Дункан Кайл - Черный Камелот

• Название: Черный Камелот
• Автор: Дункан Кайл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0191-2

Древняя, времен короля Артура, крепость в самом сердце Германии. Один из наиболее засекреченных объектов «черных СС», тайного рыцарского ордена в Третьем Рейхе. Германия на грани поражения, и нацистское руководство собирается здесь за «Круглым Столом» Гиммлера в поисках последнего чудо-оружия. Смертельно опасное знание таится в секретных архивах древнего «Черного Камелота»...

---

На днях у него возникло ощущение, что сенсация, в которой он так нуждался, уже не за горами. На это намекало подозрительное самодовольство представителей министерства иностранных дел Германии. Кроме того, один его осведомитель, с таинственными (но не исключено, что – с дутыми) связями где-то в Центральной Европе шепнул ему, как о деле почти решенном, о сделке между высшими чинами СС и лидером Всемирного еврейского конгресса. С одной стороны, поверить в это было невозможно, а с другой – Конуэй отлично понимал, что эсэсовцы обязательно будут метаться, как попавшие в западню крысы, готовые на все, что может дать хоть слабую надежду на спасение после краха.

Он давно уже взял за привычку наблюдать за покидающими «юнкерс» пассажирами. Всегда имелся шанс кого-нибудь опознать в толпе, чтобы заполучить короткое интервью или хотя бы сделать какой-то вывод. Позже, все более нуждаясь в деньгах, а следовательно – в информации, он стал высматривать пассажиров более тщательно, с помощью бинокля. Сегодня была особая причина наблюдать за ними внимательнее обычного: анонимный телефонный звонок прошлой ночью. Ему сообщили, что ожидается необыкновенный пассажир (он хорошо запомнил эту фразу), прилетающий рейсом из Берлина.

Когда наконец объявили о прибытии самолета, Конуэй не двинулся с места, пока не увидел, как тот выруливает к стоянке. Покинув ресторан, Джозеф выбрал для наблюдения такое место, откуда было видно, как пассажиры один за другим спускаются по трапу, выброшенному из открытой в фюзеляже «юнкерса» двери. Первыми всегда появляются пассажиры, затем – их багаж, и только потом – груз. Сегодня, как обычно, первыми высадились из самолета женщины и дети. Наметанный глаз Конуэя подсказал ему, что это были шведы, для которых жизнь в Берлине стала неуютной и опасной. Как бы в подтверждение он увидел женщину, с которой был немного знаком, – жену одного из аккредитованных в Берлине шведских корреспондентов. Он узнал еще одного человека – представителя немецкой компании, занимающейся закупками пиломатериалов. Остальные пассажиры были незнакомы Конуэю, кроме того, ему не показалось, чтобы кто-то из них представлял особую важность. Он уже намеревался убрать бинокль в футляр и вернуться в помещение, когда до него дошло, что как раз один пассажир заслуживает более пристального внимания. «Необыкновенный пассажир», – вспомнил Конуэй и улыбнулся сам себе. Вероятно, анонимному осведомителю было кое-что известно. Уперевшись в стену локтем для большей устойчивости бинокля в руках, он взглянул на человека еще раз. «Немец», – сказал он про себя. Шведы обычно держатся раскованно, и у них радостное выражение на лицах. Немцы же оглядываются с несколько озадаченным видом, как это происходило с пассажиром, привлекшим внимание Конуэя, словно с трудом верят в то, что войны здесь нет.

Немец был в кожаном пальто, то ли темно-коричневом, то ли черном, без шляпы. («Не умно на таком ветру», – подумал Конуэй.) Он стоял, расправив плечи, держа прямо спину, с тростью в руке. («Сколько же ему лет?» – спросил сам себя Конуэй и тут же прикинул, что около тридцати пяти.) Черты его лица были заострены, хотя, может быть, он просто замерз. Когда пассажиры двинулись в направлении таможни, Конуэй увидел, что немец прихрамывает. «Раненый военный», – предположил он, задавая себе вопрос, что может делать этот человек в Швеции. Не то чтобы появление немецких военнослужащих в Швеции было делом необычным – нацисты давно уже имели со шведами договоренность о праве на транзитный провоз через их территорию своих войск, дислоцированных в Норвегии. Но те были в военной форме и не хромали.

Конуэй наблюдал за немцем, слегка нахмурив брови. Он сам часто не мог объяснить, как включается его внутреннее чутье; в настоящий момент ему было известно только одно – это чутье заработало, и к этому следует отнестись всерьез. Он решил, что дождется, когда немец пройдет иммиграционный и таможенный контроль, чтобы увидеть, кто его встречает. «Не будем терять времени и не дадим прессе опередить себя», – подумал Конуэй, убрал бинокль, вернулся в здание аэропорта и сквозь двери главного входа стал высматривать машины на стоянке перед зданием: кроме такси, здесь было три легковых автомобиля, один из них – «мерседес», не исключено, что для заинтриговавшего его гостя. Немного погодя пассажиры «юнкерса» один за другим стали появляться из зала таможни. В «мерседес» села женщина с ребенком. Вскоре были разобраны остальные машины. Более дюжины их отъехало от аэропорта, прежде чем вышел человек в кожаном пальто.

Конуэй продолжал наблюдение. У него не было сомнений, что этот человек – военный или бывший военный. Знаки различия на лацканах отсутствовали, но они определенно были там прежде: в местах, где должны находиться петлицы, виднелись дырочки. Его багаж составляли небольшой чемодан и портфель. Зажатая под мышкой трость, по-видимому, использовалась без особой на то нужды.

В зале немца никто не встретил, перед зданием аэропорта – тоже. Да и вообще должен ли был кто-то его встречать? Старенький «опель» Конуэя стоял за углом. Обычно, чтобы задать пассажиру несколько вопросов, он прибегал к уловке: предлагал интересующему его человеку подвезти его. С отъездом последнего такси его внутреннее чутье вновь напомнило о себе. Конуэй поверил в свою удачу.

Немец с удрученным видом направился к вращающейся двери. Выждав момент, Конуэй подошел к нему и сказал:

– Я еду в Стокгольм. Не желаете ли присоединиться?

Он бросился к автостоянке за углом, где вновь ему улыбнулась удача: машина, что было для нее нехарактерно, завелась с первого раза. О, дьявол! Он забыл взять газеты. Вернуться? В этом случае можно упустить немца. А если тот окажется пустышкой, день можно считать потерянным. И все же он чувствовал, что его немец – еще та штучка. Несмотря на хромоту.

Черт с ними, с газетами! Включив передачу, он уже выезжал со стоянки, когда перед его носом промчался «ситроен» и резко затормозил у входа в аэропорт. Из машины выскочил какой-то человек и, преградив немцу дорогу, заговорил с ним. Подъехав ближе, Конуэй увидел встревоженный взгляд немца, затем – отрицательное покачивание головой. Вновь прибывший указывал на свою машину с видом, не допускающим каких-либо возражений, чуть ли не приказывая. Немец вновь помотал головой, отказавшись. Конуэй, как зачарованный, остановился за «ситроеном» и быстро вылез из машины.

– Я повторяю: это – приказ!

– У меня – другой приказ! – ответил немец.

– Вы отказываетесь?

– Категорически.

Человек несколько мгновений колебался, но, увидев приближающегося Конуэя, быстро сел в «ситроен» и уехал.

– Все еще хотите ехать со мной? – спросил Конуэй.

– Благодарю вас.

– Тогда садитесь.

Конуэя заинтересовало, действительно ли немец был несколько напуган, или ему только показалось. Отъехав от аэропорта, он произнес:

– Похоже, ваш приятель остался не слишком доволен.

– Да, – прозвучал односложный ответ.

Конуэю были знакомы манеры этой односложной изъясняющейся господствующей расы, из представителя которой ему предстоит вытягивать информацию. Делать нечего, придется копать. Главное – соблюсти последовательность: кто-когда-где-почему-что? В первую очередь – имя.

– Меня зовут Джо Конуэй, – представился Конуэй. – При этом я не англичанин.

Немец поднял на него свои серые глаза. Узкие, с жестким, сверлящим взглядом. Нос – заостренный, вместо рта – узкая щелочка.

– А кто вы?

– Ирландец.

Конуэй сморщил от сожаления губы: информацию получил немец, сам не выдав никакой. Он стал напирать дальше:

– Между прочим, это – город в Уэльсе.

– Что – это? – спросил немец.

Конуэй протянул ему руку для рукопожатия:

– Конуэй.

Последовала секундная пауза, прежде чем его рука была пожата – сдержанно, но достаточно крепко.

– Раш, – произнес немец и добавил: – А вы – настойчивы.

– Тому – мать виной, – пояснил Конуэй. – Всегда говорила мне, что людям нужно представляться подобающим образом. Теперь это вошло в привычку.

Он занес имя в мысленно начатое им досье. Раш... Похоже, оно вызвало в его памяти какой-то далекий отголосок, но – не более.

– Вы были прежде в Стокгольме?

– Нет.

– О, это – чудный город. Надеюсь, у вас будет время его посмотреть.

– Я тоже надеюсь.

– Как долго собираетесь пробыть здесь?

Немец, повернувшись к Конуэю всем корпусом, стал пристально разглядывать его. Конуэй перехватил взгляд Раша и увидел, что тот улыбается. А может – и нет; скорее, это было похоже на движение губ.

– Это – беседа или допрос? – резко спросил Раш.

– Всего лишь болтовня, – ответил Конуэй, возвращая взгляд на дорогу. – Ирландцы, знаете ли, все такие. Не выносят молчания.

Было ясно, что Раш не только выносил молчание, но и любил его.

– Не кажется ли вам, что немцы – довольно шумный народ? – задал Конуэй дерзкий вопрос и вновь взглянул на своего пассажира, подумав при этом, что он, пожалуй, такой же шумный, как череп в историческом музее.