Елена Грушковская - Человек из пустыни

• Название: Человек из пустыни
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

— Но это же ужас! Во-первых, я терпеть не могу чёрного, а во-вторых… Ну, хотя бы эти брюки. Это ужас, а не брюки!

— Ну что ты, нормальные брюки, — сказал Джим. — Строгие, классические.

— Я предпочитаю облегающие! — воскликнул Арделлидис. — Я в этих брюках буду как микроб в чехле от звездолёта!

— Это траурный костюм, дорогой, — проговорил Джим. — Он и должен быть строгого покроя.

Арделлидис что-то вспомнил и сел, закрыв лицо руками. Джим сел рядом, обняв его за плечи.

— Мы с тобой, мой хороший. Мы все с тобой.

Посидев немного и выпив чашку чая, Арделлидис согласился надеть чёрный костюм. Хотя всё на нём сидело безупречно, он морщился, как будто вещи жгли ему кожу. Взглянув на себя в зеркало, он скривился, как от зубной боли, и отвернулся.

— Это ужас, ужас, — заплакал он. — Пушистик меня бы не узнал!

Вошёл белокурый, высокий и стройный юноша с пухлыми губами, в облегающем вишнёвом костюме с блёстками, в изящных остроносых ботинках, с чемоданчиком. Остановившись перед Арделлидисом, он проговорил тихо и проникновенно:

— Мои соболезнования, ваша светлость.

Арделлидис посмотрел на него недоуменно.

— А ты откуда взялся, Гейн? Я тебя не вызывал.

Вошёл Нокс.

— Я вызвал вашего стилиста, ваша светлость, — сказал он с поклоном.

— Какая забота, — усмехнулся Арделлидис. — Что ж, Гейн, ты весьма кстати. Мне нужно уложить волосы.

— Простите, ваша светлость, — сказал Гейн. — Нокс мне сказал, что вам нужно подстричься.

— С какой стати ты за меня решаешь, что мне делать с волосами? — нахмурился Арделлидис, поворачиваясь к Ноксу.

Нокс снова поклонился.

— Милорд, дорогой мой, осмелюсь напомнить… Так положено, когда вы облачаетесь в траур, — проговорил он приглушённым, похоронным голосом. — Особенно по супругу.

Арделлидис сел на пуфик, зажав руки между колен, обтянутых строгой чёрной тканью брюк. Уголки его губ страдальчески дрожали.

— Они издеваются надо мной, Гейн, — сказал он. — Видишь, во что они меня одели? А теперь хотят остричь. Они хотят сделать из меня чучело.

— Позвольте с вами не согласиться, ваша светлость. — Гейн открыл чемоданчик и достал оттуда ноутбук. — Я продемонстрирую вам, какие бывают стрижки, и мы подберём для вас именно то, что надо.

На световом экране он стал показывать слайды с моделями стрижек. Загрузив фотографию Арделлидиса, он примерял на него различные варианты.

— Смотрите, ваша светлость, со стрижкой вы смотритесь очень мило, — убеждал он, изящно опираясь на тумбочку. — Я бы даже сказал, юно и свежо. Особенно вот с такой. Виски и затылок — коротенько, а верх чуть-чуть подлиннее, и небольшая чёлочка. Очаровательно, не правда ли?

Арделлидис с видом мученика прикусил губу.

— Ладно… Если они хотят, чтобы я постригся, я постригусь. Какая стрижка тут самая короткая?

— Вот эта, ваша светлость, — сказал Гейн, отыскивая слайд. — Вся голова — под машинку, и только спереди оставляется чёлка. Но не думаю, что вам нужно так коротко.

— Постриги меня так, Гейн, — сказал Арделлидис, показывая пальцем на слайд. — Чтобы они были довольны. А знаешь, что? Не надо всех этих моделей, просто побрей наголо, и всё.

— Ваша светлость, ну зачем же бросаться в крайности? — проговорил Нокс. — Никто не хочет вас уродовать. Просто так полагается.

Глаза Арделлидиса наполнились слезами.

— Я уверен, пушистик не настаивал бы… Он любил мои волосы. И он не хотел бы, чтобы я их стриг!

— Ваша светлость, господин полковник любил бы вас с какой угодно причёской, — сказал Нокс ласково.

— Ты так думаешь? — всхлипнул Арделлидис.

— Уверен, ваша светлость, — ответил Нокс.

Арделлидис погрузился в печальную задумчивость, вытирая слёзы и перебирая пряди своих волос, спускавшихся золотым плащом ниже сиденья пуфика. Наконец он сказал глухо:

— Хорошо… Гейн, сделай мне стрижку на свой вкус. Мне всё равно.

На ковровом покрытии спальни была расстелена плёнка, Гейн развернул шуршащую накидку и покрыл ею плечи Арделлидиса. Ножницы раскрылись, готовые отрезать первую прядь, и Арделлидис зажмурился, но Гейн вдруг спросил:

— Ваша светлость, вы позволите мне взять ваши волосы? Из них выйдет роскошный шиньон.

Арделлидис открыл глаза и вдруг улыбнулся.

— Да, Гейн, бери, если хочешь.

— В таком случае, милорд, я подстригу вас бесплатно, — сказал Гейн.

Сначала щёлкали ножницы, потом жужжала машинка, а Арделлидис сидел спокойный и кроткий, как будто он ни капли не жалел о своих великолепных золотых волосах. Гейн виртуозно работал машинкой, меняя насадки, подравнивая здесь и там; он всё ровнял и ровнял, и Джим уже начал опасаться, что ещё немного — и у Арделлидиса совсем не останется волос.

— Может, уже хватит? — спросил он неуверенно.

— Не бойся, Гейн знает своё дело, — ответил Арделлидис.

Гейн подровнял ещё немного, добиваясь плавного укорачивания книзу, потом обмахнул щёточкой шею Арделлидиса и снял с него накидку. Глядя на себя в зеркало, Арделлидис провёл рукой по волосам.

— Ну что ж, зато теперь не нужно тратить кучу времени на укладку, — сказал он. И добавил, трогая висящий в зажиме длинный пучок своих отрезанных волос: — Да, шиньон действительно получится шикарный. Я рад, что мои волосы кого-то украсят.

Гейн уехал, а Нокс убирал с пола плёнку, когда вернулся Ианн.

— Что-то ты рано из колледжа, милый, — сказал Арделлидис.

Ианн поморщился, словно от боли, сразу прошёл к себе в комнату и лёг там на кровать. Арделлидис зашёл к нему и пробыл почти полчаса; оттуда доносились всхлипы и приглушённые голоса, а потом они вышли вместе. Арделлидис крепко сжимал руку заплаканного Ианна и, казалось, уже обуздал свою собственную скорбь. Он распорядился подать завтрак.

— Как говорил Дитрикс, пока душа находится в теле, её страдания не отменяют потребностей желудка, — сказал он с печальной улыбкой.

Едва они сели за стол, как Нокс доложил о приезде лорда Дитмара и впустил его в столовую. Лорд Дитмар был всё ещё немного бледен, но вошёл уже своей обычной твёрдой походкой, сдержанный, с суровой складкой между бровей. Майор Шаллис при его появлении встал и выпрямился.

— Мои соболезнования, милорд, — сказал он.

— Благодарю вас, — ответил лорд Дитмар.

Он поцеловал обоих присутствовавших за столом внуков и обнял Арделлидиса. Целуя его остриженную голову, он проговорил:

— Крепись, мой голубчик.

Джим спросил:

— Как вы себя чувствуете, милорд?

— Я в порядке, мой милый, — ответил лорд Дитмар.

Арделлидис пригласил:

— Прошу вас, милорд, позавтракайте с нами.

— Благодарю, дружок, — ответил лорд Дитмар. — Только чашку чая, если можно.

Арделлидис сам налил чай. Он действительно никогда не носил чёрного, весь его гардероб был выдержан в светлых и чистых тонах цветущего весеннего сада, и видеть его облачённым в строгий костюм глубокого чёрного цвета было непривычно и странно, равно как и без его чудесных золотых волос, которыми он так гордился и дорожил. Маленький Луэнис, приведённый в столовую помощником-воспитателем, не узнал Арделлидиса и расплакался, когда тот взял его на руки.

— Ну что ты, Лу! — проговорил Арделлидис, прижимая малыша к груди и целуя. — Радость моя ненаглядная… Я понимаю, тебе не нравится, как меня одели и подстригли. Я и сам в шоке, но ничего не могу поделать. Если у нас принят такой обычай, я не могу с этим спорить.

Потом чёрное расстелилось на полу около белого и голубого: лорд Дитмар опустился на колени перед диванчиком в спальне, и его плащ разметался по полу. Его руки лежали на мундире сына, а потом он положил на него и голову, щекой прильнув к приколотым к нему наградам. Он не рыдал, просто молча прижимался к тому, что осталось от его сына. Арделлидис опустился рядом, положив руки в чёрных перчатках на бело-голубое полотнище флага. Лорд Дитмар поднял голову. Полминуты он смотрел на Арделлидиса, потом провёл ладонью по его волосам и щеке, поцеловал в лоб и привлёк к себе. Они сидели обнявшись и смотрели на мундир с наградами, и никто не смел их тревожить. Джим хотел, правда, подойти к лорду Дитмару, но майор Шаллис тихонько придержал его за плечо и покачал головой. Потом чёрное отделилось от белого и голубого: лорд Дитмар с Арделлидисом спустились вниз. Арделлидис остановился перед Ианном и раскрыл ему объятия, и Ианн, встав, бросился в них. Арделлидис молча расцеловал его, а потом протянул руку Джеммо, и тот к ним присоединился. Малыш ревниво запросился на руки, и Арделлидис прижал его к себе. Обнимаемый с обеих сторон Ианном и Джеммо, он сказал: