Николай Переяслов - Я пишу - лучше всех

• Название: Я пишу - лучше всех
• Автор: Николай Переяслов
• Жанр: Русская классическая проза

---

А в это время В.В. Путин, выступая перед журналистами, заявил, что отмены моратория на смертную казнь не будет... Видно, опять Эрасты нашептали.

16 марта, суббота. На улице - 2 градуса, но ярко светит солнце, так что создается полное ощущение весны. Мне даже опять вспомнилось, как в одном из своих юношеских стихотворений я писал об этой поре: "...Уехал март на лыжах в поле, / и только он покинул старт, / как с дачных крыш над черным толем / уже вовсю клубится пар..."

В школе у Алинки сегодня сожгли чучело зимы, и начались весенние каникулы. Словно подарок к этому дню, во вчерашней газете "Трибуна" опубликовано два её стихотворения с небольшой интересной врезочкой о ней самой под названием "Сказочница из Марьино". Что самое главное, мы не передавали эти стихи в газету ни через каких знакомых, Марина просто послала их на адрес редакции по почте, и они сами их отобрали в печать. Так что её прорыв к читателю произошел без какого бы то ни было блата, а единственно в силу достойного уровня её стихов...

А мне позвонил приехавший в Москву Алесь Писарик и попросил принести в понедельник на работу переводы его стихов, так что я доработал ещё один его триптих и затем всё распечатал. После этого сидел над своим - составлял отчет о проделанной с начала года работе, затем думал над статьей для "Советской России" о романе Проханова "Господин Гексоген" и, наконец, писал свой роман о трех товарищах, решивших издать в России самое полное собрание сочинений Стивена Кинга.

К вечеру Марина с Алинкой напекли мне целую кучу блинов, и я устроил себе свою домашнюю Масленицу. Очень вкусно оказалось есть блины, начиняя их мягким сыром "Коралл", имеющим нежный креветочный привкус. Я не заметил, как умял таким способом целую стопку. А два последних - съел со смородиновым вареньем. И конечно же, переел... Господи, помилуй.

17 марта; окончание Масленицы, ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ. Завтра начинается Великий пост, который продлится 49 дней и закончится 5 мая, в Пасху. Я со своим дисбактериозом уже и не помышляю о том, чтобы соблюдать его в полном объеме - дай, Бог, удастся хотя бы немного умерить свои страсти и аппетиты, и то уже будет победа. Тем более, что именно накануне начала поста я приступил-таки к написанию романа, в котором будут оживать самые страшные ужасы Стивена Кинга. Я уже давно кручусь вокруг этого замысла, придумал для него часть основных и второстепенных персонажей, разработал несколько сюжетных линий и даже написал начало, но вот засесть за работу по-настоящему все как-то не получалось, словно бы что-то мешало. Вчера же я, наконец, поймал творческий пульс этой вещи и почувствовал, что она "пошла". Вот и получается, что отложить роман до окончания поста - значит, дать ему захлебнуться в собственном соку, упустить вдохновение и, может быть, уже к этой теме никогда и не вернуться. А писать его сейчас - значит, все время ощущать себя на границе ада, слышать за своей спиной дыхание темных сил и в течение всего Великого поста омываться энергиями кошмаров. Но зов творчества - сильнее всех резонов, и нет большего счастья, чем почувствовать, как в твоей душе, точно ребенок в чреве будущей матери, начинает шевелиться и сучить ножками зарождающееся произведение. Так что прости, Господи, и благослови меня на этот труд, и слава Тебе, что Ты даешь мне эти счастливейшие мгновения творчества! Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу! Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй.

18 марта, понедельник, начало Великого поста. На работе наконец-то подсоединили мой телефон, и жизнь вошла в привычную колею.

В час дня состоялся секретариат, рассмотревший не менее десятка текущих вопросов. Потом приходили Валентин Устинов и Юра Рябинин, одновременно с ними приехал Алесь Писарик с планами издания русско-белорусского "Дня поэзии" и серии книг русских и белорусских авторов. Потом звонили из Сарова, уточняя, приеду ли я к ним 30 марта на литературный вечер... Короче, весь день шла обычная суета, а к 18 часам я сбежал на родительское собрание в Алинкину школу. Но и то, как оказалось, зря, потому что Ирина Александровна (руководитель Алинкиного класса) хотела обсудить вопрос об организации прогулки детей на теплоходе после окончания учебного года, а обладающая информацией обо всём этом родительница на собрание не пришла, так что обсуждать было фактически нечего и, просидев час в пустопорожних разговорах и бесплодном ожидании, я встал и ушел домой.

Вечером немного поработал за компьютером.

* * *

Из случайных рифм:

1. В небе звезды созрели, как рожь, / а меня бьет холодная дрожь: / вдруг планетою нашей в пинг-понг / поиграет вселенский Кинг-Конг? / Звезданёт со всей дури по ней - / и стряхнёт с неба зерна огней...

2. Заложил в ломбард / золотой лом бард / и, считая еврики, / восклицает: "Эврика! / Вот теперь мне Сара Фан - / даст задрать свой сарафан!.."

19 марта, вторник. Брал сегодня на работу Алинку, чтобы она не мучилась в четырех стенах. А то вчера от скуки она зажгла свечку и чуть было не устроила дома пожар. (Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй!)

* * *

Из новостей дня:

- Губернатор Самарской области Константин Титов подарил политику Борису Немцову расположенный в селе Екатериновка элеватор. Как из своего кармана вынул и отдал частному лицу то, что принадлежит населению области. И ни одна из правоохранительных структур не дернулась, чтобы хотя бы проверить законность такого подарка!..

- В Абхазии грузинским бандформированием "Лесные братья" похищены четверо российских миротворцев, в обмен на освобождение которых похитители требуют отпустить двух своих задержанных товарищей. Правительство Грузии делает вид, что оно к этому не имеет никакого отношения. У них есть дела поважнее: к примеру, обсуждение с американцами плана строительства ими станции электронного слежения за Россией...

- Почти 80% американцев поддерживают намерение президента Буша провести военную операцию против Ирака, мотивируя это необходимостью борьбы с терроризмом. Россия что-то вяло лопочет о том, что она "всегда против военного решения любых вопросов", но боюсь, что при таком политическом безволии и ослаблении нашей армии, как сегодня, США скоро позволят себе, не считаясь ни с какими Советами Безопасности, бомбить не только территорию Ирака, но также и наши города и села...

Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй!

20-23 марта, Москва-Череповец-Москва. В связи с подготовкой к поездке в Череповец, на работу сегодня не пошел, а остался дома. Поработал полдня за компьютером, затем принял душ, собрался в дорогу и поехал в Правление. Там до половины восьмого читал рукописи обсуждаемых в Череповце прозаиков, потом взял десяток номеров вышедшего сегодня "Дня литературы" и направился на Ярославский вокзал. Отойдя двадцать метров от дверей, встретил Александра Сегеня, который шел взять оставленные для него в Правлении Сергеем Котькало номера журнала "Новая русская книга", чтобы подарить их в Череповце читателям. Подождал его и вместе поехали к поезду.

* * *

...В Череповец нас ездило пять человек: В.Н. Ганичев, я, Сегень, Гена Иванов и Дорошенко. Там уже пятнадцать лет не проводилось никаких семинаров по работе с молодыми, совещаний, секретариатов и прочего, а потому абсолютно застопорился прием в Союз писателей - люди взрослели, а Вологодская областная писательская организация их прием в СП притормаживала. Вот наш выездной Секретариат и решил посмотреть, что там у них да как. Мы с Сегенем читали присланные заранее в Москву рукописи прозаиков, а Иванов с Дорошенко - поэтов.

Принимали нас в Череповце очень хорошо, и помимо непосредственно семинарской работы (в которой участвовали также вологодские писатели А. Грязев, О. Фокина, Сергей Алексеев и другие, были ещё прием у мэра, пресс-конференция и литературный вечер. По окончании первого дня нам устроили прекрасную сауну в нашей гостинице, а на другое утро мы с Сегенем успели постоять на утренней службе в здешнем Воскресенском соборе. Потом были ещё полдня работы в семинарах и подведение итогов, где мы огласили решение о приеме четверых участников в Союз писателей России, после чего нам организовали экскурсию по городу, показали памятник Николаю Рубцову, устроили фуршет, ну и все такое, а в 22.40 мы, нагруженные едой на дорогу и подаренными книгами, сели в скорый поезд и отбыли в столицу.

Может, из-за того, что сейчас идет Великий пост, а может, это уже всем и без того надоело, но члены нашей делегации в этой поездке очень мало пили, фактически мы были все эти дни трезвые, и хорошо и много разговаривали. Помню, два интересных эпизода, рассказанных Сашей Сегенем. Первый - о том, как сынишка Славы Артемова приучался поститься. Потерпел несколько дней, а потом подходит к отцу и спрашивает: "Пап, можно я бутерброд с колбасой съем?" - на что Слава говорит: "Можно. Ты же находишься в пути, а тем, кто в пути - можно". Мальчик радостно побежал на кухню, отрезал себе кусок колбасы, идет, ест, а потом вдруг остановился и спрашивает: "Пап, а на каком это я пути? Куда?.." "Как это - куда? - сделал удивленное лицо Артемов. - В ад, конечно..."