Надежда Башлакова - Мифическая Средневековия

• Название: Мифическая Средневековия
• Автор: Надежда Башлакова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Самолёт терпит крушение, попадая в портал. Единственная выжившая девушка — Виктория приходит в себя в плену у драков. Ей удаётся бежать. В новом мире она встречает множество мифических существ, обретает дружбу и любовь. Здесь Виктория находит семью, которая с радостью принимает её в своё лоно.

---

— Да нет же, это вы ошибаетесь. Простите, что я вновь подошла к нашему разговору не тактично, но всё же Виктория жива. — Больше всего в этот момент Дарена опасалась, что сейчас явится отец её невестки и выставит её вон, не дав возможности высказаться. Она ужасно корила себя за неумело поставленный разговор.

— Теперь-то я вижу, что вероятно вы всё же шутите, а этого бы не следовало делать. Среди чудом выживших, а их всего пять человек, её не было. — Сказала женщина печально, потом, гордо вскинув голову, подняла на девушку полный вызова взгляд. — Так кто вы? И что от меня хотите?

— Но мне от вас ничего не нужно и Вики, действительно, жива. Каким-то образом она через открывшийся портал попала в наше измерение. Я пришла, чтобы предупредить вас. — Увидев скептический взгляд незнакомой родственницы, Дарена испытала неописуемое разочарование, граничащее разве что с всепоглощающим желанием доказать свою правоту. — Вы просто обязаны поверить мне на слово, ну нету, нету у меня более весомого вещественного доказательства. Всё что осталась у Виктории в память о вашем мире, так это маленький брелок-ножичек, но и его крошка Анастасия успела куда-то припрятать прямо перед моим уходом. Кстати, Виктория вышла замуж за моего брата, она просила извиниться, что без вашего с отцом благословения, но обстоятельства того требовали, и у них родилась прелестная девочка. Из-за неё-то к вам и явилась я, а не сама Виктория, она вынуждена была остаться с ребёнком.

Убитой горем матери эти слова надежды казались такими неправдоподобными и в то же время всё больше похожими на правду. — Ой, чуть не забыла. Она просила передать, что у неё всё хорошо и что она назвала дочку Анастасия в честь вашей матери, как вы того и хотели.

— Откуда вы знаете…?

— Если бы родился мальчик, то она назвала бы его Михаилом в честь отца вашего мужа, как и обещала. Ещё она сказала что…

Маргарита Петровна уже не слышала, что далее говорила незнакомка. Голова её пошла кругом, перед глазами всё неожиданно поплыло, и она потеряла сознание. Отчаявшаяся женщина готова была и без того поверить во что угодно, лишь бы вновь обрести потерянного ребёнка, а тут ещё эта девушка стала произносить то, что до этого знали только они вдвоём. После такого открытия ей ничего не оставалось, кроме как просто упасть в самый что ни на есть тривиальный обморок.

Прошло несколько минут, прежде чем Дарене удалось частично с помощью магии, частично с помощью сподручных средств, привести мать Виктории в себя. Она заварила крепкого чая, и теперь Маргарита Петровна, закутавшись в шаль и свернувшись в кресле калачиком, пила его, слушая и удивляясь диковинному рассказу Дарены. Иногда она вскрикивала от поведанного девушкой ужаса и беспокойно прикладывала руки к груди, а иногда по её щекам текли слёзы. То были слёзы радости и счастья. Кто бы только мог предположить, что всё так обернётся. Дочь жива и вполне счастлива, к тому же у неё растёт внучка. Недаром она так долго не могла смириться со свое бедой и поверить в её гибель, хотя вероятно это свойственно всем матерям потерявшим самое дорогое, что у них когда-либо было. О, если бы она узнала об этом раньше, тогда возможно всё было бы по-другому. Хотя…, вряд ли, ведь Иван ясно дал понять, что всё началось гораздо раньше и смерть или жизнь дочери уже ничего не смогла бы изменить. Всё было предрешено судьбою, и поиск любых лазеек был бы бесполезен, как не имеющий права вступать в препирательство с жизнью и судьбой и обречённый на решительный проигрыш и вполне понятный исход.

* * *

Опять этот сон. Неужели он задремал, но ведь ещё совсем рано. Леонард отложил книгу и взглянул на часы. Ничего себе, уже восемь часов вечера. Итого он проспал четыре часа. Что ж он будет делать ночью? Ну, конечно же, читать, впрочем, как и всегда. Леонард скинул с себя тёплый плед и поднялся. Лениво потянувшись, он пошёл на кухню, надо перекусить. Ого, так уже совсем стемнело. Да это вам не лето с его продолжительным световым днём. На улице заметно похолодало, и день стал значительно короче. Вот что значит осень. Он дотронулся до холодной батареи, пора бы и отопление включить. Экономисты на людском здоровье. Просто невыносимо холодно. Он поёжился. Эд, до этого момента следящий за хозяином печальными глазами, подошёл к нему и потёрся о колено. Леонард погладил его рыжую макушку Сделав себе кофе, Леонард тяжело опустился на стул. Что же такое случилось в его далёком прошлом? Кто он? Кто его родители? Что означают его сны? Если они вообще что-нибудь означают. Это просто его бурное воображение рисует эти незатейливые картины или что-то действительно за этим скрывается? Может какая-нибудь тайна тесно переплетена с его прошлым? А может…

Он взглянул через открытую дверь кухни на томик зарубежной фантастики лежащий на столе: Дин Андерсон со своей непобедимой воительницей Песней Крови. Леонард перевёл взгляд на книжную полку, которая не плохо просматривалась с его места у стола. Здесь наряду с известными зарубежными авторами, такими как Джон Мур, Пирс Энтони, Элизабет Хэйдон, Роберт Сильверберг и, несомненно, несравненными Клайвом Стейплзом Льюисом и Джоном Роналдом Толкиным и другими красовались и наши российские, не менее известные, Сергей Карелин, Сергей Крускоп, Андрей Белянин, Роман Злотников, украинские писатели Громов и Ладыжевский под псевдонимом Генри Лайон Олди и множество других. Чего только стоит хотя бы Ричард Длинные руки Гая Юлия Орловского или Волкодав Марии Семёновой — замечательные произведения. Да какой смысл в том чтобы их перечислять. Фантастика, фэнтези, снова фантастика и вновь фэнтези. Все книжные полки были завалены ими, ну если не считать сугубо рабочих книг по истории. Ведь как порядочный преподаватель истории, он должен был иметь стеллаж и с профессиональными книгами. Так к чему это он всё? Возможно это лишь мираж, выдумка созданная его разыгравшимся воображением, остаточное явление трудного детства которое волею судьбы ему пришлось пережить. В определённом возрасте все девочки мечтают стать принцессами и ждут своего принца на белом коне, в то время как мальчишки мечтают быть сильными и смелыми, вооружёнными до зубов рыцарями на том самом белом коне, конечно можно и на вороном, это тоже не возбраняется. Так вот, наверное, он, так до конца и не вырос из детства, оставшись навсегда со своими глупыми сказочными мечтами. Леонард вспомнил, как в детстве прямо-таки упивался ненасытными рассказами Клайва Стейплза Льюиса, самое драгоценное его сокровище, книгу, подаренную одной доброй воспитательницей, его единственную и тем самым ещё более ценную книгу на тот момент. Заглянем на секунду вперёд и тогда узнаем, что так оно оставалось и до конца его дней. Нарния. Он десятки раз перечитывал эти удивительные сказки, с их удивительными приключениями в волшебной стране Нарнии созданной добрым львом Асланом. Как жалел он тогда что Льюис написал детских книг только семь, но этот недостаток с лихвой компенсировался, когда он вырос и в более старшем возрасте прочитал его романы и трилогию. Они также поражали своим великолепием, непредсказуемостью и чистотой. Да это был великий писатель всех времён и народов.

А Толкин со своими хоббитами. Его прямо-таки бессмертные, в прямом смысле этого слова, произведения "Хоббит или туда и обратно", трилогия "Властелин колец" и последняя, примыкающая к ней книга, " Сильмариллион?". Он покорил своего читателя не количеством написанных произведений, а непревзойдённым качеством. Джон Роналд Руэл Толкин был любим Леонардом в зрелости почти, как и его друг Клайв Стейплз Льюис в детстве, недаром же они были знакомы и дружны, нередко подумывал молодой мужчина, перечитывая любимые книги в очередной раз. Как он мог этого не знать, да и кому это тогда лучше знать как не ему, ведь он с тщательной щепетильностью нудного библиофила изучал биографию понравившегося автора. Ему не был дан богом талант самому писать книги, но ему был дан талант их читать с искренним удовольствием и интересом. Иногда он белой завистью завидовал кому-нибудь из авторов, мечтая когда-нибудь написать что-то своё.

Он глубоко уважал и своих современников, российских и зарубежных писателей, которые не отставали от своих предшественников на литературном поприще и удивляли не менее увлекательными сюжетами и зачастую непредсказуемыми развитиями событий.

Да, безусловно, домашний любимец Тим Ланцелот Кира Булычёва и нелишённый любопытства неутомимый межпланетный искатель приключений Язон динАльт Гарри Гаррисона были по своему интересны, удивительны и даже прекрасны, но всё же чем старше он становился, тем всё чаще стал вырываться из мира фантастики, переходя на более земной и сказочный жанр фэнтези, хотя ему, по его же мнению пора было бы уже и вырасти из детства. Да, по-видимому, дела так и обстоят, он начитался этих сказочных историй, начиная с раннего детства, возомнил себя неким Ричардом Длинные руки. Они-то и подвели его к уже близкому тридцатилетнему рубежу. Конечно, тридцати ему пока ещё нет, но всё же четвёртый десяток уже не за горами. Годы идут, принося знания и жизненный опыт, а ума не прибавляется ни на йоту, он становится взрослым мужчиной, а в душе по-прежнему остаётся мальчишкой. Всё читает, читает, всё свободное время напропалую. Вот ему крышу-то и снесло. Любовь к чтению это конечно благородное дело, но не книгу же за книгой. Понавыдумывал себе другую жизнь, иные миры, через завесу своих снов, бредил какой-то тайной, а в результате оказался обычным мальчишкой, брошенным родителями, а может и просто потерянным, к тому же ужасно одиноким. Эта неожиданная догадка принесла долгожданное облегчение, хотя несколько и расстроила. Ведь каждому хоть немного хочется хоть ненадолго бросить обыденную действительность с ее жестокой реальностью и хоть на чуть-чуть оказаться в сказке, почувствовать себя её частью.