Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

• Название: Я иду искать. История вторая
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0238-8

Если не во что верить — изменит самый верный. Если не на что надеяться — побежит самый стойкий. Если нечего любить — отчается самый храбрый.

Верь. Надейся. Люби. И не опускай оружия, ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть — как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

В этом мире редко доживают до тридцати.

---

«А ведь и Бранка!..» — обожгла Олега мысль, но он задавил ее и вслу­шался в быстрый шепот Йерикки:

— Если ты любишь Бранку, то поймешь, как это страшно — знать, что скоро ничего не будет и любить ты уже не сможешь, понимаешь — НИКОГДА!

— Я не думал об этом, — сказал Олег, и его вновь пронизал, страх. — И не хочу. Не хватало сойти с ума...

— Я уже успокоился, — Йерикка вздохнул: — Дурацкая слабость... Знаешь, — он приподнялся на локте, натянув плащи, — а мне сегодня шестнадцать лет.

— А?!. — только и смог спросить Олег.

— Не до этого было, забыл, — ответил Йерикка.

— Ну... поздравляю, — неловко объявил Олег. — Подарок за мной.

— А как же, — согласился Йерикка, — в живот ранят — добъёшь... Обидно все-таки.

Олег отодвинул с лица перевесившиеся через повязку волосы. Непонят­но усмехнувшись, оттянул ее: — Пригодилась, видишь.

— Она тебя любит,— убежденно оказал Йерикка.

— Теперь-то... — горло Олега сжалось, он переглотнул и добавил: — Только хуже. Гоймиру будет легче умирать, чем мне.

— Наверное, — согласился Йерикка. — Только это страшно — умирать с пу­стой душой... Ничего, что я болтаю? Ты, может, спать хочешь?

— Нет, пусть...

— Понимаешь, — извиняющимся тоном объяснил Йерикка, — если я останов­люсь, то начну думать, а это опасно, можно додуматься до самых разных ве­щей...

— А я все-таки думаю, — признался Олег. — Если меня не будет... я бы хо­тел, чтобы... ну... чтобы у Бранки родился сын. Раньше я думал, что это чушь. Да и лет мне... А сейчас мне хочется, чтобы был... Как ты думаешь, вот по Верье... я же не ваш... но всё-таки... может так случиться, что моя душа, или как там у вас — в него?

Йерикка, серьезно притихший было, вдруг приглушенно засмеялся и, за­дыхаясь от этого сдерживаемого смеха, навалился на Олега и начал тузить его под ребра, приговаривая:

— Ах ты... ах, сопляк нахальный!.. У него вон какие мысли!.. Он вон о чем думает!..

Олег отпихивался, почти рассердившись сперва, но потом и его разоб­рал смех:

— Сам-то... То-то слышно, в весях жалуются, что девки рыжих в подоле прино­сят, а он мне тут о своей большой и светлой любви рассказывает! Или на деда позавидовал? Позавидовал, да?!

Проснувшийся Холод вызверился:

— Да будет на вас угомон?! Кой кулачный бой в ночь-полночь?! По смерть выспаться не дают!

— Отоспишься! — завопил Олег, но Йерикка придержал его:

— Спим, спим уже.

— Спим, — передразнил Холод. — Теперь-то...

— Я Морока видел, — вспомнил Олег, — с ним все в порядке.

— И то добро, — Холод зевнул, утопив в этом зевке еще какие-то слова.

Они снова устроилась с головами под плащами, пошуршали уже примят­ым вереском и, успокоившись, начали в самом деле засыпать...

...Облачность к утру сгустилась, и пролился короткий холодный дождь. За позициями горных стрелков начали разворачиваться прибывшие наконец-то орудия. Невыспавшиеся и злые артиллеристы на чем свет стоит кля­ли погоду, начальство, врага, службу, самих себя, как это часто делают люди на войне.

* * *

Холод поднялся первым. Это было вызвано просто-напросто непреодолимой необходимостью чисто физиологического свойства. Делать свои дела он начал в сторону врага....

...Потом Олег часто вспоминал, как это было. Раздался противный воющий звук. Олег посмотрел на Йерикку, силясь вспомнить, почему этот звук ему знаком... Йерикка побледнел, а потом — над камнями с треском встал черно-рыжий куст, и Холод, взмахнув руками, покатился по камням. Подальше встал еще один куст... послышался грохот... еще... еще...

Артиллерия противника начала обстрел.

— Холод! — заорал Йерикка, вскакивая. Они с Олегом подбежали к мальчишке, который сел на камнях. По лицу у него текла кровь — Холод разбил себе лоб, пока катился. Он слегка растерянно посмотрел на друзей, попыта­лся подняться, сел снова, держась за живот. — Ты что?! — подбежавший Йер­икка положил ладонь на плечо Холода. Тот удивленно сказал:

— Йерикка, лезут они. Наружу-то...

— Кто лезет, боги?! — сердито, но с облегчением спросил Йерикка.

А Олег уже понял, КТО, и почувствовал, как слабеют ноги, по спине струится мерзкий липкий пот, а во рту появляется отчетливый вкус медной ручки. Холод держал ладони у живота, а из-под них вылезали дымящиеся синева­то-красные внутренности.

Йерикка тормошил Холода, а тот, извиняющеся улыбаясь, продолжал сидеть и придерживать живот. Пока Олег не сказал хрипло:

— Эрик, у него...

Йерикка все сразу понял. Отступив на шаг, он закусил губу:

— Йо-ойаа...— сказал он, словно это его ранили.

— То что?! — Холод вскочил, и внутренности ПЕРЕПЛЕСНУЛИСЬ через руки на камни. — Уух! — вскрикнул мальчик, падая на колени и... заталкивая внут­ренности обратно. — Братцы, — он поднял большие глаза на Йериккку и Оле­га, стоявших рядом, — в обрат-то они не лезут. Что они не лезут-то?

— Конец, — отчетливо сказал Йерикка.

— Нет, — неверяще и тихо ответил Холод, — не хочу я! — протестующе до­бавил он. — Что ж вы стоите?!

Снаряд разорвался неподалеку. Мальчишки упали, вдавились в камни, вздрагивая — их подбросило еще одним взрывом, совсем близким, щебень забара­банил по спинам. Олега обрызгало чем-то теплым, что-то со стуком упало рядом, покатилось... Не поднимаясь, Олег скосил глаза.

По камням, подскакивая, катилась голова Холода, показывая то русый затылок, то идеально ровный срез шеи — ало-белый, то оставшееся испуган­но-удивленным лицо. Тело по-прежнему стояло на коленях, и из обрубка шеи невероятно красиво била кровь — буквально какие-то две секунды. Потом Холод... то, что было Холодом, упало. Олег лишь теперь сообразил, что его милосердно обезглавил снарядный осколок...

— Вставай скорее! — Йерикка рванул Олега за плечо.

— Что случилось? — Олег поднялся, еще ничего не понимая.

— Ты что, не понимаешь?! Они сейчас наступают за огнем, бежим!

— О! — до Олега дошел весь ужас ситуации. Он побежал за Йериккой, который на бегу схватил пулемет и, обдирая локти, грудь, колени и живот, грохнулся на камни, выдвигая вперед оружие.

Цепочки стрелков быстро перемещались по камням. До них оставалось шагов триста, не больше.

— Суки, — процедил Йерикка. Олег никогда еще не видел у него такого ли­ца. — Ну, сейчас...

— Ого, их много! — Олег перехватил автомат, нажал на предохранитель, ставя его на автоматический огонь.

— Бей, не считай! — крикнул Йерикка и нажал спуск, словно душил врага своими руками. — Вот нам наша земля! Вот вам наша свобода! Вот вам наши города, вот вам наше небо, вот вам наши девчонки, вот, вот, вот! — он молниенос­но сменял магазин, дернул рукоятку и продолжал стрелять. — Жрите бесплатно, вот вам пять хлебов, вот две рыбы, на всех хватит, да ещё и останет­ся, стадо!

Олег присоединился к нему — расстояние было самое то для «калаша». Стрелки, рассыпавшись за камни продолжали двигаться, прикрывая друг друга огнем. Олег выпустил два осколочных тромблона, кто-то еще стрелял непода­леку, но врага это не останавливало уже, он рвался вперед...

Грохот «утёса» перекрыл пальбу обеих сторон. Видно было, как падают наступающие, бегут назад и тоже падают, как пули высекают искры и крошку из камней. Пулемёт бил, пока стрелки не оказались вне пределов досягаемо­сти огня, оставив на камнях трупы.

— Я думал, не отобьёмся, — Олег не сразу попал направляющими тромблона в нарезы ствола и засмеялся: — Руки трясутся, прикинь?!

— У меня тоже мелькнула такая мыслишка, — нервно согласился Йерикка. — Вовремя проснулись пулеметчики!

Они разом вспомнили о Холоде и оглянулись. Его тело по-прежнему лежало на камнях.

— Что ж, повезло, — почти равнодушно сказал Йерикка. — От такой раны он бы не скоро умер, да еще и замучился бы...

— Морок сойдет с ума, — вздохнул Олег, — они ж душа в душу жили... Надо его отнести отсюда, пошли?

— Пошли, — Йерикка встал...

...В этом было что-то дико-сюрреалистическое. Йерикка и Олег несли под мышки и за ноги тело, на животе которого лежала голова, изумленно глядевшая на мир. Выглядело бы даже смешно... если бы не выглядело так страшно.

Следы обстрела были везде. В основном — выбитые в камне воронки, но в одном месте среди щебня, искрившегося свежеотбитыми краями, лежал невероятно обезображенный труп мальчишки — в дымящихся лохмотьях, разбитый. Олег смотреть не смог, а Йерикка подошел и сказал, что это Яромир. Взять его, конечно, было нельзя — оба решили, что вернутся позже или кого пришлют. В другом месте снаряд угодил в человека — от него остались ошметки мяса, костей и одежды, да клочья металла от оружия, но рядом сто­ял и плакал Резан, суровый и решительный Резан — становилось ясно, что убит был его брат Данок.

— Похоже, нам досталось, — сказал Йерикка. Олег только сопел — говорить не имело смысла, все и так на виду...