Алла Новикова - Черный Змей

• Название: Черный Змей
• Автор: Алла Новикова
• Жанр: Современные любовные романы

Веселая Татьяна и нелюдимый Змей… Что между ними общего? Почему девушка так тянется к мрачному парню? Какую тайну скрывает браслет-змейка на его запястье?

---

Татьяна покраснела.

— Это я виновата, — покаянно сказала она. — Кирилл хотел, чтобы мы пошли к нему, а мне вдруг захотелось всего и сразу. Я же была уверена, что Женька дома уже не покажется до завтра. Он сам мне так сказал.

Ольга кивнула.

— Нелепое стечение обстоятельств. Так всегда и бывает. И что ты теперь намерена делать?

— А что я могу? Сделать вид, что ничего не было?

— Ты хочешь его бросить?

— Я не знаю, — простонала девушка. — Я ему после всего этого и в глаза-то смотреть не могу. Как вспомню, что я стояла перед ним голышом, а он тискал меня, и от него несло перегаром… Мне просто умереть хочется! Это все так… противоестественно.

— Ситуация, — протянула подруга. — А может, вам стоит не видеться какое-то время? Потом все поутихнет, уляжется, вы успокоитесь и сможете разумно рассуждать.

— И как ты себе это представляешь? Если ты забыла, то я тебе напомню: мой парень, Кирилл, — Женькин сосед. Мы по-любому будем с ним встречаться. Этого просто не избежать.

Как всегда при упоминании о Змее, лицо Ольги сморщилось, как будто от отвращения. Как и предсказывал Кирилл, после того сеанса гипноза девушка стала его избегать. Она долго недоумевала по поводу теплых чувств, вдруг проснувшихся у нее к этому странному парню, которые прошли так же внезапно, как и возникли. Это ей совсем не нравилось.

— И потом — скоро начнется учеба, а мы с ним вообще-то однокурсники. Так что же нам теперь, всю жизнь бегать друг от друга? — продолжала Татьяна. — Это не выход.

— Другого все равно нет. Впрочем, Женька как-то упоминал, что может в любой момент вернуться в свой родной город, домой. Ты этого хочешь?

Парень на самом деле был нездешним. Он приехал сюда учиться, и когда он сообщил своим родителям, что собирается остаться здесь и после учебы, они купили ему квартиру.

— Чтобы Женька навсегда уехал отсюда? Нет, этого я не хочу.

— В общем, ты сама не знаешь, чего ты хочешь, — подытожила Ольга.

— А я тебе сразу об этом сказала. Что я ничего не знаю.

Девушки помолчали. Потом Татьяна робко спросила:

— Оль… А о том, что между нами произошло… уже все знают?

— Да за кого ты нас принимаешь?! — негодующе воскликнула подруга. — Женька поделился этим только со мной. Остальные думают, что вы просто поссорились.

Этого и следовало ожидать. Друзей было много, но только Женька, Ольга, Котик и Татьяна были связаны друг с другом более тесными узами, чем с остальными. По крайней мере, раньше были связаны.

— Как он там? Он сказал мне, что больше не пьет.

— Угу, — пробурчала девушка. — Не пьет. И не ест. И почти не спит. От человека одни глаза остались. А все равно смеется. Делает все, чтобы никто ничего не заметил. Потрясающий парень!

— Он всегда им был, — задумчиво сказала Татьяна. — Помню, когда мы с ним познакомились, он сразу же сказал мне: "Как хорошо, что ты не блондинка!" А когда я поинтересовалась, почему, он ответил, что блондинки не в его вкусе.

— Тань, ну что ты его как будто хоронишь? — возмутилась Ольга. — У вас еще все утрясется. Вот увидишь.

— Конечно, утрясется, — согласилась девушка, но в глазах ее было сомнение. — Обязательно.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Время беспощадно. Ему нет дела до наших радостей и горестей, оно просто идет, ни на секунду не замедляя свой бег.

Татьяна сидела перед зеркалом, невидяще уставившись в него, когда в комнату вошла ее мать. Она села на диван и некоторое время наблюдала за ничего не замечающей девушкой.

— Тань, — наконец, сказала она. — Что происходит?

— А? — очнулась от своих невеселых мыслей та. — Ой, мам, я не слышала, как ты вошла.

— У тебя что-то случилось? — участливо спросила женщина. — Ты в последнее время вообще мало что замечаешь.

— Все нормально. У меня все хорошо.

— Раньше ты меня никогда не обманывала, — укоризненно произнесла ее мать. — Всегда делилась со мной своими проблемами. Я же вижу, что у тебя далеко не все в порядке.

— О чем ты?

— Ты все время ходишь какая-то грустная, ничего мне не рассказываешь. Женька больше не звонит и не приходит. Ты даже не хочешь познакомить меня со своим молодым человеком, с которым сейчас встречаешься.

— Я грущу, потому что мы с Женькой поссорились. А мой молодой человек… он… немного странный…

— Это из-за того, что он инвалид? Я много раз видела вас в окошко, надеялась, что ты сама мне о нем расскажешь, но так и не дождалась. Если я не ошибаюсь, это тот самый Кирилл, о котором ты мне тогда говорила? Ну, к которому ты ходила в больницу?

— Да, это он. Но он странный не потому, что он инвалид. Он просто… странный.

— И в чем выражается его странность?

— Ну… он неразговорчивый, необщительный, замкнутый. Можно даже сказать, угрюмый.

— И поэтому ты не хочешь нас с ним знакомить? Ты его стесняешься?

— Нет. Думаю, он сам будет вас стесняться.

— Конечно. Все молодые люди стесняются родителей своих девушек. В этом нет ничего особенного. Так что давай, приводи его к нам, а мы уже решим, странный он или нет.

— Зачем?

— Ну, должны же мы знать, с кем встречается наша дочь. Кстати, давно вы вместе?

— Почти с самого начала лета. Но боюсь, вы будете разочарованы знакомством с ним.

— Из-за его угрюмости? Это не страшно. Тебя же это не пугает?

— Меня — нет. Просто я знаю, какой он на самом деле.

— И какой же?

— Он…, - девушка замялась, пытаясь подобрать подходящие слова. — Он другой. Я не могу этого объяснить.

— Что ж, ты меня вконец заинтриговала. Мне уже не терпится с ним познакомиться.

— Я скажу ему об этом.

— Непременно скажи. А что у тебя случилось с Женькой? Насколько я помню, вы с ним никогда не ссорились.

— Ну, мы не совсем чтобы поссорились, просто…

— Что?

Татьяна посмотрела в ласковые, все понимающие глаза матери и решила сказать правду. Точнее, самую ее суть.

— Понимаешь, оказалось, что Женька… любит меня.

— Не могу сказать, что ты открыла мне страшную тайну, — спокойно сказала женщина.

— Ты знала об этом?

— Ну, не знала, но догадывалась. Стоило только взглянуть на его счастливую физиономию, когда вы рядом, и все становилось ясно.

— Похоже, об этом знали абсолютно все, — пробормотала девушка. — Одна я была слепа, как крот.

— Такое сплошь и рядом встречается, — согласно кивнула женщина. — В любви ведь как бывает: кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. И кто ж тебя просветил насчет Женьки?

— Он сам и просветил.

— Сам? Он что, признался тебе в любви?

— Ну, что-то типа того, — уклончиво ответила Татьяна. В самом деле, не рассказывать же матери обо всех подробностях этого признания?

— Значит, решился все-таки. И что, это повергло тебя в такое отчаяние?

— Ну да. Я же не знаю теперь, как себя с ним вести.

— Как-как… Да как обычно.

— Мам, ты не понимаешь! Мы же с ним всегда были лучшими друзьями, я могла рассказать ему все, даже то, чего не могла рассказать Ольге. А теперь…

— А теперь ты чувствуешь себя рядом с ним некомфортно?

— Ага, — с несчастным видом подтвердила девушка.

— Он просил тебя дать ему шанс?

— Нет. Он хочет, чтобы все было как прежде, чтобы мы оставались друзьями.

— Но ты больше не можешь считать его другом?

— Конечно, не могу. Я же знаю, что он чувствует.

— А ты? Что ты сама чувствуешь?

— Грусть. Сожаление. Наверное, даже обиду. Ведь если бы он сказал об этом раньше, у нас, быть может, все сложилось бы по-другому.

— А сейчас этого не может произойти?

— Нет, — твердо сказала Татьяна. — Не может. Я люблю Кирилла. И поэтому не могу больше встречаться с Женькой.

— Не слишком ли ты категорична, дочь моя? Ты же сама сказала, что Женька ничего не требует от тебя.

— Не требует. Но он хочет этого, хочет, чтобы мы были вместе. Встречаться с ним — значит давать ему ложные надежды. Я так не могу.

— Он все эти годы питал в отношении тебя ложные надежды. И ничего.

— Но я-то тогда об этом не знала. А сейчас знаю. Я не хочу заставлять его страдать еще больше. Он ведь явно из-за меня настрадался, — тихо призналась девушка. — Сколько всего я ему рассказывала, ты даже представить себе не можешь. Когда я ссорилась со своим парнем, к кому я бежала за утешением? К Женьке. Когда мне было плохо, в чью жилетку я плакала? В Женькину. Чье плечо всегда поддерживало меня в тяжелую минуту? Женькино. И я ни разу не задумывалась над тем, что ему, быть может, неприятно выслушивать все то, что я ему говорила. А он, в свою очередь, ни разу этого не показал. И теперь я чувствую себя эгоисткой.

— Ну, это ты зря. Разве Женька сам никогда тебе ничего не рассказывал, разве ты его никогда не выслушивала, не утешала, не поддерживала?

— Поверь мне, это случалось гораздо реже. Женька, он ведь такой. Неунывающий.