Олег Верещагин - Чужая земля

• Название: Чужая земля
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: «Ленинградское издательство»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0458-0

Мир будущего — как он есть. Мир, в котором почетным руководителем пионерской организации является Его Величество Император. Мир, в котором дворяне руководят Империей, где строй очень похож на коммунизм. Мир, в котором нет преступности, но снова и снова гремят войны. Мир, в котором мечтой любого мальчишки вновь становится мечта о космосе — но отнюдь не мирном. «Полдень. XXII век»? Нет. Новый мир будущего.

---

Все.

Лица под пальцами Лешки сменяли друг друга… сменяли… сменяли… Вот они слились в калейдоскоп. И выскочила цифра 5000.

Круглая. Поражающая своей завершенной конечностью.

Клик-клик.

"Не проданы — 211 единиц." Число, месяц, год. Старые, я никак не могу понять, когда это…

— Это вчера, — Лешка достал из коробки чистую дискету, бросил ее в сторону, вытащил лазерный диск — довоенный. Вставил в блок, начал перекачивать. — Это вчера, — он повернулся к толстячку. — Ты кто, сволочь?

— Он не местный, — Славка ткнул поднявшегося на колени толстячка стволом в макушку. — Ты не местный?

— Я… я… — тот икнул. — Я немец… Арон Штайн… пощадите, прошу, меня заставили…

— Немец, жирная сволочь! — Славка ткнул его стволом в плечо, и Штайн взвизгнул, содрогнувшись всем телом, из-под очков у него текли мутные слезы, искривленный рот дрожал. — Немцев ты тоже продавал? Торговал своими, да, сука?! Торговал?!

— Откуда дети? — спросил я, нагибаясь. Я не грозил, не повышал голоса, но Штайн почему-то засипел, отстраняясь от меня — Славка ударил его коленом в спину:

— Говори, когда командир звена спрашивает!

— Их привозили… после налетов… со всего севера… — захлебываясь словами, заговорил толстяк. — Но я — я нет, я только вел счета, я финансист!

— Где забойная камера? — спросил я, и Славка с изумлением покосился на меня, но лицо толстячка окрасилось таким ужасом, что я даже усмехнулся: — Где камера?

— Внизу, в подсобке… там цех… — он дрожал весь, дрожал, как кусок студня. Я вспомнил, как нам бросали еду — мне и Никитке, с которым меня похитили… а мы не ели, потому что знали, что это. И еще вспомнил, что Никитка был убит за полчаса до меня, и его матери и младшей сестре привезли разделанные останки.

— Паёк получал? — спросил я. Штайн открыл рот и с отчетливым звуком обгадился. — Где те, кого не успели обменять или убить? Вот эти двести одиннадцать — где они?

— Я… я… я…

Левой рукой я не глядя принял у Лешки коробку о диском и засунул ее в разгрузку, за магазины. Правой — достал «пернач» и нацелил его в лоб стоящему на коленях "финансисту":

— Где дети?

— Их увезли! Вчера! — в ужасе завопил Штайн. — Их увезли на юг, самолетом!

— Опоздали, — сказал Лешка.

— Тут рядом "Гетц фон Берлихинген", бригада германская, — вспомнил Славка. — Давайте его туда отвезем и немцам отдадим. Они его жопой на пулеметный ствол натянут и…

— Подыхай! — крикнул я, и Славка еле успел обскочить в сторону — выпущенная в упор экспансивная пуля подняла Штайна с колен, а я продолжал жать на спуск, и пистолет выплевывал пули, а я — слова: — Подыхай! Подыхай! Подыхай! Подыхай! Подыхай! Подыхай, подыхай, подыхай, подыхай!..

Изрешеченное, брызжущее кровью тело «финансиста» врезалось в аккумулятор и боком свалилось на пол. Последняя — восемнадцатая — пуля со щелчком прошибла экран компьютера, тот погас и, подпрыгнув, взорвался.

— Баба с возу — и волки сыты, — заметил Славка, сачимая меня за плечи. Я не чувствовал губ и никак не мог убрать пистолет в кобуру — так тряслись руки. — Соберись, пошли, ещё не конец.

Лёшка выходил последним. Сделав пару шагов, он быстро повернулся и швырнул в комнату зажигательный патрон…

…Лесоход чуть покачивался. Достаточно большого сухого пятачка найти не удалось, и поступили просто — полностью задраившись, остались на плаву.

— А чего так душно? — спросил в темноту Игорь.

— А кто его знает, — отозвался Борька. — Ты чего так орёшь?

— Я орал? — с трудом сообразил Игорь.

— Ересь какую-то — подыхай, подыхай… Да я все равно не спал, правда жарко… Пошли в рубку, посидим.

Мальчишки перебрались в рубку. Борька притащил с собой два пакета лимонного сока, они вытянули соломинки и уселись в креслах, задрав босые ноги на пульт. Игорь пяткой нажал снятие затемнения.

Над заболоченными островками плясали огоньки. Вода отсвечивала серебром и алым. Что-то здоровенное плавно и бесшумно скользило невдалеке над ее поверхностью.

— Съёмка ведётся? — спросил Игорь. Борька кивнул. Потянул сок и сообщил:

— А живность местная шевелится… Вот что значит — неподвижно стоим, никого не пугаем…

— Борь, — окликнут его Игорь, — а почему ты начал стрелять в призраков? Испугался, что мы "провалимся"?

— Ты же знаешь, что нет, — без обиды ответив Борька. — Казаки с детьми и бабами не воюют. Как увидел… короче, ты понял.

— Понял, — подтвердил Игорь дружелюбно. А Борька задумчиво продолжал:

— На стольких планетах жили, а потом пропали куда-то — и все… Я ещё подумал, а если и мы когда-нибудь… вот так?

— Мои мысли, — вздохнул Игорь. — Вообще-то знаешь — примеров великих империй, погибших от каких-то причин, полно в истории всех планет… Да вот, — оживился он вдруг, — года четыре назад у нас был бал. У нас — это в Верном. Мне тогда всего одиннадцать было… Приехал один наш родственник, офицер пластунов, молодой совсем. Приехал с дамой, а прямо там что-то поссорились — тихо, но капитально, она уехала, а он остался… но я не об этом. Мы с ним заговорили. Вообще я для него, конечно, сопляк был, но ему, кажется, так плохо стало, что лишь бы с кем поговорить. Он два года жил на Тайге, с тамошними охотниками. И ему там один священник такую теорию выстроил — а он мне пересказал, ну а уж я запомнил… Так вот. Нет вечных государств. Рано или поздно каждое натыкается на более сильного и беспощадного врага — ну, как это было с Третьим Рейхом или США, если нашу историю вспомнить. Или они просто видоизменяются до неузнаваемости, как это случилось с Римской Империей или СССР. Но, сказал тот священник, есть вечные идеи. Добро, мужество, верность, честность, справедливость, любознательность… Носители меняются — идеи нет.

— Подожди, — Борька помотал головой, — мне это все равно не нравится. Значит, мы все можем измениться, предать те самые идеи, о которых ты говорил?!

— Да понимаешь, — Игорь повозился в кресле, — я и сам не очень в этом разобрался… Но исторический же опыт показывает… Знаешь, может быть, эти самые идеи и подводят. Добро становится высокомерием, мужество — беспощадностью, верность — слепотой, справедливость — безразличием, честность — бездушием, любознательность — бесцеремонностью… Не сразу, конечно. Процесс растягивается на века.

— Понять бы, когда он начинается, — Борька допил сок, — и в зародыше придавить.

— А это и не кончалось, — вдруг печально оказал Игорь. — Вот на Земле, в России — думаешь, там нет бездушных, ленивых, подлых? Есть. Очень-очень мало, но есть — и сейчас им легче, чем было лет… ну, два века назад. Тогда их давили. А сейчас махнули рукой — мол, сами вымрут от общего настроя жизни. А они не вымирают. Живут и даже где-то процветают… Может, с них наша гибель и начнется.

— А я? А ты? — напружиненно спросил Борька. — Мы не в счет? Нас же большинство, подавляющее большинство? Нет, Игорь, — Борька решительно покачал головой. — У меня будут дети, и у тебя. И мы их воспитаем, как воспитывали нас. Тогда, может быть, мы станем исключением из правила. Иначе получается, что моему пра-пра зря выхлестнуло осколками глаза на Первой Галактической, когда ему еще и восемнадцати не было. И дядя Роман зря своей кровью захлебнулся, когда ему легкие разорвало на «Разящем». И твои отец и мама… Разве ТАКОЕ бывает зря, Игорь?

Игорь отчетливо вспомнил свой сон. И твердо сказал:

— Нет. Не бывает, Борь. Ты прав, — потом протянул Борьке пакет с остатками сока. — Ты вернул мне веру в человечество и можешь за это допить мой сок.

— Давай, — охотно согласился Борька и присосался к пакету. Игорь развалился удобнее и задумчиво рассматривал пейзаж за остеклением. Потом небрежно поинтересовался:

— Ты спал с Катькой?

Борька поперхнулся. Откашлялся и допил сок со смущенным видом. Кашлянул опять, уже просто так.

— Угу. Да, то есть, — и встревожился: — А что?

— Да ничего, — Игорь вздохнул, потом засмеялся и признался: — Я тебе завидую.

— Из-за этого? — спросил Борька и очень серьезно возразил: — Неправильно, Игорь. Это, конечно, здорово, правильно, ну, про что ты, то есть… — он сбился и признался: — ОЧЕНЬ здорово, если честно. Но все равно. Суть не в этом. Суть, Игорёк, в том, что я ее люблю, а она — меня. В этом, а не в физическом контакте… И давай про это не будем больше, не очень удобно. Ты мне друг, но…

— Понял, извини, — Игорь поднял ладонь. — Что-то я заболтался. Или, как Степка скажет, затрепался.

— Ты что с ним делать будешь? — поинтересовался Борька. — С собой возьмешь?

— Не могу я, — вздохнул Игорь. — Вот хочу его на латифундию к генерал-губернатору сосватать. Там ему легче будет адаптироваться, полузамкнутый военизированный социум… Документы я приготовлю, настоящие, причём.

— Он, по-моему, уже адаптировался, — заметил Борька. — Дирижаблями увлекся…