Осип Мандельштам - Стихи

• Название: Стихи
• Автор: Осип Мандельштам
• Жанр: Поэзия

---

* * *

Мы напряженного молчанья не выносим Несовершенство душ обидно, наконец ! И в замешательстве уж обьявился чтец, И радостно его приветствовали: просим !

Я так и знал, кто здесь присутствовал незримо: Кошмарный человек читает "Улялюм". Значенье - суета и слово - только шум, Когда фонетика - служанка серафима.

О доме Эшеров Эдгара пела арфа. Безумный воду пил, очнулся и умолк. Я был на улице. Свистел осенний шелк... И горло греет шелк щекочущего шарфа... 1913, 1937

* * *

Заснула чернь. Зияет площадь аркой. Луной облита бронзовая дверь. Здесь Арлекин вздыхал о славе яркой, И Александра здесь замучил Зверь.

Курантов бой и тени государей: Россия, ты - на камне и крови Участвовать в твоей железной каре Хоть тажестью меня благослови ! 1913

Адмиралтейство

В столице северной томится пыльный тополь, Запутался в листве прозрачный циферблат, И в темной зелени фрегат или акрополь Сияет издали - воде и небу брат.

Ладья воздушная и мачта недотрога, Служа линейкою преемникам Петра, Он учит: красота - не прихоть полубога, А хищный глазомер простого столяра.

Нам четырех стихий приязненно господство, Но создал пятую свободный человек: Не отрицает ли пространства превосходство Сей целомудренно построенный ковчег ?

Сердито лепятся капризные Медузы, Как плуги брошены, ржавеют якоря И вот разорваны трех измерений узы И открываются всемирные моря ! 1913

* * *

В таверне воровская шайка Всю ночь играла в домино. Пришла с яичницей хозяйка, Монахи выпили вино.

На башне спорили химеры: Которая из них урод ? А утром проповедник серый В палатки призывал народ.

На рынке возятся собаки, Менялы щелкает замок. У вечности ворует всякий. А вечность - как морской песок:

Он осыпается с телеги Не хватит на мешки рогож, И, недовольный, о ночлеге Монах рассказывает ложь ! 1913

Кинематограф

Кинематограф. Три скамейки. Сантиментальная горячка. Аристократка и богачка В сетях соперницы-злодейки.

Не удержать любви полета: Она ни в чем не виновата ! Самоотверженно, как брата, Любила лейтенанта флота.

А он скитается в пустыне Седого графа сын побочный. Так начинается лубочный Роман красавицы графини.

И в исступленьи, как гитана, Она заламывает руки. Разлука. Бешеные звуки Затравленного фортепьано.

В груди доверчивой и слабой Еще достаточно отваги Похитить важные бумаги Для неприятельского штаба.

И по каштановой аллее Чудовищный мотор несется, Стрекочет лента, сердце бьется Тревожнее и веселее.

В дорожном платье, с саквояжем, В автомобиле и в вагоне, Она боится лишь погони, Сухим измучена миражем.

Какая горькая нелепость: Цель не оправдывает средства ! Ему - отцовское наследство, А ей - пожизненная крепость ! 1913

Теннис

Среди аляповатых дач, Где шатается шарманка, Сам собой летает мяч Как волшебная приманка.

Кто, смиривший грубый пыл, Облеченный в снег альпийский, С резвой девушкой вступил В поединок олимпийский ?

Слишком дряхлы струны лир: Золотой ракеты струны Укрепил и бросил в мир Англичанин вечно юный !

Он творит игры обряд, Так легко вооруженный, Как аттический солдат, В своего врага влюбленный !

Май. Грозовых туч клочки. Неживая зелень чахнет. Все моторы и гудки, И сирень бензином пахнет.

Ключевую воду пьет Из ковша спортсмэн веселый; И опять война идет, И мелькает локоть голый ! 1913

Американка

Американка в двадцать лет Должна добраться до Египта, Забыв "Титаника" совет, Что спит на дне мрачнее крипта.

В Америке гудки поют И красных небоскребов трубы Холодным тучам отдают Свои прокопченные губы.

И в Лувре океана дочь Стоит прекрасная, как тополь; Чтоб мрамор сахарный толочь, Влезает белкой на Акрополь.

Не понимая ничего, Читает "Фауста" в вагоне И сожалеет, отчего Людовик больше не на троне. 1913

* * *

Отравлен хлеб, и воздух выпит. Как трудно раны врачевать ! Иосиф, проданный в Египет, Не мог сильнее тосковать !

Под звездным небом бедуины, Закрыв глаза и на коне, Слагают вольные былины О смутно пережитом дне.

Немного нужно для наитий: Кто потерял в песке колчан, Кто выменял коня - событий Рассеивается туман.

И, если подлинно поется И полной грудью, наконец, Все исчезает - остается Пространство, звезды и певец ! 1913

Домби и сын

Когда, пронзительнее свиста, Я слышу английский язык Я вижу Оливера Твиста Над кипами конторских книг.

У Чарльза Диккенса спросите, Что было в Лондоне тогда: Контора Домби в старом Сити И Темзы желтая вода...

Дожди и слезы. Белокурый И нежный мальчик - Домби-сын. Веселых клэрков каламбуры Не понимает он один.

В конторе сломанные стулья, На шиллинги и пенсы счет; Как пчелы, вылетев из улья, Роятся цифры круглый год.

А грязных адвокатов жало Работает в табачной мгле И вот, как старая мочала, Банкрот болтается в петле.

На стороне врагов законы: Ему ничем нельзя помочь ! И клетчатые панталоны, Рыдая, обнимает дочь... 1914

Валкирии

Летают Валкирии, поют смычки Громоздкая опера к концу идет. С тяжелыми шубами гайдуки На мраморных лестницах ждут господ.

Уж занавес наглухо упасть готов, Еще рукоплещет в райке глупец, Извозчики пляшут вокруг костров... "Карету такого-то!" - Разъезд. Конец. 1914

* * *

...На луне не растет Ни одной былинки; На луне весь народ Делает корзинки Из соломы плетет Легкие корзинки.

На луне - полутьма И дома опрятней; На луне не дома Просто голубятни; Голубые дома Чудо-голубятни... 1914

Ахматова

Вполоборота, о, печаль, На равнодушных поглядела. Спадая с плеч окаменела Ложноклассическая шаль.

Зловещий голос - горький хмель Души расковывает недра: Так - негодующая Федра Стояла некогда Рашель. 1914

* * *

Поговорим о Риме - дивный град ! Он утвердился купола победой. Послушаем апостольское credo: Несется пыль, и радуги висят.

На Авентине вечно ждут царя Двунадесятых праздников кануны, И строго-канонические луны Двенадцать слуг его календаря.

На дольний мир глядит, как облак хмурый, Над Форумом огромная луна, И голова моя обнажена О, холод католической тонзуры ! 1914

* * *

О временах простых и грубых Копыта конские твердят. И дворники в тяжелых шубах На деревянных лавках спят.

На стук в железные ворота Привратник, царственно ленив, Встал, и звериная зевота Напомнила твой образ, скиф !

Когда с дряхлеющей любовью Мешая в песнях Рим и снег, Овидий пел арбу воловью В походе варварских телег. 1914

* * *

На площадь выбежав, свободен Стал колоннады полукруг, И распластался храм Господень, Как легкий крестовик-паук.

А зодчий не был итальянец, Но русский в Риме, - ну, так что ж ! Ты каждый раз, как иностранец, Сквозь рощу портиков идешь.

И храма маленькое тело Одушевленнее стократ Гиганта, что скалою целой К земле, беспомощный, прижат ! 1914

Равноденствие

Есть иволги в лесах, и гласных долгота В тонических стихах единственная мера, Но только раз в году бывает разлита В природе длительность, как в метрике Гомера.

Как бы цезурою зияет этот день: Уже с утра покой и трудный длинноты, Волы на пастбище и золотая лень Из тростника извлечь богатство целой ноты. 1914

* * *

"Мороженно!". Солнце. Воздушный бисквит. Прозрачный стакан с ледяною водою. И в мир шоколада с румяной зарею, В молочные Альпы, мечтанье летит.

Но, ложечкой звякнув, умильно глядеть И в тесной беседке, средь пыльных акаций, Принять благосклонно от булочных граций В затейливой чашечке хрупкую снедь...

Подруга шарманки, появится вдруг Бродячего ледника пестрая крышка И с жадным вниманием смотрит мальчишка В чудесного холода полный сундук.

И боги не ведают - что он возьмет: Алмазные сливки иль вафлю с начинкой ? Но быстро исчезнет под тонкой лучинкой, Сверкая на солнце, божественный лед. 1914

* * *

Есть ценностей незыблемая скала Над скучными ошибками веков. Неправильно наложена опала На автора возвышенных стихов.

И вслед за тем, как жалкий Сумароков Пролепетал заученную роль, Как царский посох в скинии пророков, У нас цвела торжественная боль.

Что делать вам в театре полуслова И полумаск, герои и цари ? И для меня явленье Озерова Последний луч трагической зари. 1914

* * *

Природа - тот же Рим и отразилась в нем. Мы видим образы его гражданской мощи В прозрачном воздухе, как в цирке голубом, На форуме полей и в колоннаде рощи.

Природа - тот же Рим, и, кажется, опять Нам незачем богов напрасно беспокоить Есть внутренности жертв, чтоб о войне гадать, Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить ! 1914

* * *

Пусть имена цветущих городов Ласкают слух значительностью бренной. Не город Рим живет среди веков, А место человека во вселенной !

Им овладеть пытаются цари, Священники оправдывают войны, И без него презрения достойны, Как жалкий сор, дома и алтари. 1914