Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

• Название: Я иду искать. История вторая
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0238-8

Если не во что верить — изменит самый верный. Если не на что надеяться — побежит самый стойкий. Если нечего любить — отчается самый храбрый.

Верь. Надейся. Люби. И не опускай оружия, ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть — как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

В этом мире редко доживают до тридцати.

---

— Конечно, — кивнул Олег.

— А знаешь, почему к ним нет игровых программ?.. Потому что это суррогат реальности. Эти штуки лишают человека ориентации, умения чего-либо доби­ваться. Они отнимают желание действовать в реальном мире. В опасном и су­ровом. Выныриваешь из компьютерного мира — и тут же с ужасом ныряешь об­ратно. Туда, где ты самый сильный без усилий, самый умный без ума, самый храбрый без отваги... Мы — мир воли и стали. То, что от него уцелело на этой планете. Нам не нужны пластиковые миры. А для данванов это — предел хлева, в который следует загнать нас. Пустая, молчаливая планета, обслужи­ваемая автоматами, миллионы домов, в каждом из которых — переставший отличать реальность от вымысла человек. Ни любви. Ни ненависти. Ни стремлений. Это вариант для Земли, для твоего мира. А нас они просто уничтожат физически или сольют с хангарами. Есть такая программа... Ежели человеку дать чего он захочеть — хлебца там, отрубей пареных — то и будеть это, значить, не человек, а ангел... — словно процитировал Йерикка полузнакомые Олегу слова. Но тому было не до цитат. Он спросил:

— Откуда ты так хорошо знаешь Землю, Эрик?

— Много читал про нее, — усмехнулся Йерикка. — Да и очень похожи наши миры.

— Эрик, — Олег задержал дыхание. — Кто такие данваны? Они выглядят как люди. Или это маска?

— Нет, — словно нехотя отозвался рыжий горец. — Не маска. Они и в самом деле почти как люди. Даже без «почти». Я знаю двух парней — знал, вернее — и девчонку, у которых отцы были данванами, а матери — славянки. И знаю пар­ня, у которого было наоборот. Его отец был славянином, а мать — данванкой.

— Это Чужой? — по какому-то наитию спросил Олег. И раньше, чем Йерикка от­крыл рот, понял — угадал!

— Да, — коротко ответил Йерикка. — Подумал и добавил: — Ты очень опасный человек, Вольг. Далеко не все способны, родившись на Мире, к тому, что у тебя получается после неполных трех месяцев жизни здесь.

— Что у меня получается? — искренне спросил с удивлением Олег.

— Да так... — те стал отвечать Йерикка, заговорил вновь о данванах: — Ин­огда я думаю, что Невзгляд — никакая не планета. Просто спутник наблюде­ния... А их родина — где-то неизвестно где. Может быть, они тоже потомки ариев, которым никто не мешал в развитии и которые решили избежать кон­куренции... Я не знаю, кто они и не хочу знать. Я знаю лишь, что они — зло. И с ними надо бороться, пока дышишь. Просто ради самоуважения. Или ради Верьи, как говорят горцы, Йерикка перевернулся на живот и, устроив подбородок на кулаках, за­думчиво уставился на озеро. Олег подобрался поближе, сел, подогнув ноги вбок и опершись плечом на выступ стены. В такие минуты ему очень хотелось знать, о чем думает друг.

«Ни о чем хорошем.»

— Что ты сказал? — удивился Олег.

— Я? — отозвался Йерикка.— Ничего... Знаешь, у меня в школе была собака. Горский волкодав. Мне его подарил отец... А потом его сбил грузовик. Это было первое живое существо, которое мне пришлось хоронить.

— А у меня никогда не было собаки,— признался Олег. — Тебе было жалко его?

— Очень, — признался Йерикка. — Я так ревел... Здесь я редко плакал. Крук не одобряет слез.

— А ему-то что? — удивился Олег.

— Ну, он же мой дед...

— А, да...— кивнул Олег. И вдруг до него дошло то, чего он раньше не пони­мал: — А... вот так фишка, вы с Гоймиром двоюродные?!

— Братаны, — удивился Йерикка. — А что? В племени все так и так родня. Об этом легко забывают — кто кому кто.

— Я заметил, — тихо согласился Олег. Йерикка внимательно посмотрел на него. И кивнул:

— Да. Это легко заметить.

— Ну вот, я ещё и братьев поссорил, — сделал вывод Олег.

— Поссорил? — Йерикка негромко засмеялся. — Да ничего подобного! Думаешь, я часто поддерживай тебя, потому что мы в ссоре, и я хочу ему досадить?! Нет, я не такой дурак, чтобы из чистой вредности поддерживать того, кто неправ. Ты просто очень хороший командир, Олег.

— Я?! — поразился Олег. — Ну это бред...

— А вот и нет, — возразил Йерикка. — Я знаю, что говорю. Ты этого сам, может, еще не понял. Но ты потенциальный командир. Если мы тут уцелеем и ты вернешься домой, то быстро это поймешь.

— При чем здесь это? — Олег чувствовал себя сбитым с толку.

— Смотри! — вместо ответа выдохнул Йерикка, еще плотнее прижимаясь к камням. Олег, молниеносно цапнув автомат, распластался рядом:

— Куда? — он зашарил взглядом по камням.

— Никуда, — Йерикка расслабился. — Вот это я и имел в виду.

— Пошел ты! — Олег перевел дух и сел, отставив оружие: — Экс-пе-ри-мен-та-тор! Балдафон хренов, — добавил он с некоторым возмущением и даже каким-то изумлением, Йерикка удивленно переспросил:

— Как-как?

— Балдафон, — повторил Олег. Йерикка засмеялся, а Олег вдруг поинтересо­вался: — Слушай, Эрик. Мне иногда кажется, что ты какой-то... короче, вроде члена какого-нибудь тайного Совета Светлых Сил или что-то вроде. Может, правда?

— Спой-ка лучше, — попросил Йерикка. — Ты давно не пел.

— Олег вздохнул и не стал отказываться, вспомнив один текстик...

— Живет живучий парень Барри, не вылезая из седла.
По горло он богат долгами, но если спросишь: «Как дела?». 
Поглаживая пистолет сквозь зубы процедит небрежно:
«Пока еще законов нет, то только на него надежда.»

Он кручен-верчен, бит о камни, но все в порядке с головой.
Ведь он живучий парень, Барри: глоток воды — и вновь живой!
Он, если на нападут на след, коня по гриве треплет нежно:
«Погоня, брат. Законов нет — и только на тебя надежда.»

Ваш дом горит — черно от гари, и тщетны вопли к небесам:
При чем тут бог?! Зовите Барри, который счеты сводит сам!
Сухим выходит он из бед, хоть не всегда суха одежда.
Пока в законах проку нет — у всех лишь на него надежда!

Да, на руку он скор с врагами, а другу — словно талисман.
Таков живучий парень Барри — полна душа и пуст карман.
Он вовремя найдет ответ, коль свару заведет невежда, — 
Пока в стране законов нет, то только на себя надежда! [11]

— Только на себя надежда, — повторил Йерикка. — Высоцкий?

— Он самый, — подтвердил Олег. — И еще...

— Тихо! — Йерикка приподнялся на локтях, его лицо сделалось остервенел­ым. — Проклятье!

— Это что, опять шутка? — тревожно опросил Олег.

— Как бы не последняя, — резко ответил Йерикка. — Кто-то нас выследил. Смотри!

* * *

Не меньше трехсот горных стрелков, примерно столько же хангаров и человек тридцать хобайнов в тяжелой броне при поддержке трех орудий обложили убежище четы. Видно было, как перемещаются поотдаль пригнувшиеся фигурки, и чей-то яростный голос ревел в усилитель:

— Сдавайтесь, сволочи! Или вызываем вельботы и хороним вас в этой норе!

— А то вам по-ровному ноги переломать...— процедил добрый совет Резан.

В глубине площадки, около пещеры, можно было передвигаться без опас­ки — скала доминировала над местностью, Гоймир точно выбрал лагерь. Сей­час он совершенно спокойно готовил отход. Раненых и тяжелое оружие пред­стояло опустить на тросах. Олег вызвался прикрывать отход, с ним дружно вызвались все остальные, но он выбрал Резана, Яромира, Хмура и Твердислава. Прочие поспешно спускали на речной берег грузы.

Выждав какое-то время, Олег сознательно пошел на резкое обострение отношений — он разрядил подствольник в сторону кричавшего и, похоже, по­пал. Тот заткнулся, а вот позиции противника взорвались, как Везувий. Больше полутысячи бойцов поливали огнем при поддержке трех скорострелок ме­ньше двух десятков мальчишек, прижатых к обрыву — беспроигрышный вари­ант.

Это был настоящий бой. Олег почти сразу оглох от разрывов, и от страха его удерживала лишь мысль, что каждая секунд, которую они сражаются, дает эту самую секунду друзьям, чтобы уйти.

В атаку были брошены хангары — спешенные и обкурившиеся травы до полного атрофирования страха. Около десятка выжлоков прорвались на троп­ку, невзирая на огонь.

Все они погибли от взрывов мин, заодно обрушивших тропу. Груда щебня и глины, выросшая у подножия скалы, была окрашена кровью и перемешана с частями тел, стонали засыпанные...

... — Пойдут хобайны — не устоим, — прохрипел Резан в ухо Олегу. В глаза пулеметчику текла кровь, он был ранен осколками гранита, выбитыми взрывом. — Цепкие, что тебе пауки, задавят нас, а там-то еще не все слезли!

— Йо-ой, мама! Йо-ой, родная! Йо-ой, боль-но! — надрывался Твердислав. — Бо­льно!

— Молчком! Молчком, слышишь?! — вопил в ответ Яромир, бинтуя ему разворо­ченное бедро, весь в крови сам, как мясник на бойне. — Вольг, как будем?!