Олег Верещагин - Я иду искать. История первая

• Название: Я иду искать. История первая
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9942-0140-4

Ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть, как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

Молодость и ненависть против расчета, закон против совести, режущий глаза «свет цивилизации» против утренних туманов без запаха химии... Война на уничтожение.

В этом мире редко доживают до тридцати.

---

Гоймир относился к этому совершенно спокойно, хотя частенько отпускал в адрес Олега грубоватые шуточки — но именно шуточки. На близкое общение с какой-либо девушкой у Олега просто не оставалось времени...

... Олег жарил сам себе оладьи на кухне. Настроение у него было отличное, и, пока оладьи, шкворча, подрумянивались, он напевал:

— Ничего, что песня эта так беспечна!
Горяча была б любовь и вечна...

Ничего, кроме этого куска, он не помнил, поэтому повторял его снова и снова. Олег как раз снял последнюю оладью и полез за мёдом и маслом, когда в кухню вломился Гостимир:

— Ты... чего тут?. . — почему-то косноязычно спросил он, что было для певца отнюдь не характерно.

— Оладьи жарю, — невозмутимо пояснил Олег. — Буш?

— Зачем оладьи?! — выпучил глаза Гостимир. — Тебе что, ум застило туманом Мораниным?! Подхватывайся, коней седлают! Приспело!

Вот оно. С треском захлопнув дверцы шкафа, Олег помчался наверх, в свою комнату. Его трясло от нетерпения. Гостимир мчался по пятам, комментируя ситуацию:

— А мы тебя спохватились... глядь — нету... ну, двое потекли в школу... а Гоймир-то и скажи — да он, станется, в корчме... я и сюда... ты собирай там всё, как есть...

Снаряжение было давным-давно готово. Олег перепоясался поверх спешно накинутой местной рубашки поясом с мечом и камасом, закрепил на локте щит. Привычный местным топор он так и не научился использовать, зато сунул в кобуру наган, а через оба плеча перекинул рыжие трёхмагазинные подсумки из вытертой свиной кожи. Седьмой магазин вставил в ЭмПи, передёрнул затвор и поставил его в предохранительный вырез. Забросил оружие на правый бок, под руку.

— Готов, пошли.

Проскакивая у выхода мимо зеркала из полированной бронзы, Олег на секунду поражённо застыл. Из зеркала на него глянул персонаж дедовых фотографий.

— Он сказал «поехали!» — сообщил Олег своему отражению. И махнул рукой.

... Около коновязи пахло металлом, кожей, лошадьми и возбуждением. Гоймир, метавшийся вдоль бревна, набросился на Олега — и заодно на Гостимира:

— Кровь Перунова! Да где вас носит — Кащей с собой уволок, что ли?! А ты его ещё какое время искать не мог?!

Гостимир хмыкнул и вспрыгнул в седло своего конька, уцепившись за луку седла соседа. Тот замахнулся на него:

— Лапаешь, ну?!

— А ты что стал, свои задохлей все пути сгородил?! — огрызнулся Гостимир, удобнее устраивая за спиной АКМС со смотанными пластырем магазинами. Его конь подал назад, кого-то брыкнул, сзади заорали:

— Ещё, ещё! Прёшь куда?! Держи коня! Носилку перекинешь!

— А куда ты со своей волокушей, калечный, что ли?!

— Брось сухарями хрумкать, хомяк об двух ногах-то! Дыру в брюхе сделают — повысыплются!

Короче, лаялись все. Олег, принимая из чьих-то рук повод, поинтересовался, сдерживая странный озноб:

— Куда едем?

— Й-ой! — парень, к которому он обратился, поправил головную повязку.

— Вытропили тех гнусливцев, что Брячко умучили. Тут они, недалече сидят, пивко яблочное заливают... Теперь и порежем их.

Олег ловко вскочил в седло, тронул конька, чтобы занять место в строю. Его встретили руганью, он огрызался весело, пиная чужие сапоги, лезущие в брюхо его «транспорта», пока не втиснулся на своё место. Слева от него оказался Йерикка, справа, справа — тот мальчишка, с которым плавали на север — Морок. Гоймир верхом прорысил вдоль строя и, пришпорив коня пятками, махнул рукой:

— Вперёд! Свет Дажьбогов с нами!

... На перевале один за другим шли снеговые заряды. Белые вихри снова и снова в плавном красивом танце проходили вокруг упрямо пробивающегося вперёд отряда.

— Да тут зима! — вырвалось у Олега, когда первый холодный порыв обжёг лицо, а его конёк бодро ступил в снег, доходивший до края бабок.

— Тут всё зима, — коротко ответил Гоймир, кутаясь в плащ.

— И это просто здорово, — откликнулся сбоку Йерикка, надевая на ствол «дегтяря» чехол. — Хэй-хоп! Держись за мой хвост, Вольг, а то познакомишься с пропастью!

— У тебя есть хвост? — невинно осведомился Олег, но тут же прикусил язык — кони стали прыгать с камня на камень, ухитряясь не поскользнуться на тающем снегу — буран уходил вверх, а отряд спускался вниз еле приметной тропкой. Олега прошиб пот — зависеть от лошади было для него совершенно новым ощущением. Но коняшки, потряхивая мокрыми гривами, очень ловко пробирались вниз, словно на копытах у них были скалолазные шипы. Потом сами по себе перешли на рысь — высохшим руслом реки между огромных валунов, по воде ручья, дальше — берёзовой рощей... остановились они тоже словно бы сами собой — у спуска вниз, в долины, но совсем не там, где попал в Вересковую Олег. Внизу кипело настоящее лето — вовсе не такое, как в горах. Отсюда, сверху, были видны зелёные поля на росчистях, домики веси в окружении садов, стоящие вдоль текущей с гор речки. Сосен и берёз там не было — дубы, тополя... Именно к такой природе привык Олег — и сейчас он буквально с наслаждением вглядывался в раскинувшийся у его ног летний пейзаж.

Отряд спешился. Несколько человек, у которых были бинокли, подошли, скрываясь за камнями, к краю обрыва левее уводившей вниз тропы. Олег последовал за ними — и тут же Йерикка протянул ему мощный, хотя и помятый, «цейсс».

— Посмотри.

Улочки веси, сады и огороды приблизились сразу. Пустынные, ночные... Но — у явно наскоро сколоченной коновязи стояли кони. Много коней, украшенных многоцветьем сбруи — хангарские! За домами виднелся вельбот. Над крайним зданием лениво хлопало по ветру полотнище с Грифоном Данвэ.

— Они там? — тихо спросил Олег. Йерикка ответил из-за плеча.

— Да. Там.

— А то что за скомрашье хороводье? — удивлённо спросил Гоймир.

Олег повёл биноклем наудачу — и тоже удивился. Около десятка солдат — мальчишка уже научился узнавать горных стрелков — с винтовками наперевес вели по улице полдюжины гражданских (так определил их Олег), непрестанно избивая их прикладами и поднимая упавших за волосы и вывернутые руки. Большинство из конвоируемых уже потеряло даже подобие человеческого облика — в рваной одежде, окровавленные... Дальше хангары — четверо, с саблями наголо — конвоировали ещё двоих, вроде бы целых и невредимых.

— Да нет, на скомрахов это похоже, как я на упыря, — медленно сказал Йерикка, глядя в бинокль, который отдал ему Олег. — Слушай, водитель, они их ведь расстреливать ведут, честное слово. Наверняка во-он к тем скалам.

— Кажет на то, — согласился Гоймир. Олег переводил взгляд с одного на другого — и выпалил, сам того не ожидая:

— Надо их отбить!

Об горца разом уставились на Олега, потом — переглянулись:

— Из человеколюбия? — задумчиво спросил Йерикка. Гоймир недоумённо сказал:

— Но они ж лесовики... да и не готовы мы, всё дело загубим!

— А те двое кто? — запальчиво спросил Олег. Йерикка молча пристукнул о камни неуклюжим прикладом ДП. Заметил:

— Всё равно нам язык нужен.

— Случись, заболтают нас четырнадцать языков-то, — подал голос кто-то. Гоймир, размышлявший ещё несколько мгновений, тряхнул головой.

— Добро. Йерикка, сам-шесть сделай всё путём. Без огня!

Йерикка кивнул. Олег тут же вцепился ему в плечо:

— Возьми меня! Честное слово, не подведу!

Тот даже не задумался — кивнул, потом ткнул ещё в пятерых, явно наугад. Все поднялись сразу, а рыжий горец вскинул руку:

— Побежали!

— Хоть своими ногами, — вздохнул Олег.

* * *

Йерикка оказался прав — всю эту компанию явно вели на расстрел, и именно туда, куда он указал. Горцы добрались до места вовремя — стрелки как раз выстраивали свои жертвы у большущей, с хороший дом, отвесной каменной плиты. Один из избитых — пожилой мужчина, борода которого была наполовину выдрана с мясом, а наполовину запеклась сосулькой — уже не мог стоять сам, его поддерживали двое мужиков средних лет.

Ещё один бородач — помладше первого — обнимал, прижимая лицом к груди, плачущего мальчишку. Последний из смертников — подросток лет 14 — сжав кулаки, стоял сам, лицо оплыло от побоев, но глаза сверкали злобой.

Двое, которых конвоировали отдельно, оказались одеты по городскому. Олег снова удивился, насколько эта одежда похожа на одежду его мира: жилеты с кармашками поверх серых рубах, мешковатые штаны из чего-то, похожего на вельвет, крепкие высокие ботинки. Оба были молоды, лет по 25, хорошо выбритые. Спешившиеся хангары поволокли их к камню и толкнули в общий строй. Тот, что пониже, схватил своего товарища за рукав и затряс, истерично-громко выкрикивая:

— Да скажи же им, Виктор! Скажи им, что мы журналисты!

Виктор, медленно скрестив руки на груди, поднял голову и ответил очень чётким голосом, спокойно и презрительно: