Михаил Калашник - Испытание огнем

• Название: Испытание огнем
• Автор: Михаил Калашник
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Замечу к слову, что дивизионные газеты на фронте пользовались очень большой популярностью. Несмотря на свой небольшой формат, дивизионки очень многое давали солдату. Как правило, они раньше других газет попадали на передний край, в них публиковались последние сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего, сообщения о событиях в стране и за рубежом. Самое же главное - дивизионки писали об однополчанах солдата, о боевых друзьях, сражавшихся бок о бок с ним. Во время напряженных боев у людей просто не хватало времени, чтобы прочитать фронтовую или армейскую газету, не говоря уже о центральных, которые к тому же часто поступали с опозданием. Но свою дивизионку читали всегда - она шла к бойцам прямо из-под печатного станка, подчас с еще не высохшей типографской краской.

Мы делали все, чтобы дивизионные газеты были идейно целенаправленными, подлинно боевыми по содержанию, живыми и доходчивыми по форме. Периодически проводили совещания редакторов газет, инструктировали их по наиболее важным вопросам боевой практики, обучения и воспитания войск, партийно-политической и агитационно-пропагандистской работы. Мне, как и другим руководящим работникам политотдела армии, часто приходилось встречаться с журналистами дивизионных газет, по-товарищески беседовать с ними, давать практические советы. Многие наши офицеры - работники политотдела армии - выступали в армейской и дивизионных газетах в качестве авторов статей и корреспонденции.

Основную организаторскую работу по руководству дивизионной печатью осуществлял старший инструктор отделения агитации и пропаганды капитан А. Н. Шаров. Сам достаточно опытный журналист, способный организатор и воспитатель, военный педагог по образованию (он окончил Высший военно-педагогический институт), Александр Николаевич прекрасно понимал роль печати в условиях фронта и с большой добросовестностью выполнял возложенные на него обязанности.

- Труд дивизионного газетчика на фронте не менее важен и ответствен, чем труд любого командира или политработника, - любил повторять он, когда заходила речь о награждении журналистов, о назначении того или иного офицера на работу в газету или вообще о принципе подбора газетных кадров. - Умная корреспонденция в газете стоит подчас сотни метких выстрелов по врагу.

Я старался по возможности не загружать капитана Шарова другими заданиями и поручениями, непосредственно не связанными с руководством печатью, и это в полной мере оправдывало себя. Отвечая за конкретный участок работы, Александр Николаевич не жалел ни сил, ни времени на то, чтобы держать редакции дивизионных газет в курсе задач, решаемых войсками армии. Он своевременно нацеливал газетчиков на освещение и разъяснение личному составу важнейших вопросов, связанных с выполнением директивных указаний Ставки, фронта, Военного совета и политотдела армии, а также боевых приказов командиров соединений.

Во время боев в районе Ковеля Шаров побывал почти во всех дивизиях, действовавших в первом эшелоне, познакомился с редакционными коллективами, дал им необходимые советы. В результате все газеты поместили ценные материалы об опыте боев в лесисто-болотистой местности и в населенных пунктах, с первого дня наступления много и поучительно писали о передовых воинах, о боевых успехах подразделений, штурмовых групп.

После окружения ковельского гарнизона мы усилили пропаганду на войска противника. Начальник отделения майор В. Кокушкин со свойственной ему аккуратностью каждый вечер докладывал мне о том, сколько за сутки проведено радиопередач для окруженного немецкого гарнизона, сколько заброшено в Ковель и вражеские тылы листовок на немецком языке, подробно рассказывал о показаниях пленных и перебежчиков.

Однако перебежчиков пока было мало. Правда, многие немецкие солдаты и офицеры, захваченные в ходе боев в плен, утверждали, будто сдались добровольно: дескать, читали русские листовки, слушали радиопередачи на немецком языке и лишь ждали удобного случая, чтобы бросить оружие, прекратить сопротивление.

Хотелось верить, что дело обстояло именно так. Некоторые работники политорганов соединений, пользуясь отрывочными сведениями, делали даже поспешные выводы о панике, якобы царившей в окруженном немецком гарнизоне в Ковеле. Например, из 143-й Конотопско-Коростенской стрелковой дивизии пришло донесение о том, что, по сведениям, полученным от перебежчиков, многие немецкие солдаты и даже эсэсовцы из окруженного гарнизона "переодеваются в гражданскую одежду и прячутся в подвалах, на чердаках, пробираются в лес и ближайшие хутора, ожидая развязки ковельской операции ".

В действительности же сопротивление врага не ослабевало. Пользуясь опорными пунктами и укреплениями, окруженные в городе гитлеровцы, особенно эсэсовцы, продолжали с отчаянным фанатизмом оборонять каждую улицу, каждый переулок, каждый дом. Несмотря на противодействие нашей авиации, немецким летчикам время от времени удавалось забрасывать в город контейнеры с боеприпасами и продовольствием/ Судя по всему, окруженный гарнизон все еще верил, что его непременно выручат действовавшие на внешнем фронте немецкие войска. А там, на внешнем фронте, в десятке километров от Ковеля, гитлеровцы почти непрерывно контратаковали наши части. Контратаки вражеской пехоты поддерживались все большим количеством танков и самолетов.

С каждым днем становилось очевиднее, что немецко-фашистское командование делает ставку на затяжку боев в районе Ковеля, а окруженные в городе войска стремятся любой ценой удержать его, надеясь на скорое деблокирование гарнизона. Переданные нами с помощью радиоустановок предложения о капитуляции оставались без ответа.

Тем временем стало известно, что в район Ковеля немцы перебросили с других участков фронта несколько крупных воинских соединений, в том числе отборную танковую дивизию СС "Викинг". Захваченный нашими войсками разведчик из этой дивизии показал, что она получила задачу вместе с другими частями деблокировать окруженный в Ковеле гарнизон, после чего ей обещана отправка в Германию на переформирование. Тот же военнопленный всячески расхваливал способности командира дивизии "Викинг" 50-летнего группенфюрера СС Гилле одного из приближенных Гиммлера и Розенберга.

Переброска в район Ковеля дивизии "Викинг" и других отборных пехотных и танковых частей противника грозила нам новыми серьезными испытаниями, тем более что советские полки и дивизии, как окружавшие Ковель, так и сражавшиеся на внешнем фронте, понесли значительные потери.

По решению Военного совета для усиления организаторской и воспитательной работы в соединения выехали руководящие генералы и офицеры военно-полевого управления, штаба и политотдела армии. Я в те дни был в 175-й Уральской стрелковой дивизии, части которой действовали на южной окраине Ковеля.

Командовал дивизией опытный, закаленный в боях гвардии генерал-майор Владимир Александрович Борисов, коммунист с многолетним партийным стажем, человек смелый и волевой. Под стать ему был и начальник политотдела полковник Александр Петрович Смирнов, член партии с 1920 года, один из старейших политработников, участник гражданской войны.

До прибытия в состав нашей армии 175-я стрелковая провела успешные бои под Орлом, Курском, Жлобином, форсировала реки Десну, Сож, Березину. На ее боевом счету были тысячи уничтоженных гитлеровцев, два с лишним десятка сбитых немецких самолетов, около 250 сожженных танков противника, примерно такое же число разбитых орудий и минометов, большое количество автомашин и другой техники. Дивизия была укомплектована в основном бывшими пограничниками, большая часть которых принимала участие в боях с первых дней Великой Отечественной войны. Более трети ее солдат, сержантов и офицеров являлись коммунистами и комсомольцами.

На ковельском направлении дивизия одной из первых форсировала реку Стоход, прошла с боями более 60 километров, овладела 45 населенными пунктами. Немалая роль принадлежала ей и в окружении ковельского гарнизона.

- Мужества, отваги нашим бойцам и командирам не занимать, - говорил в беседе со мной генерал Борисов. - Дерутся люди, как всегда, бесстрашно и самоотверженно. Но у немцев в городе на каждом шагу укрепления, все приспособлено для долговременной обороны. А у нас с боеприпасами не густо, мины и снаряды приходится беречь. Подвоз-то, сами знаете, сейчас какой. Потому и туго идет дело. Каждый дом, каждое укрепление приходится брать с большим трудом. Да и потери в людях немалые.

Начальник политотдела рассказал о партийно-политической работе в частях. В целом она велась неплохо. Правда, некоторые молодые командиры рот порой не уделяли достаточного внимания политическому воспитанию бойцов, особенно в ходе боев. Приходилось их поправлять. В такие подразделения политотдел направлял наиболее опытных парторгов, там чаще бывали политработники частей и батальонов. С ротными парторгами и комсоргами регулярно проводились семинары. Партийные и комсомольские организации постоянно пополняли свои ряды передовыми, отличившимися в боях воинами. Инструктаж агитаторов взводов, отделений, расчетов осуществлялся в масштабе рот и батальонов. На сборах агитаторов часто выступали работники политотдела, командиры полков и их заместители по политчасти.