его к ногам Гоймира со словами:

— Во, славян. Извини, АГС у нас один, самим нужен, а это командир сказал — вам типа подарок. У нас их три... было. Пользуйтесь, — и, не слушая горячих благодарностей (и стонов Хмура и Гостимира, которым предстояло вновь та­щить двухпудовый агрегат), подошел к Олегу попрощаться персонально: — Ну, — он крепко пожал руку младшему соотечественнику, — давай, значит... Ты вообще это... береги себя... — он отошел шагов двадцать и, повернувшись, сказал: — Жив тут останусь — может, еще на Землю вернусь. А то мы там кой с кем не договорили, начатое доделать надо...

— Позови меня тогда, — серьезно ответил Олег. — Адрес знаешь.

— Без вопросов, — Сашка вновь махнул рукой и поспешил за своими.

А чета вдоль гор двинулась на север — к Ольховой, за которой из ле­сного моря вздымались вершины Темной и Перуновой Кузни...

...Снова моросило. Погано так — англичане про такой дождь говорят «идет кошками и собаками», что как нельзя лучше применимо к ситуации, ко­гда вся крыша над головой — плащ и сплетенные ветви кустов.

— Оно и снегу пора, — проворчал Холод. — А тут...

Олег молча спасался от текущей под задницу воды на своем крошне. По его глубокому убеждению, снегу было еще сильно не пора, и вообще — бо­ги к ним весьма, милостивы. Кстати, сегодня он заметил, что фактически гол до пояса — остаткам его ковбойки мешали развалиться только жилет Бранки и ремни снаряжения. Дома в такую погоду он свалился бы с гриппом...

Под ветви влез, согнувшись втрое, Резан.

— А как оно? — спросил его брат.

— Тучи на перевалах, — отозвался Резан, которому дали место. — Окоем — что тебе молочный кисель. Да кисель вкуснее будет стать.

Сидевший с краю Святомир, высунув руку из-под кустов, сделал вид, что зачерпывает туман ладонью и ест с нее.

— Воды перехватили, — под общий негромкий, но дружный смех объявил он. Но смех утих быстро — все примолкли, теснее прижавшись друг к другу.

— Слышали? — вдруг спросил, подняв голову, Краслав.

— Что?

— Что такое?

— Слышал что?

— О чем, Краслав?

— А то ли и правда, не слышали? — спросил Краслав, обводя всех изумленным взглядом: — Крик-то?

— Крик? — эхом откликнулся Йерикка. — Нет, ничего. А вы, ребята?

Посыпались отрицательные ответы. Мальчишка хмыкнул:

— То ли сплю... Вопль приснился, да дикий такой...

Йерикка смотрел на Краслава с непонятным Олегу беспокойством. Тот поддернул плати и, судя по всему, в самом деле решил уснуть. Вновь устано­вившееся молчание нарушил Морок:

— Стать, то сирин орала?

— Дошел, — пробормотал Йерикка. А Гоймир выругал Морока:

— Смолкни, пусто тебе быть!.. Приснилось ему что, вот и все!

Снова стало тихо. Дождь шуршал по листьям и плащам, но мальчишки, греясь друг о друга, постепенно начали задремывать. Олег тоже уснул, при­валившись к плечу Йерикки, который и разбудил друга минут через сорок.

— Что такое? — осипшим голосом спросил Олег. Он сообразил, что не спят уже многие, а сидящие с краю внимательно всматриваются в облачную муть, выставив оружие.

— Ходит кто-то, — тихо пояснил Йерикка. — Сперва по осыпи... потом там, по скалам, по сосняку...

Олег почувствовал, что его продрало морозом. Помимо воли он устави­лся в туман, стараясь рассмотреть там что-нибудь. Но было неподвижно и тихо — лишь дышали ребята, да вдруг отчетливо и странно застучали каме­шки на осыпи.

Странно — почтя два десятка смелых, сильных, хорошо вооруженных ребят, не боявшихся ни рукопашной, ни численного превосходства, врага, прев­ратились в напуганных детей перед чем-то, бродившим вокруг. Всем в голо­вы полезла разная мистика. Казалось, что кто-то внимательно и недобро рассматривает их из тумана... а главное — отлично видит не только ребят, но и их страх. Кто-то уже бормотал заклинание.

— Скаж, — тихонько шепнул Гоймир, — скаж уводничий, и все тут...

Но в голосе его не было уверенности. И Олега словно под ребра толк­нули.

— Пойду-ка посмотрю, — сказал он и, перехватив автомат, начал выбираться наружу.

Пример — великое дело, да и трудно трусить, когда твой друг уже пре­одолел страх. Горцы начали выползать следом.

— Слышите?! — вдруг резко выпрямился Краслав: — Ну, этот час слышите?

Все замерли. Снова щелкали камни, и Гоймир зашипел:

— А то... Понову на осыпи...

— Й-ой, нет! — со злым нетерпением бросил Краслав. — Крик!

— Да тебя! — раздраженно и испуганно пробормотал кто-то. — Тут и то... — он не договорил, но явно хотел сказать «страшно». Однако, все вновь прислу­шались. Сейчас стояла полнейшая тишина, звонкая, как хрусталь. Облачная ва­та плыла словно сама по себе, обтекая замерших с оружием в руках парней.

Олег почувствовал, что ему не хочется идти навстречу чему-то неиз­вестному сквозь эту мокрую муть. Но и трусить, отступать — было не в его стиле. Держа автомат наперевес, он шагнул вперед.

— Вольг, пожди, — окликнул его Краслав, — я...

Резкий, отрывистый и страшный треск винтовочного выстрела прозву­чал, казалось, совсем рядом. Стреляли на голос, очень точно. Бедняга Краслав вдруг завертелся на месте, как часто бывает при попадании в голову — и грохнулся на камни. Однако, неожиданно поднявшись, — из головы чер­ным ручейком бежала кровь, — он выкинул руку куда-то в направлении ру­чья и закричал чужим, деревянно-скрипучим голосом: