Ю Кагарлицкий - Бульвер Литтон - драматург

• Название: Бульвер Литтон - драматург
• Автор: Ю Кагарлицкий
• Жанр: Публицистика

---

Кагарлицкий Ю Бульвер Литтон - драматург

Ю.Кагарлицкий

Бульвер Литтон - драматург

Среди имен английских драматургов девятнадцатого века имя Эдварда Джорджа Бульвера Литтона (1803-1873) занимает самое видное место. Перелистывая старые английские, французские и русские журналы, трудно не напасть на рецензии о его пьесах. Не было англичанина или иностранца, приехавшего в Лондон, который не счел бы своим долгом посмотреть новую пьесу Бульвера. Им восхищались или ругали его, но он всегда оставался в центре внимания. Время обнаружило недостатки драм Бульвера, как и недостатки его романов. Но то же время рождает к нему новый интерес. Творчество Бульвера достояние истории. И нам следует выслушать этого свидетеля своей эпохи небеспристрастного, но талантливого, жившего интересами своего дня.

* * *

Бульвер принадлежал к одной из родовитейших семей Англии. Предки его отца владели землями в графстве Норфольк со времен нормандского завоевания, и в семье никогда не забывали об этом.

Менее всех склонен был забывать о своем происхождении отец Эдварда. Этот генерал из деревенских сквайров, богатырского сложения, с зычным голосом, охрипшим на плацу, мужицким лицом и мужицкими манерами, всю жизнь мучился от неудовлетворенного честолюбия. В семье не признавали его ума, а когда он попробовал утвердить свой авторитет перед женой тем же испытанным методом, каким на смотру приводил к послушанию неисправного солдата, она воспылала к нему ненавистью, которую перенесла отчасти и на двух своих старших сыновей. Чин генерал-майора, с которым пришлось выйти в отставку, казался ему жалкой подачкой для человека такого происхождения, таких заслуг и таких личных достоинств. К тому же он не имел титула.

Выйдя в отставку, генерал решил заняться своим поместьем. Создав на своих землях образцовое хозяйство, он надеялся разбогатеть и прославиться, а это был прямой путь к званию пэра Англии. Он вложил в хозяйство все, чем располагал. Но затраты не окупились. Генерал умер, оставив своим детям пачку счетов и закладных.

Мать Бульвера происходила из семьи менее родовитой, может быть, но зато просвещенной и утонченной. Отец ее был знаменитый книжник, первый в Лондоне знаток латыни, мало кому уступавший также в греческом и восточных языках, человек невероятной начитанности и эрудиции.

После того как дочь его овдовела, старик Литтон купил ей дом в Лондоне и вызвался следить за образованием ее младшего сына. Позаняться как следует с внуком он, впрочем, не успел. Книжник умер еще до того, как мальчику пришла пора идти в школу.

Эдвард узнал о смерти деда, когда перед их домом остановилось несколько подвод с книгами. Полки домашней библиотеки заполнились произведениями классиков восемнадцатого века, рыцарскими романами, учеными трудами на греческом, арабском и древнееврейском языках, книгами Вольтера и богословскими сочинениями, трудами французских просветителей и трактатами о способах обнаружения ведьм. Это было настоящее богатство для мальчика, успевшего уже заразиться от деда любовью к чтению.

Мальчик рос избалованным сыном богатой, властной и гордон вдовы. Его она любила. Он не успел подвергнуться влиянию отца, он даже не знал его. Эдвард больше походил на ее семью. У него были блестящие, обнаружившиеся в самом юном возрасте способности к языкам, врожденное изящество манер, и если он чем и смахивал на покойного генерала, так только статной фигурой и удивительной легкостью, с которой перенял искусство верховой езды и приемы кулачного боя. Мальчик и сам понимал, что одарен и красив, что им гордятся, но знал и то, каким непреклонным характером обладает его мать. И он рос самоуверенным и робким, убежденным в своем превосходстве и не знающим, как других заставить в это поверить. Два раза он убегал из школ и со слезами рассказывал матери, что остальные дети "совсем другие" и потому не любят и оскорбляют его. В конце концов готовить его в университет было поручено частному наставнику.

Уже в юные годы он был убежден, что станет писателем. До поступления в университет он написал поэму в подражание Байрону и вместе с другими своими стихами издал ее на средства матери. В 1823 году, находясь на втором курсе Кембриджского университета, Бульвер издал новый сборник стихов, а в 1825 году получил университетскую награду за поэму "Скульптура". Он пробовал себя и в прозе и еще в университете сделал много набросков для своих будущих произведений.

Наступили последние университетские каникулы Бульвера. Переодевшись в платье попроще и положив в котомку томик Эврипида, он двинулся пешком в Шотландию. Предполагалось расширить свои знания о стране, обогатиться внутренне общением с людьми, закалить свое мужество в опасных приключениях. Чуть ли не каждый из героев романа восемнадцатого века совершил такое путешествие. Его проделал и Том Джонс, и Джозеф Эндрус, и Перегрин Пикль. Правда, они шли с пустыми карманами, и не праздность, а нужда гнала их в путь. Разница была и в том, что за минувшие три четверти века приключения перестали быть уделом всякого путешествующего по большой дороге. По пути к границам Шотландии Бульвер лишь однажды имел возможность испытать свое мужество. На околице большого села он повстречал человека, который посоветовал ему остановиться у его друга-трактирщика. В селе, сказал он, есть еще один человек, сдающий комнаты, но у того останавливаться не стоит это известный грабитель и убийца. Бульвер, разумеется, тотчас отправился к известному грабителю и убийце, который встретил его как родного и долго проклинал трактирщика, отбивающего у него постояльцев.

Больше он никогда не бродяжил по родной стране - ни для собственного удовольствия, ни из нужды. Отныне только кареты с гербами - все более богатые кареты со все более знатными гербами - провозили его по поселкам и трактам. Даже в тот сравнительно недолгий период, когда мать, недовольная его женитьбой на светской авантюристке, отказала ему в поддержке и он вынужден был зарабатывать только литературным трудом, Бульвер не изменил образа жизни, подобающего аристократу. И, может быть, поэтому он так надолго запомнил свое юношеское путешествие. Его герои не раз пройдут тот путь, который некогда проделал их автор. Но запомнил он свое путешествие таким, каким оно представлялось ему еще до того, как он вышел за шлагбаум на заставе Кембриджа. Он увидел только то, что увидели его литературные предшественники. Он не заметил ничего из того, что позже увидел Давид Копперфильд, что

пришлось узнать крошке Нелл, когда лавка древностей была продана за долги и они с дедушкой пошли по дорогам Англии. Бульвар знал, разумеется, и о крестьянских волнениях, с трудом усмиренных в 1830 году и снова вспыхнувших в сороковые годы, знал о тяжелом положении рабочего класса и о все усиливавшихся требованиях избирательной реформы. Он все знал и почти обо всем сумел высказать свое мнение - иногда в публицистической книге, иногда с трибуны парламента или на избирательном митинге, а иной раз даже устами своих героев. Но большие сферы жизни были исключены из его реального человеческого опыта. И он слишком часто шел не от жизни к тенденции, а от тенденции, уловленной разумом политика, к жизни.

Литература была главным делом Бульвера. Он работал не щадя себя, забывая об отдыхе, пренебрегая здоровьем. Однажды он заболел от переутомления и предпринял, по совету врачей, заграничную поездку. Эту поездку Бульвер тоже использовал, чтобы собрать материал для нового романа. Он очень ревниво относился к своей литературной славе. Этот добрый и отзывчивый человек яростно ненавидел критиков, отказывавших ему в праве на успех у искушенного читателя. Но была еще одна сфера, ради успеха в которой он был готов, во всяком случае на время, отказаться даже от писательства.

Бульвер мечтал стать политическим деятелем. Когда его брат Генри выставил в 1830 году свою кандидатуру от либеральной партии на дополнительных парламентских выборах, он принялся умолять его, чтобы тот уступил ему право баллотироваться в парламент. Он ведь знал, что Генри совсем не влечет политическая карьера. Так оно и было, но и уступать брату свое место для Генри не составляло никакого расчета. Он предпочел снять свою кандидатуру за взятку, полученную от консерваторов. Произошел скандал. Лорд Гленгол выступил со статьей, в которой писал, что такого цинизма Англия не знала за всю далеко не безупречную историю парламентских выборов. Здесь продавались уже не голоса, а сам кандидат.

Эдвард рьяно кинулся на защиту брата и даже заставил извиниться лорда Гленгола. Неизвестно, что сыграло здесь большую роль - полемический дар младшего Бульвера или его слава первоклассного боксера и фехтовальщика, но, во всяком случае, репутация Генри была восстановлена. Да и сам Эдвард приобрел некоторый политический вес - он ведь защищал не только честь семьи, но и честь партии, скомпрометированной продажностью своего кандидата. Определенное политическое реноме придали Бульверу и опубликованные им к тому времени романы, посвященные в значительной своей части критическому изображению светских нравов. В самом известном из них, "Пелэме", Бульвер резко выступил против тех, кто утверждал, что "как бы страшны ни были бедствия народа - никогда они не будут облегчены за счет какой-либо из деспотических привилегий аристократии". В период подготовки парламентской реформы, когда общественное мнение было возбуждено против аристократии, подобного рода произведения расхватывались публикой, в них часто вычитывали идеи гораздо более радикальные, чем предполагал автор. Поэтому, выставив свою кандидатуру на парламентских выборах 1831 года, Бульвер без большого труда вошел в палату общин как либерал и сторонник избирательной реформы.