Максим Лучинин - Повестка в космос

• Название: Повестка в космос
• Автор: Максим Лучинин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 978- 5-699-44993-4

Война случилась неожиданно. Так же неожиданно свалились землянам на голову истанты со своими галактическими технологиями, проблемами выживания цивилизаций и нечеловеческой логикой принятия решений. Вот только что Гришка Ивашов и его друзья-коллеги сидели в конторе, не спеша доделывали проект, и вдруг… военкомат, сборный пункт, пустынная планета Ка-148, где их вместе со сйерками, диштами и всякими прочими кэссами превратили в бойцов вселенской армии, сражающейся с Красными Зед — саранчой, пожирающей целые звездные системы. В одном из боев станция, куда Григория определили координатором, закончила свое существование, положив начало его скитаниям и приключениям в очень, очень далеком космосе…

---

— Мужики, что это? — раздался в темноте чей-то испуганный голос.

Никто не ответил. Я стал ощупывать вокруг себя мятую шершавую простыню — и вдруг шваркнуло так, что заложило уши. Словно прямо здесь, в нашем спортзале, разорвалась бомба. Я открыл рот, чтобы заорать, но не заорал… Но не было ни бомбы, ни взрыва, ни звука взрыва, ничего. Мои руки вдруг оказались в другом положении, чем мгновение назад: только что ладони касались простыни, а сейчас одной рукой я держался за лицо, а вторая давила на живот. И дыхание — будто передернуло затвор: делал вдох — и вдруг снова делаю вдох, но как будто не сначала. И тут снова жахнула темнота. Причем не мгновенно, а где-то за секунду — вжжжик! — и настал мрак.

— Мужики! — раздался тот же голос, еще более испуганный.

И мрак снова пропал, и снова посветлело. Все вскочили.

— Что было? — спросил уже кто-то другой, намного более спокойный. Кажется, это был Пал Палыч. Он был мужик опытный, из охранников со стажем, и суетиться не любил.

— Словно исчез на секунду, — сказал кто-то.

— И сердце остановилось, — добавил голос.

— Уши заложило!

Это точно. У меня у самого в уши будто ведро воды вылили.

— Взрыв был, — сказал я громко.

— Точно взрыв! — тут же поддержали меня.

— Да где взрыв? — кто-то не согласился. — Ни звука, ничего! И стекла целы!

— Точно!

— Мужики! — вдруг раздался громкий шепот из двери в соседний актовый зал, где располагался второй отряд. — Вы как?

— А вы как? — ответили ему. — Мы вроде живы.

— И мы живы! — так же громко прошептали в ответ. — Что было-то, а?

— Да хрен знает. Вдруг сверкнуло.

— На улице! — крикнул Гэндальф. Все кинулись к окнам. На улице все застыло, ни малейшего дуновения. Сумрак. Гробовая тишина.

Внезапно начало резко светлеть. Бело-алая размывчатая пелена засвечивала все небо, из полупрозрачной становясь все более яркой, все более ослепляющей, издавая усиливающееся шипение. Секунда, две — и небо раскалилось до максимума, причиняя боль глазам, как огонь сварки, и тут же грохотнуло так, как бывает только в самую сильную грозу, когда мощнейший удар вдруг сотрясает стекла и врубает сигнализацию у всех машин, обкладывая горизонт звенящим отзвуком.

— Ложись! — заорало сразу несколько человек. И часть метнулась прочь от окон. Остальные замерли неподвижно, и я тоже замер, не в силах пошевелиться. А раскаленная пелена уже пропала, исчезла вместе с ударом грома, и снова на улице была ночь, только не безмолвная, а раздираемая воем и пиликаньем вздрогнувших автомобилей.

Мы таращили глаза в небо — и на небе зажглась сетка. Мигнула, зажглась снова. Белые квадраты расчертили купол от края до края.

— Смотрите! — заорал кто-то. Но все и так смотрели только туда.

Сетка еще раз мигнула — и пропала.

— На крышу! — коротко скомандовал Константин, стоящий рядом со мной. Все как один ломанулись к двери. Вывалились в коридор. Рядом с дверью стоял маленький столик, горел ночник. Офицера, что всегда дежурил у входа в спортзал, не было. Только раскрытая книжка лежала на столе. «Пиши рапорт!..» — мысленно сказал я ему и выбежал вместе со всеми на лестничную площадку. Кто-то уже вскарабкался по лестнице на крышу и пытался открыть люк.

— Тут заперто! — крикнул он. — Замок!

— Да какой замок! — пробурчал Пал Палыч, отпихивая всех в сторону. Скрючившись вверху лестницы, он наподдал плечом раз, другой — и выдрал петлю. Цепляясь за металлические прутья, как обезьяны, мы поспешили за ним.

Крыша была большая, и мы, задрав головы, разбрелись по ней, наталкиваясь друг на друга. Кто-то хлопнул меня по плечу. Я оглянулся. Это был Дэн. Весь наш взвод в кальсонах стоял на крыше и глядел в небо.

— Ты жив? — спросил Дэн.

— Да вроде.

— Что это такое?

— Пес знает…

— Вон там! — заорал кто-то.

— Где? Где?

Со стороны реки поднимался маленький белый огонек сварки, оставляя за собой тонкую ослепительную полосу. Огонек прополз по всему небу и опустился за городом, разделив линией блестящую звездами черноту пополам. Это было настолько нереально, что отказывался верить глазам.

— Еще один! Еще!

Точно такой же огонь прочертил вторую линию перпендикулярно первой с небольшим наклоном. И обе они начали медленно потухать.

— Мужики! — в ужасе заорал кто-то.

Воздух задрожал, завибрировал, затрясся. И мое тело словно приподняли чуть вверх и стали трясти — от головы до пяток. А потом опустили обратно вниз, но продолжали трясти.

— Гри-и-и-шка! — кричал рядом со мной Дэн. Я с трудом повернул к нему голову. Дэн стоял на крыше, но будто парил над ней и весь, каждой клеточкой лица и тела, мелко вибрировал. Глаза его расширились от ужаса, и я понял, что выгляжу точно так же. И сзади Дэна все превратились в мелькающие статуи. И полыхнуло алым. И воздух вдруг высох, превратившись на мгновение в раскаленный жар. Испарина покрыло тело. Затрещало так, будто рвали кожу. Небо на западе, прямо там, где пересеклись исчезнувшие линии, ухнуло и провалилось. Черная дыра провала тут же вспыхнула огнем, из нее вылились изумрудные полосы, полупрозрачными разводами заструившиеся среди звезд. И трещало, трещало так, что болели уши и хотелось орать. И сияющий голубой столп в алом огне стал опускаться из прорванного неба вниз. Загипнотизированный, я ощущал каждой клеточкой своего тела его медленное опускание: вниз, вниз, вниз…

…По всему пространству смачно чмокнуло — и мне показалось, что у меня лопнули барабанные перепонки. Но наоборот: уши разложило, треск исчез и голова точно зависла между ушами, поражаясь неожиданной чистотой и кристальной ясностью звуковой картины.

Дрожь исчезла. И небо было прежним небом. И светлел первым отблеском рассвет. И воздух обнял прохладным дуновением ветерка, заставив расслабиться и облегченно вздохнуть. Чирикнула смелая птица.

На западе, за городом, в сумрачной дымке, стояла, закругляющаяся сверху, как снаряд, голубая циклопическая колонна высотой до самого неба.

7

На каждой яме нас подбрасывало так, что я взлетал чуть не до крыши. А потом жестко приземлялся на скамью. И все остальные тоже подлетали и валились друг на друга. Мощный «Урал» ревел дизелем и мчал нас на сумасшедшей скорости к аэропорту. Именно там, в нашем скромном аэропортике, который когда-то знавал неплохие времена, но после развала СССР совсем захирел, приземлился корабль истантов. Так что, кроме од-ного-единственного авиарейса до Москвы и обратно, теперь наш город имел еще и рейс в космос.

— Мужики! — заорал я, стараясь перекричать шум машины. — А ведь получается, что у нас теперь в городе не аэропорт, а космопорт!

— Мы теперь круче Байконура, мать его! — проорал Константин.

— Мужики! — заорал я снова. — А скафандры-то будут давать?

— Тебя в капсулу засунут — и в анабиоз на хрен! — сказал Гэндальф. — Будешь замороженным лететь, чтоб не состариться!

— Э! Вы что! — испугался Геннадий. — Я не согласен в анабиоз! Что за дела! О таком разговора не было!

Все заржали.

— Присягу давал? — крикнул Пал Палыч. — Полетишь, сука, куда скажут! Все полетим!

— Мужики, не ссыте! — заорал Константин. — Нам, глядишь, еще каждому по каюте дадут! Видали, какая дура! Там полгорода влезет!

— По трехкомнатной каюте! Ванна, туалет, балкон в космос!

— И инопланетянка-уборщица каждый час! — Все опять заржали.

Нам действительно было весело. Под ложечкой немного сосало, эмоции шкал ил и.

Пережитый ночью конец света спустя какое-то время ввергнул всех в эйфорию. Ты был рад тому, что жив, дышишь, что стал свидетелем фантастического явления, — и не ты один, а вместе со всеми. Стресс от пережитого был такой сильный, что там, на крыше, мы даже кинулись обниматься друг с другом. Голова шла кругом, и все только и говорили: «А ты видел?! А как трясло-то! А как стала опускаться!..» Некоторые прямо из кальсон достали сотики и сразу же стали звонить домой (а я-то прятал его за батареей!). Дома оказалось все хорошо, все целы и невредимы, только перепугались сильно. И действительно, пережитое физическое воздействие не оказало вообще никакого эффекта на организм. Я чувствовал себя абсолютно нормально: никаких ожогов, голова не болит, уши не закладывает.

Признаться, когда эта дура, объятая огнем, опускалась вниз, я вспомнил свои размышления перед сном. И даже подумал: «За мной прилетели!» Кретин! Стал считать себя центром вселенной! Жутко стыдно. Для самого себя я решил не вспоминать больше о разговоре с фээсбэшником, словно его и не было вовсе.

Сейчас, трясясь в машине на ухабах, я чувствовал радостное волнение. Летим! Мы летим в космос! Хей! Это невероятно и удивительно. Радостное волнение перекрывало страх. Вдобавок нам вернули нашу гражданскую одежду — и от этого я испытывал просто неземное блаженство. Старые джинсы, старые мои кроссовки, футболка, летняя курточка, которую я покупал сразу после института и которая дослужила мне до нынешних времен… Я словно чувствовал себя защищенным от всех опасностей в своей старой одежде — это надежней любого скафандра, это частичка дома.