Николай Непомнящий - XX век: Хроника необъяснимого. Событие за событием

• Название: XX век: Хроника необъяснимого. Событие за событием
• Автор: Николай Непомнящий
• Издательство: Олимп-ACT
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1997
• ISBN: 5-7390-0265-6

Тунгусский метеорит… А был ли он вообще? Не бредовая ли выдумка — пресловутый Бермудский треугольник? Человек, разумеется, не птица, но ведь… летает! С детства все мы знаем прекрасный миф о Ноевом ковчеге. Миф? Однако что же тогда обнаружили ученые на вершине Арарата? Эти и другие не познанные до конца события, о которых рассказано в данной книге, возможно, пока не объяснены мировой наукой XX века… Но давайте попытаемся заглянуть в неведомое, приблизиться к границам невероятного. Много чрезвычайно любопытного найдет читатель в этой увлекательной книге.

---

Три покрытых песком гранитных блока подтвердили догадку: проход открылся сразу за ними. Через 30 метров дорогу им преградила каменная стена. Бельдзони понадобился месяц, чтобы устранить препятствие. И вот наконец он протиснулся в узкую щель. Зажег светильник. Проход шел в горизонтальном направлении. Система ходов напоминала пирамиду Хеопса. «Я пошел наугад, ожидая найти гробницу, но мне попадались лишь камни и отдельные кости».

Разочарование достигло предела, когда он обнаружил надпись на стене: «Каменотес Мухаммед Ахмед открыл эту комнату. Мастер Кемал был здесь». Бельдзони опоздал на несколько веков…

Хотя явных успехов не было, он зарабатывал на своих находках достаточно. В 1820 году он выставил в Англии найденные им артефакты, и это дало деньги на новую экспедицию.

Но Африку он больше не увидит. Постигла ли его тоже участь жертв проклятия?

Весной 1823 года Бельдзони с женой выехал из Лондона в Танжер. Он намеревался пересечь Сахару и начать раскопки в Судане. Жена сопровождала его до Феса, а потом, по договоренности, вернулась в Англию. Вскоре Бельдзони самому пришлось возвращаться: туареги не желали пропускать его группу в Сахару. И он решил плыть дальше на корабле до Сьерра-Леоне. В этот момент его поразила та же неведомая болезнь с температурой и галлюцинациями. Врач дал ему камедное масло и опиум. «Я чувствую на себе длань смерти!» — воскликнул больной археолог.

Его взяли на борт в надежде, что морской воздух поможет ему. Речь его была путаной. Он произнес: «Мне осталось мало времени, я знаю, — и снял с пальца кольцо с аметистом. — Передайте моей жене», — попросил он чернокожего слугу. Он умер после полудня в тот же день, 3 декабря 1823 года, в возрасте 45 лет.

12. Кто убил профессора Биларца

Загадочны обстоятельства смерти в Египте шведского доктора Теодора Биларца. Еще в школе этот сын мелкого служащего начал собирать жуков, растения, камни. Он составлял каталоги, вел дневники. По всем предметам, кроме математики, он был отличником. В 18 лет поступил во Фрайбургский университет изучать медицину, зоологию, историю литературы и классическое искусство. Два года спустя уехал в Тюбинген, где думал закончить медицинское образование. В Тюбингене он познакомился с Вильгельмом Гризингером, который позже, в 1850-е годы, стал в Египте личным медиком и физиком при вице-короле и взял с собой молодого Биларца в качестве ассистента. Конечно, тот и не думал тогда, что быстро заменит Гризингера. Так оно и вышло. Теперь он был всегда желанным участником раскопок, еще и потому, что одинаково хорошо владел арабским и итальянским языками.

Став профессором Фрайбургского университета в 1856 году, Биларц проявляет интерес к аутопсии мумий. Он подарил институту целую серию древнеегипетских черепов, а человечеству преподнес разгадку одной таинственной тропической болезни, которая выкашивала население Северной Африки в течение тысячелетий, — ее назвали в его честь биларцией. Болезнь вызывает гельминт шистосома хематодиум, обитающий в нильском иле: обызвествленные яйца этого червя были найдены в мумиях XX династии.

Летом 1858 года четверо европейских туристов умерли за несколько дней после посещения пирамиды Гизе и могил фараонов в Долине Царей. Никто не упомянул о проклятии фараонов, говорили лишь о тифе и чуме. Якобы проводилось вскрытие, показавшее, что причина — «восточная чума, пневмония, осложненная лихорадкой и тифом». Австралийский хирург А. Рейер и его соотечественник Г. Лаутнер установили позже, что результаты вскрытия изменены. Во всяком случае, двое опытных врачей затруднились поставить диагноз смертельной болезни четверых туристов…

В том же году Биларц стал вице-президентом Египетского общества и принял на себя сложные функции — ему предстояло показывать ценности именитым особам из Европы. В 1862 году он сопровождал в Луксор герцога Кобург-Готского Эрнста II. Если герцог больше хотел поохотиться, то жену манила гробница Долины Царей. На обратном пути в Каир Биларц почувствовал сильный жар. Профессор Лаутнер отвез его домой, где тот две недели провел в коматозном состоянии и умер, не приходя в сознание. Лаутнеру так и не удалось поставить диагноз. Официальная версия — тифозная лихорадка. Лаутнер возражал, утверждая, что его друг стал жертвой таинственной лихорадки. Но откуда она взялась, кто ее принес?

13. Три причины смерти

Список египтологов, умерших таинственным образом в последнее столетие, кажется бесконечным, но при ближайшей рассмотрении вырисовываются три основные причины кончин — лихорадка с галлюцинациями и предчувствие смерти, удар (сердечный приступ) и быстротекущий рак со скорым летальным исходом. Рихард Лепсиус (1810–1884), знаменитый немецкий археолог, переправивший все сокровища из найденных могил в Берлин, жил дольше коллег, но и он был парализован, и врачи поставили онкологический диагноз.

Египтолог Георг Меллер (1777–1821), руководивший раскопками в Абу-Сире и фиванском Городе Мертвых около Дейр-эль-Медины, провел много времени в усыпальницах, будучи экспертом по погребальным обрядам египтян. Как и многие в юном возрасте, он увлекался иероглифами и с 28 лет стал атташе по науке в германском консульстве в Каире. Он умер в 44 года во время поездки в Упсалу. Диагноз — малярия.

Джеймс Генри Брестед, профессор Чикагского университета, работавший при финансовой поддержке Рокфеллера, был ветераном многих экспедиций, в которых он начал участвовать еще в 1894 году, будучи совсем молодым человеком. Потом начались приступы лихорадки. Его сын Чарлз Брестед пишет, что даже до приезда в Луксор он тоже стал чувствовать приступы малайской лихорадки. Состояние быстро ухудшалось. Каждый день после полудня жар начинался с новой силой, кровь буквально бурлила в жилах и ударяла в голову. Он сам утверждал, что это малярия, но лабораторные тесты на малярию оказались отрицательными. Ему прописали постельный режим, и шесть недель то же повторялось ежедневно утром и после обеда. Несмотря на болезнь, Брестед работал над расшифровкой одного папируса и планировал экспедицию на Синайский полуостров.

Потом появился канадский профессор литературы Ля Флер. Младший Брестед вспоминает: «Случайно ему дали комнату по соседству с отцовской. Мы встречались с ним, он был приятный человек. Вскоре после приезда он подхватил простуду и уже начал выздоравливать, когда получил приглашение от Картера поехать посмотреть могилу. И он поехал, хотя был еще слаб. Той же ночью болезнь обострилась. В три часа английский врач вошел в комнату Ля Флера».

Чарлз уже проснулся и вошел вместе с врачом. Ля Флер был мертв. «Я стоял в тишине и думал: „Есть что-то зловещее в этой мести в далекой стране, на берегу огромной реки, в отеле, наполненном чужими людьми“».

Доктор вернулся с двумя слугами, которые принесли широкое покрывало, в него завернули Ля Флера. Потом мы с доктором собрали его вещи. Он сказал мне: «Мы должны удержать вашего отца от этой поездки — он уедет, но никогда не вернется!»

Утро застало отца за завтраком, когда мы вошли к нему с доктором. «Я знаю, что вы мне собираетесь сказать, — начал он и улыбнулся нам. — То, что произошло прошлой ночью, повлияло на меня. Мы отказываемся от синайской поездки, но только на время».

Поездка так и не состоялась. Атакуемый приступами лихорадки, Брестед продолжал работать вместе с Картером над еще не открытым саркофагом Тутанхамона. Он же принимал участие в спорах между Картером и египетским правительством о правах на могилу. Как и Картер, он проводил в усыпальнице больше времени, чем кто бы то ни было. Постепенно выздоравливая, он сообщал из Луксора, что Картер выглядит больным и слабым, с трудом принимает решения. И все же Картер, для которого усыпальница стала вторым домом, пережил многих исследователей. Его сравнительно долгая жизнь — он умер 2 марта 1939 года в возрасте 66 лет — считается весомым аргументом против проклятия фараонов. Но, может статься, это всего лишь одно из тех исключений, которые подтверждают общее правило?..

Жена Брестеда, которая часто сопровождала мужа на раскопках, умерла в июле 1934 года. Чарлз писал, что она чувствовала себя все более и более усталой и в конце концов уснула и не проснулась. Сам Брестед пережил жену на полтора года, снова успел жениться — на младшей сестре жены, Имстене Харт, и взял ее в Египет. «Я рвусь на работу, — писал он из генуэзской гавани 21 ноября 1935 года, — писать новую историю Египта». В Атлантике, рассказывает Чарлз, ангина, подхваченная в Италии, разразилась с новой силой, но он принял ее за старую малярию, и корабельный доктор начал лечить ее. Когда судно прибыло в Нью-Йорк, он был безнадежно болен тем, что называется вирулентной гемолитической стрептококковой инфекцией, которую в Америке до изобретения сульфатных препаратов не лечили. Ни лучшие врачи Рокфеллеровского института медицинских исследований, ни другие доктора а ничего не могли поделать. Брестед умер 2 декабря 1935 года. Фараоны, которым он посвятил свою жизнь, призвали его к себе.