Вадим Эрлихман - Король Артур

• Название: Король Артур
• Автор: Вадим Эрлихман
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03246-0

Король Артур — один из самых известных и в то же время самых загадочных героев мировой истории. Все знают, что он правил Британией на рубеже античности и средних веков, основал рыцарское братство Круглого Стола, был связан с чародеем Мерлином, Авалоном и Святым Граалем. Однако ученые давно опровергли все эти утверждения, поставив под сомнение даже само существование Артура. Для этого есть основания — источники раннего средневековья говорят о нем мало и невнятно, а последующая обширная артуриана насквозь фантастична. Тем не менее в разных странах не прекращаются попытки отыскать на страницах истории подлинного Артура. Одну из таких попыток предпринял историк Вадим Эрлихман, воссоздавший биографию легендарного монарха на основе сведений, разбросанных по страницам старинных хроник, генеалогий и романов. Кропотливый анализ фактов и версий помогает понять, каким был (или мог быть) Артур и почему «артуровской» иногда называют всю европейскую цивилизацию.

---

Вот как описывает военное снаряжение бриттов Лесли Олкок: «Большинство воинов были вооружены пиками, имели щиты и защищали тело кожаным нагрудником. Лишь немногие сражались мечами — быть может, длинными кавалерийскими мечами, которые римляне в свое время заимствовали у кельтов»(6){116}. Командиры высшего ранга могли позволить себе кожаный панцирь-лорику с нашитыми металлическими бляхами и шлем — круглый римский или конический германский. «Лориками» назывались и популярные охранительные молитвы: одна из них, сочиненная в Ирландии в VI веке, перечисляет типичные предметы тогдашнего защитного снаряжения: «Прошу всех великомучеников, ратников Господа — станьте спасительным шлемом головы моей… Господи, стань прочнейшими латами членам моим и утробе моей… Защити, Господи, крепкой броней плечи и спину мою…»(7){117}

Лука ни бритты, ни их противники практически не применяли, считая его оружием трусов. Только горцы Уэльса, виртуозно владевшие луком и пращой, ходили с ними в бой. Мощные составные луки, распространенные в римской армии, вышли из употребления, как и другие военные достижения римлян. По-видимому, британские воины испытывали острый недостаток оружия — в годы римского правления его изготовление и ношение запрещалось на большей части острова, кроме неспокойного Севера, и навыки оружейного дела были утрачены. Для саксов, у которых оружие носил каждый свободный мужчина, это было дополнительным преимуществом и лишним поводом для презрения к «трусливым валлийцам».

Намереваясь победить врагов, Артур должен был внимательно обдумать все эти обстоятельства. Выход из них не мог быть найден в привычной системе координат, и можно предположить, что dux bellorum со смелостью, отличающей всякого гениального стратега, отыскал решение за ее пределами. Его подсказала история побед Амброзия, применившего против саксов, как следует из не слишком достоверных сведений Гальфрида, тяжелую конницу. Эта конница, возникшая в позднеримскую эпоху, соединила тактику римлян с оружием галлов — длинным мечом-спатой длиной до полутора метров. Им удобно было наносить рубящие удары сверху вниз, с высоты коня, для чего никак не годился короткий римский гладиус. Всадники, а иногда и их кони несли на себе кожаные доспехи, обшитые железными или бронзовыми пластинами. Меч, копье и доспехи превращали всадника в грозную боевую силу, настоящий «танк» древности. Латы для коня и всадника были заимствованы с Востока: по одной из версий, их еще в III веке принесли в Британию сарматы Артория Каста, что не преминули отметить адепты версии, отождествляющей римского генерала с Артуром.

Однако к моменту прекращения римского господства конница, состоявшая в основном из варваров, покинула остров или погибла в битвах. Сами бритты не слишком уверенно держались в седле — как уже отмечалось, несколько их правителей имели прозвище Всадник (Marchawc), говорящее о том, что конные воины в послеримский период были достаточно редким явлением. К тому же местные лошади были малорослы, не слишком выносливы и не могли нести на себе всадников в полном вооружении. В этой связи стоит отметить сообщения Гальфрида, что Амброзий, а за ним и Артур включили в свою армию конных воинов из Арморики. Не исключено, что это были не только бритты, но и наемники-галлы, известные всей Европе как отличные наездники. Стоит отметить, что лошади для римской тяжелой кавалерии тоже выращивались в Галлии — уже во времена Цезаря галлы отличали рабочую лошадь от могучего боевого коня (bellator equus).

Многие источники, как валлийские, так и бретонские, говорят о тесной связи британского полководца с Арморикой — прежде всего с «императором» Будиком, сын которого Хоэл по легенде был женат на сестре Артура. В начале VI века возобновилась прервавшаяся на сто лет торговля Британии с Галлией: кроме вина, посуды и тканей, оттуда вполне могли поставляться знаменитые франкские мечи и другое оружие. Правда, оружейный экспорт был невелик — ведь мечи и доспехи предназначались только дружине Артура, вошедшей в историю под именем рыцарей Круглого Стола. Это легендарное определение в каком-то смысле справедливо — не будь совета в Каэрллеоне и бадонской победы, не появилось бы и это воинское сообщество. Численность его неизвестна: здесь вряд ли можно ориентироваться на артуровские романы, которые усаживают за Круглый Стол то 12, то 150, а то и вообще 1600 человек. Возможно, рыцарей Артура было не более трехсот, как в классической бриттской дружине, но каждый из них стоил десятка бойцов.

Сегодня трудно даже представить, какие возможности могло дать Артуру наличие хотя бы двух-трех сотен хорошо вооруженных конных воинов. В условиях, когда сражения велись в пешем строю, луки почти не применялись, а шлемы и панцири имели только военачальники, эти всадники были не менее грозной силой, чем рыцарство в последующую эпоху. Правда, отсутствие стремян и задней луки седла не давало кавалеристам упора для нанесения по-настоящему сокрушительных ударов мечом или копьем. Против сплоченного, ощетиненного пиками строя англосаксов они действовали не слишком успешно, о чем свидетельствует ход битвы при Бадоне. Зато всадники были незаменимы в рассеивании нестройных рядов бриттов или ирландцев и преследовании бегущих врагов, которых они буквально косили своими тяжелыми мечами. Еще важнее была мобильность конницы, позволявшая ей быстро преодолевать большие расстояния даже с обозом. Характерно, что сам Артур, похоже, был не слишком умелым наездником, поскольку ездил не на коне, а на более смирной кобыле. Валлийские источники сообщают, что ее звали Лламреи (быстро скачущая), а «Поэма о лошадях» (Саnu у Meirch) из «Черной книги Кармартена» называет ее «бесстрашной в битве».

Ряд намеков в источниках позволяет думать, что Артур не только ввозил лошадей из Галлии, но и пытался выращивать их в Британии — в частности, в Южном Уэльсе. Возможно, именно тогда в язык бриттов проникло галльское название боевого коня marka, ставшее валлийским именем лошади — march. Ирландская сага «Разговор старцев» (Acallamh nа Senorach) сообщает, что благодаря Артуру (Artuir mac Beine Brit) в Ирландии появилась новая порода коней — более рослых и сильных. Странный патроним героя происходит, скорее всего, от pen britain, «глава бриттов» — не титула, а почетного прозвища, которым Артура вполне могли наградить современники. Об «Артуре Британском» (Artur Britene) вскользь упоминает также ирландское сказание «Плавание Брана»; «Разговор старцев» делает его соратником легендарного вождя фениев Финна и пишет о его гибели от рук свирепого Голла мак Морны. Впрочем, к лошадям все это уже не имеет отношения.

Гипотеза об Артуре как военачальнике, воссоздавшем в том или ином виде римскую тяжелую кавалерию, была впервые сформулирована Р. Дж. Коллингвудом(8){118}. Этот историк вслед за Дж. Рисом считал, что Артур унаследовал возникшую в конце римского владычества должность Comes Britanniarum — командующего войсками на юге острова. Созданные им отряды «конных партизан» проявляли высокую мобильность, что объясняет территориальный разброс мест сражений из списка Ненния. Впоследствии эту теорию разделяли К. Джексон, Л. Олкок, Дж. Моррис и другие ученые, которые, однако, расходились во взглядах на характер власти Артура. Коллингвуд считал его предводителем войска наемников, не имевшим официального статуса. Джексон — выборным главнокомандующим бриттов на юге Британии, Моррис — верховным королем, унаследовавшим власть Вортигерна и Амброзия. Соединить эти версии попытался Дж. Эш, по версии которого Артур был романизированным бриттом, который вначале собрал дружину и одержал с ней ряд побед над саксами, а затем был избран главнокомандующим союза бриттских королевств Юго-Запада. Эта версия кажется наиболее правдоподобной, но позже Эш в значительной степени обессмыслил ее своей идеей о тождестве британского полководца с Риотамом из Арморики.

Если Артур и в самом деле создал объединенные силы бриттов, да еще и с решающей ролью кавалерии, то для успеха ему требовался новый принцип формирования армии — не кровное родство, а преданность командиру. Этот принцип давно был в ходу у англосаксов, в отрядах которых сражались добровольцы и наемники из разных племен (например, знаменитый Беовульф воевал за короля геатов или южных шведов). У бриттов было иначе — члены дружины обычно были родичами или земляками, а вступающие в нее чужаки-аллтуды давали клятву верности принявшему их племени и его правителю. Стив Блейк и Скотт Ллойд пишут: «Дружина состояла из местных молодых людей в возрасте вхождения во взрослое состояние (четырнадцать лет), присягнувших на верность местному владетелю или королю. Их будущее положение и продвижение по службе зависели исключительно от связи с этим владетелем и от верности ему. Существуют указания на то, что владыки пользовались услугами знаменитых воинов, если те были уроженцами других мест: то есть, приобретая славу или известность, вождь или предводитель мог привлекать к себе воинов из других областей»(9){119}. (Нужно отметить, что эти авторы одними из первых предположили, что Артур был не королем, а командиром дружины, penteulu. Однако их настойчивые попытки «запереть» героя в Северном Уэльсе, обусловленные валлийским патриотизмом, подрывают доверие к их выводам.)