Алексей Волынец - Окопная правда чеченской войны

• Название: Окопная правда чеченской войны
• Автор: Алексей Волынец
• Издательство: Яуза-Пресс
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-903339-71-6

Авторы этой книги в большинстве своем страшно далеки от профессиональной журналистики. Это рядовые и лейтенанты, авантюристы и боевики, случайные попутчики и зэки — свидетели, участники, соучастники, герои и жертвы войны в Чечне. Бои в горах и разговоры в купе, беседы на нарах и в зинданах, стычки на дорогах и рынках, в лесах и городах. Непрофессиональная, неприкрашенная, окопная правда…

Книга охватывает весь период и всю географию чеченской войны — от новогоднего штурма Грозного в 1995-м до боев с ваххабитским подпольем в Дагестане летом 2007-го.

---

— Сколько ты должен был получить?

— 125 тысяч.

— Тебе их выдали?

— В части, откуда увольнялся, выдали 40 тысяч с чем-то. Вообще-то мой срок вышел в Чечне 14 июня. Меня задержали на месяц. Самое страшное, когда остаётся неделя. Жить охота. А просто так ты не уволишься. Начальник разведки спросил нас, у кого сроки вышли? Мы четверо сказали. День, два, три проходит. Ни хрена. Документы не оформляются, никуда нас не пускают. Потом начраз подходит и говорит: «У меня есть человек, через которого вы сможете уволиться». Тот человек, штабной офицер, нам потом сказал: «Я могу вас уволить. Но если хотите деньги получить, то с каждого месяца мне по 5 тысяч». В итоге мы четверо отстегнули ему каждый по 10 штук.

— ?

— Да, там всё схвачено.

— А остальные деньги?

— Их моя часть должна была перечислить сюда на мой расчётный счёт.

— Что-нибудь перечислили?

— Ни хрена. Телеграммы туда давал, в военкомат обращался, а куда ещё? Из военкомата запросы делают, а им тоже не отвечают.

— А если дадут деньги, куда их денешь?

— Я из интерната. У меня дома нет. На свои «боевые» хотел какое-нибудь жильё купить. А то сейчас скитаюсь по друзьям, знакомым. То там поживу, то тут — как цыган.

подготовил Майкл Эйр

Чеченский миллениум

«Лимонка» № 312, январь 2007 г.

К Новому 2000-му году взвод подготовился очень хорошо.

Мы располагались в холле, на первом этаже поликлиники. Окна заложены, печка — посередине. Вдоль стены со стендами о профилактике всяческих заболеваний соорудили нары. Я и замкомвзвода — на больничных топчанах. Притащили два стола, стулья.

В конце двадцатых чисел декабря КР довёл как будет отмечаться Новый Год: в полдень все подразделения объедет командир полка, всем быть за столом, оставить минимум наблюдателей на позициях. Командир полка всех поздравит, выпьем газировки — отметим Новый Год, а как стемнеет — сто процентов личного состава — на позиции, в готовности, значицца, отражать ваххабитов, атакующих с гранатомётами и криками «Аллахакбар!». А через пару дней, в новом году, продолжим «движение» вперёд…

В одном углу поставили ёлочку, навешали ленты от ПК, пустые корпуса от «лимонок», сам ПК поставили под ёлкой на сошки. Замкомвзвод съездил в «тыл», надыбал ништяков в продслужбе, а потом с колонной смотался в Какой-то-Юрт, закупился на рынке. Старые, казённые матрасы выкинули, в кладовке нашли практически нулёвые. В помещении изолятора обозначили баню, промазались найденным в поликлинике же бензилбензонатом — вшей нет. Все в чистом. Лепота. Можно праздновать.

31-го числа ротный с утра укатил в штаб (поликлиника стояла рядом с воротами, дорога проходила через опорный пункт моего взвода) и, притормозив, он не преминул лишний раз напомнить о порядке встречи Нового Года.

Все подшились, побрились, накрыли стол и начали маяться в ожидании приезда командира полка, Деда Мороза и Снегурки (в исполнении какой-то санитарки). Полдень — никого. Солнце светит, погода — чисто бабье лето, сухо (разумеется, снега нет). Доклад: «Ротный едет». Слышно как за стеной тормозит БМП и голос: «Командира взвода ко мне!» Штота стряслось… Быстрым шагом подхожу к машине.

— Сворачивайся! Через тридцать минут колонна взвода стоит в направлении КПП. Оставь старшину и пару солдат загрузить имущество в КАМАЗ.

(Старшина — мой зам, контрактник, самый старый во взводе.)

Я в полном ахуе:

— Куда?!

— Хуй знает. Замкомбата с нами поедет, дорогу покажет.

Мляяя… «Взвод ко мне!». Экипировались, свернулись, вынесли барахло на газон. Я выстроил колонну, сели десантом. Доложил по о готовности к движению. Сидим на броне злые и расстроенные.

Мимо нас проехали: управление роты, потом — первый взвод, ну, за ними тронулись и мы. Заехали за третьим взводом (он отдельно располагался). Тут нарисовался замполит полка: «Товарищ старший лейтенант, постройте роту».

Перед строем толкнул речугу о том, что нам предстоит выполнить какую-то важную и ответственную задачу. А вот, мол, подарки от Деда Мороза и командования: какие-то картонные короба с «гуманитаркой». Их предъявили строю и закинули в кузов.

Когда личный состав вновь сел десантом, ЗКВР отвёл офицеров в сторону (была у него такая манера — типа, доверие оказывает) и что-то невнятно объяснил. Особенно он упирал на то, что мы — кадровые, «выпускники прославленного училища», а я «вообще уже второй год взводом командую». Ну, мы ему и ответили в духе: «Не беспокойтесь товарищ подполковник — постараемся, что сможем — то выполним», и вскарабкались к себе на башни. За колонной — КАМАЗ с барахлом. ЗКБ уселся рядом с ротным, и мы двинулись неведомо куда.

Всё едем мы и едем… Сначала я по карте следил, но после замысловатых манёвров сбился, плюнул, подоткнул трофейный ковёр, сел поудобней в люке командира, и начал плющить.

Ехали мы, ехали. И приехали. Стоп. Разлепляю глаза: темнотища. Вроде поле какое-то, колонна на левой обочине дороги, ещё левее, недалече, сквозь какие-то заросли видны огоньки. В наушнике зашипело: «Командиры взводов — ко мне». Спрыгнул, дождался Дыбу и вместе подошли к голове колонны.

Обстановка: Север — в направлении (отмашка рукой), Грозный в направлении (отмашка в другую сторону). Дорога. Справа от дороги поле, через поле (метров пятьсот) лес. Слева от дороги (отмашка в направлении огоньков) — штаб группировки. Вероятное направление действий противника — со стороны леса. Техника стоит в колонне на левой обочине, личный состав расположить слева от техники, в саду, между дорогой и арыком, что проходит метров в десяти слева от дороги. Проверить наличие личного состава, вооружения и имущества, выставить охранение, замаскировать костры плащ-палатками и через 45 минут прибыть с докладом.

Довёл взводу оперативную и тактическую обстановку. Сообщение об охране встречи Нового Года вышестоящим штабом личный состав воспринял с чувством глубокого удовлетворения. Но делать нечего — начали обустраиваться, вытащили ящик с «ништяками» из десанта, натянули плащ-палатки вокруг костра, наломали дров в «саду» (сад — не сад, а так какие-то посадки, все деревья по полтора метра). Арык оказался железобетонным жёлобом на опорах, высотой по пояс. За ним продолжался такой же «сад», вперемешку с кустарником.

Прибываю с докладом. Замкомбата с ротным и первым взводником сидя кружком и вытянув ноги к костру уже жрут что-то гуманитарное.

— Экипажи машин — наводчики и механики безотлучно находятся в БМП и постоянно на связи. Выставить парный патруль на дорогу, маршрут — вдоль машин взвода. Выставить охранение к арыку. Категорически запрещаю кому-либо с какой-либо целью перелазить за арык. Там дальше стоит охранение местных комендачей. К нам они приближаться не будут. Пропуск … Пароль … Ночью — никакой беспричинной стрельбы не открывать, сигналки не пускать. Да, и дежурство на ночь по три часа. Я — до двадцати двух. Затем — вы, в порядке очерёдности. Вопросы?

— Всё ясно. Когда получить «подарки», а то вон в первом взводе личный состав уже приступает к встрече Нового Года…

Лекс моментально распизделся:

— А вот не надо! Эти продукты мы покупали ещё в ноябре.

КР на секунду задумался, на лице мелькнула самодовольная улыбка: «Через тридцать минут пришлите замкомвзводов».

— Пидорасом стал, ротному жопу лижет… А до Чечни вроде нормальный парень был, — горестно сказал командир первого взвода на обратном пути. — А вот дежурить — хуй. Ещё чего выдумал… Спать буду!

Энтузиазм взвода увеличивался. Механ с наводчиком обидевшись на всех, заперлись в машине и включили музыку. Энтузиазм достиг апогея, когда замкомвзвод и пошедший с ним на получение «гуманитарки» и взятие имущества взвода (что загрузили в КАМАЗ), отряд из трёх человек выявили, что первый мотострелковый взвод, пользуясь своим положением лиц, приближённых к очку императора, растребушили гуманитарку по-братски, скоммуниздили у нас пяток матрасов и пошарили в нашем ящике с «ништяками». Обложив первый взвод «крысами», на что те отвечали глумливых хихиканьем, они вернулись возмущённые донельзя.

Я прошёл с отделением до первого взвода. Матрасы забрал. С Лексом я разосрался окончательно, до конца войны.

Перекусили тем, что осталось от ништяков и досталось из гуманитарки. Карась ворчал, что замкомбата с ротным всю сгущёнку себе забрали. От всей этой суеты, беготни, и нервотрёпки мне стало всё до пофиг. Вот только, хоть убей, сейчас не вспомню — оставалась ли у нас пара бутылок с вином или нет? Вроде я выпил полкружки….

Карась предложил устроить «ёлочку»: пэкаэмщик стоит в середине квадрата уперев приклад в бедро, ствол — вертикально вверх (лента снаряжена трассерами), и водит ствол по кругу, левой рукой держа за сошки. По углам квадрата стоят автоматчики, магазины на 45 патрон (тоже трассера). И очередями — вверх, в одну воображаемую точку.