Степан Печкин - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Степан Печкин
• Жанр: Русская классическая проза

---

- А прик ли нам? Давай!

И стали они на косяках биться. День бьются, ночь бьются - только дым стобом. Hаконец, упыхалась голова у Змея Героиныча. Говорит он:

- Эвона! Hеслабо ты, Иван, по теме приколот. Перекумарил ты меня!

А Иван-Hаркоман так только повеселел с виду.

- А, - говорит, - урел трехголовый, вот обломись тебе в первый раз!

- Hешто, - змей говорит, - давай колесы катать?

Стали они колесы катать. День катают, ночь катают - только пласты горой. Глядь - удолбилась вторая голова у ЗМея Героиныча, аж язык высунула совсем ей неумат. А Иван так только посвежел с лица.

- Hиштяк, - говорит. - Тут тебе и второй обломись!

- Hе кажи гоп, Ваня! - Змей говорит. - Давай-ка теперь на машинах сражаться!

- Hу, давай. - говорит Иван. - Дурь твоя хороша, колеса тоже ничего достаешь, поглядим теперь, каков ты есть варщик.

И стали сражаться. А первый день сражаются - показалась им земля с колесо фенное. Второй день сражаются - показалась им земля с конопельное зернышко. Третий день сражаются - с маковое зернышко земля стала, во как улетели. И вот, долго ли, коротко ли бились - вконец Змей Героиныч оприходовался. А Иван-Hаркоман цветет в полный рост. И взбормотал ему Змей слабым голосом:

- Иван!.. Уморил ты меня, вчерняк задолбил... За то вот тебе ключи от всех палат, куда хошь, ходи, чего хошь, бери, тоько последней маленькой дверцы не открывай, не надо...

И с этими словами кризанулся Змей Героиныч. Сказал Иван:

- Вот тебе и в третий раз обломись. Будет впредь наука, кайфолом дурной. А мне на халяву и уксус - портвейн.

И пошел Иван в пещеру. Открыл первую дверь - за ней принцесса Кайюшка спит мертвым сном в гробу хрустальном. Hаклонился тут Иван над ней, да как запел "Лет ит би" - гроб разбился, принцесса ожила. Долго ли, коротко ли, открыл Иван вторую палату. Там все принцы-витязи заморские обдолбанные валяются. Разбудил их Иван той же методой. Они ему все по феньке подарили, а даос китайский - "И-цзин" с автографом Лао-цзы. Открыл Иван третью палату а там у Змея изба-торчальня оборудована. Все там примочки-драйверы, сустэйны-флэнджеры диковинные, три микрофона на стоечке чистого золота, да гитарище заморское на стене приторочено - "Хипсон-Стритокастер". Открыл Иван четвертую дверь - а там на столике в хрустальном кубике маленький "Аквариум" пляшет и песенки поет. Прикололся Иван к штуковине хитрой, однако, в пятую палату ломанулся. А там чего только нет! Косяки-самопыхи, колеса-самокаты, иглы-самотыки, а самое клевое - ништяк-самохав с гастритовскую кассиршу размером. Hо только стал Иван ко всему этому прикалываться, как напали вдруг на него ломы-самокрюки. И не пошел он в шестую палату. А на двери у нее было написано: "Выход в Астрал, познание самое себя, вечный кайф и круть немерянная". И вот, подошел Иван к седьмой маленькой железной дверце. Думает - куда столько-то добра денется? Успею еще туда заглянуть. Ан только ключик в дверцу всунул, как тот сам как повернется, да дверь как откроется, да как выскочит оттуда мент-кладенец - И ВСЕХ ПОВИHТИЛ!

Тут и сказке конец, а кто под нее обсадился, тот молодец. А кто хочет в жизни счастья добиться, надо меньше дурью всякой долбиться.

Из главы 2 "Философские притчи"

3. Папа с малолетним сыном бегут по улице. Зима, вьюга. Окрестность Лиговского проcпекта.

- Папа, папа, а почему в Росии хипей нет?

- Холодно, сынок, холодно.

4. Те же папа с сыном, но уже добежали. На кухне пьют чай.

- Папа, а хиппи почему не вымирают?

- А в лом, сынок, в лом.

5. Маленький оазис в большой пустыне. В тени пальмы сидит хиппи и курит траву. Мимо проходит караван.

- Эй, хиппи, вставай, банан срывай!

- И что?

- Глупый! Банан в город неси, продай, верблюда купи!

- И что?

- Верблюда сюда веди, бананы рви, на верблюда грузи!

- И что?

- Верблюда в город веди, бананы продавай, людей нанимай!

- И что?

- Люди будут бананы рвать, на верблюдов грузить, в город возить!

- И что?

- А ты будешь под пальмой сидеть, траву курить!

- А я и так под пальмой сижу, траву курю.

6. В одном автобусе едут коммунист, демократ и хиппи. Вдруг появляется фея и говорит:

- Я исполню по одному заветному желанию каждого из вас.

Коммунист говорит:

- Хочу, чтобы исчезли все демократы!

Демократ говорит:

- Хочу, чтобы исчезли все коммунисты!

Хиппи недоверчиво спрашивает:

- Желания этих господ будут исполнены?

- Конечно. - заверяет фея.

- Ну, тогда, пожалуйста, маленький двойной.

{Кто-то, Ротонда, осень 1988. Конечно, немного не в таком виде, но суть такова.}

7. Пипл сидит у фонтана. Он волосат, худ, грязен и небрит. К нему подсаживается ветеран.

- Сынок, ты что ж грязный такой?

- Помыться негде.

- А что рваный?

- Так надеть нечего.

- А что худой?

- Жрать не на что.

- А ты пошел бы да поработал.

- Щас, все брошу и побегу всякой фигней заниматься!

{Эндрюс Царицынский, июль 1991}

8. Многовариантный сюжет. Скажем, волосатый лупит металлиста и приговаривает:

- А я тебе докажу, что музыка Битлз добрее, добрее, добрее!

9. Идет пипл по трассе. Идет, идет - не стопится ничего, хоть тресни. Пустая трасса. Полный голяк. День, два. Неделю. Взмолился пипл:

- Господи, да что ж это такое делается! За что?

Только сказал - выворачивает из-за поворота дальнобой. Огромный, как Родина, теплый, как Битлз, и кайфовый, как крымский портвейн. И сидит в нем за рулем Господь Бог. Подъезжает, притормаживает, высовывается из окна и говорит:

- Ну, не люблю Я тебя, не люблю!

10. Два пипла в расцвете олдовости сидят на своем олдовом флэту в олдовых прикидах. Сидят в падмасанах, тихонечко слушают олдовый Грейтфул Дед и курят траву, наслаждаясь всеми фибрами души. Один из них говорит:

- Сейчас вон там появятся три шестиногие собачки.

Он затягивается, закрывает глаза - и точно, появляются собачки в точности такие, как задумано.

- Ништяк! - говорит второй. - А сейчас они станут розовыми.

Он затягивается, и собачки розовеют.

- Ну, а теперь они вылетят в окно. - говорит первый, и розовые шестиногие собачки одна за другой вылетают в форточку. Олдовые пиплы меняют пластинку и блаженствуют.

За окном идет дождь со снегом. На скамейке под окном сидят три пионера и курят траву. Они поднимают головы и видят трех розовых шестиногих собачек, летящих по воздуху.

- О! - говорят они друг другу. - А говорил: безмазовая!

11. Мне рассказали про одного, кажется, московского тусовщика - забыл его имя - к которому пришла смерть и позвала, натурально, с собой. Но обломалась старая ждать, пока тот зашнурует свои хайки, и ушла.

И стал он хайки обратно расшнуровывать.

12. Повстречал мажор хайрастого. То ли в школе они вместе учились, то ли еще что. Тощий, драный был хайрастый. Говорит ему мажор:

- Эк ты, братец, докатился! Совсем опустился. Разве так надо жить? Пошли, покажу, какая жизнь хороша.

Повел мажор хипа к себе на флэт. Накормил его разной хавкой мажорской, какой мы и названий-то не знаем, напоил дринчем шикарным, мальборой дорогой подкурил. Потом в ванну пипла загнал, прикид его сжег в пепельнице и свой дал - размеры совпали.

Выходит утром пипл с мажорской вписки. Идет себе, насвистывает и думает:

- Эх, хороша же наша хиповская жизнь!

{Сеня Кролл, август 1989}

Из главы 3 "Легенды и мифы"

13. Федор Михайлович Достоевский гуляет берегом Канала Грибоедова. Навстречу ему из разливочной вываливается в бэксайд удринчанный Раскольников. Фуражка набекрень, топор за пазухой.

- Что, Родион, никак опять старушку убил? - спрашивает Достоевский.

- Кильнул. - мрачно подтверждает студент.

- И что, много взял?

- Много?! - хмыкает Раскольников. - Двадцать копеек!

- Родион! Ну, можно ли за двадцать копеек старушку убивать?

- Дык, Федор Михалыч! Двадцать старушек - бутылка портвейна!

{Также одна из древнейших телег. На древность ее указывает хотя бы цена на портвейн. Я такой цены уже не упомню. Или упомню?}

14. Идут по трассе два пионера. Смотрят - из болота торчит колесо.

- Смотри, колесо! Давай вытащим?

- Ты что! Где колесо, там телега, а где телега - там Басманов, а куда он нам на трассе?

{Осень 1989}

15. В Москву на Гоголя проветриться приезжает питерская тусовка.

Первыми приезжают пионеры-эстеты. Они сжирают все бисквиты, выпивают весь кофе и эстетично фачатся друг с другом на своих цивильных вписках.

Затем приезжают пиплы. Они сжирают все ништяки, выпивают весь дринч и открывают фри-лав по бомжатникам.

Затем приезжают панки. Они выпивают все, что льется, сжирают все, что не льется, фачат все, что шевелится, а что не шевелится, то расшевеливают.

Затем в Москву приезжает Андрюша Басманов. И тут такое начинается!..

{Чтобы вышеупомянтому не было обидно, если ему еще обидно, скажу, что и многим другим, куда менее выдающимся личностям удалось запечатлеться в этой телеге. И вообще, я их не выдумываю, честное слово, я их только слышу.}