Ласло Харш - Ребята не подведут!

• Название: Ребята не подведут!
• Автор: Ласло Харш
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1974

Известная повесть современного венгерского писателя. События развертываются в Будапеште в конце второй мировой войны. Главный герой повести сын вахтера с завода «Чепель» Габи и его друзья создают «Тайное общество», стремясь своими еще детскими силами помочь борьбе венгерского народа.

---

Поэтому-то в последующие дни на Габи свалилась уйма дел. И главным образом потому, что он решил докладывать не устно, а письменно — ведь так будет гораздо солиднее. Помимо сборов группы, ему приходилось руководить войной против зеленорубашечника, помогать по дому маме, а еще и писать под видом домашних заданий донесения, в которых доктор Шербан, несмотря на их важность, усердно и беспощадно выправлял все орфографические ошибки.

Вот что было написано в первом донесении:

«Доношу, что у зеленорубашечника новые неприятности. Никто во всем доме не знаит, кто в этом виноват. Вчера позно вечером зеленорубашечник пришел домой и когда взялся за ручку то рука его прилипла. Вот здорово! Доношу движению, что ручку смазал каким-то клеем старший Шефчик. Он большой мастер в таких делах и говорит, что ручку эту намазал смолой которую используют при ремонте асфальта и которую он припрятал у себя дома. Рука у зеленорубашечника типерь черная пречерная. А пришол зеленорубашечник домой так поздно потому что шептался в корчме дяди Розмайера с двумя мущинами с шарикоподшипникового завода и с каким-то эсэсовцем, а может и не эсесовцем, но все равно с злодеем точно. Доносит движению предсидатель группы Габи».

Председатель Габи собственноручно промакнул донесение и, свесив ноги, уселся на перекладине в ожидании доктора Шербана. Когда он так сидел, заложив два пальца в рот и все пытаясь свистнуть, в дом вошел запыленный, усталый человек. В подворотне он незаметно осмотрелся и осторожно двинулся к лестнице. Габи спрыгнул с перекладины и помчался за ним. Перехватив путника уже у лестницы, Габи схватил его за плащ и взволнованно зашептал:

— Дядя Комлош! Дядя Комлош! Не ходите туда!

Дядя Комлош обернулся, узнал Габи и протянул ему руку. Лицо у него заросло густой щетиной, глаза красные, усталые, одежда рваная, грязная, ботинки разбиты. Еле слышно, он устало спросил:

— Почему не ходить, Габика?

— Потому что тети нет дома, дядя Комлош.

— А где же она?

— Разве вы не знаете, что она выехала?

— Знаю, Габика. Загнали, мерзавцы, всех людей с желтыми звездами, как овец в хлев… И кто знает, что еще нас ожидает… Это ужас какой-то!

— Вот поэтому и не ходите, дядя Комлош.

— Но пойми, Габика, — как со взрослым заговорил Комлош, — я же ничего не знаю: куда они переехали, что с ними… Вот и решил посмотреть, нет ли какой-нибудь весточки дома… Ведь только здесь я могу разузнать что-нибудь о них. Скажи, сынок, кто сейчас живет… в нашей квартире? Может, он знает что- нибудь о них?

— Может, и знает, но лучше его не спрашивать…

— Почему? Кто он? Расскажи!

— Зеленорубашечник. Начальник участка Теофил Шлампетер.

Дядя Комлош молча уставился на Габи, пошатнулся и припал плечом к стене.

— Понятно… — помолчав, выдавил он из себя. — И… что же с ними стало? Может, ты слышал, Габи?

— Кое-что слышал, — уклончиво ответил Габи. — За Дуци не волнуйтесь, она чувствует себя хорошо.

Дядя Комлош, вздохнув, выпрямился, потер на плече белое пятно и снова принялся расспрашивать Габи, где его семья. Он говорил, что очень спешит и лишь на минутку заскочил домой, а потом…

— Дуци в надежном месте, — перебил его Габи. — Прямо как дома. Но вам, дядя Комлош, к ней нельзя.

— Почему это нельзя? Ведь она моя дочь!

— Потому что Дуци стала на время мальчиком.

Слова эти буквально ошеломили дядю Комлоша. Больше того, он даже лишился дара речи и только судорожно открывал и закрывал рот.

— Понимаете, дядя Комлош, — начал объяснять ему испугавшийся было Габи, — этот зеленорубашечник, Шлампетер, решил занять вашу квартиру. Но он наверняка пожалел, что переехал сюда — ведь здесь у него сплошные неприятности… Господин Тыква… то есть дядя Рендек, хотел сдать Дуци каким-то «компетентным властям», раз она «обязанное лицо», однако у него ничего не вышло… Вы же знаете, как все мы любим Дуци, и поэтому подстроили так, будто Дуци исчезла. А на самом деле она не исчезла, а превратилась в мальчика Тамаша. Мы придумали, будто Тамаш жил раньше в Обуде, их дом разбомбило и все погибли, кроме Тамаша. И после этого Шмыгало отвел его к своей бабушке… Теперь Тамаш, очень похожий на Дуци, живет у бабушки и радуется, что все удачно устроилось.

Дядя Комлош как в полусне слушал рассказ Габи, но из всех его слов понял лишь одно: Дуци, переодетая в мальчика, жива и здорова и зовут ее теперь Тамаш.

— Слава богу, — вздохнул он. — И тетя Комлош, конечно, тоже с ней?

— Нет. Тети Комлош там нет, — опустил голову Габи, чертя носком ботинка какие-то завитушки на каменном полу лестничной площадки.

Дядя Комлош схватил его за плечи, встряхнул и с такой силой сжал их, что Габи вскрикнул.

— Говори же скорее, что случилось с тетей Комлош! — глухо произнес он.

— Дядя Комлош… мы не успели… — не поднимая головы пробормотал Габи, — хотели помочь… но опоздали… дело в том… Ну, понимаете… под вечер она ушла… и больше не вернулась…

Комлош, не проронив ни слова, опустился на ступеньки и закрыл ладонями лицо. Габи подошел к нему.

Теперь он оказался на целую голову выше дяди Комлоша, который, согнувшись, молча, неподвижно сидел на ступеньках, и если бы не порывистое дыхание, можно было подумать, что он умер, сраженный прямо в сердце невидимой стрелой. Габи стоял и смотрел на этого серьезного, взрослого человека, на Дуциного отца, измученного, затравленного и смертельно уставшего. И вдруг ему показалось, будто дядя Комлош похож сейчас на старого, древнего старика, беспомощного и нуждающегося… Его нужно обязательно как-то ободрить, сказать такие слова, чтоб, услышав их, он поднял бы голову, сказал или сделал бы что-нибудь неожиданное, важное… потому… потому что так продолжаться дальше не может…

Он протянул руку и нерешительно, робко погладил сутулые плечи дяди Комлоша.

— Дядя Комлош! — прошептал он. — Мы найдем тетю. Честное слово, найдем.

— Кто? — рассеянно спросил он не то у Габи, не то у кого- то еще — может, у лестницы, у дома, у неба, у всего мира. — Кто может найти ее?

— Мы, ребята, — ответил Габи и незаметно согнул в кармане указательный палец.

Дядя Комлош посидел так еще немного, как человек, у которого что-то внутри оборвалось, потом встал и пошел, словно лунатик: машинально поднимая ноги, вперив невидящий взгляд в землю. Габи шел рядом и не переставая рассказывал ему о войне с зеленорубашечником, о ребятах, о Пушке и, наконец, показал домик с выбитыми стеклами, в котором живет Дуци под именем Тамаша.

Дядя Комлош остановился и с таким интересом посмотрел на убогий домишко, будто это был парламент или какое-то другое достопримечательное здание, о котором рассказывается даже в «Родной речи».

Дверь домика отворилась, из нее вышла сухонькая старушка с тазом в руках и выплеснула из него за порог воду. Дядя Комлош подошел к ней, обнял ее за худые плечи, поцеловал в морщинистые щеки и, не проронив ни слова, убежал. Бабушка выронила таз и недоуменно смотрела вслед убегавшему. Она непонимающе покачивала головой даже после того, как тот странный человек уже скрылся и разглядеть его своими подслеповатыми глазами она не могла.

Габи догнал дядю Комлоша и, запыхавшись, сказал:

— Если с вами случится беда, приходите к нам, и делайте вот так, это наш условный знак.

Он согнул указательный палец и умчался, чтобы передать донесение советнику.

Но советника его донесение в особый восторг не привело. Он считал — и высказал это прямо и жестко, — что война, бомбежки и действия группы не дают повода для того, чтобы некоторые «предсидатели» пренебрегали орфографией. Хочешь не хочешь, а Габи пришлось пообещать наряду со всем прочим уделять внимание грамматике. Они договорились, что доктор Шербан в качестве советника будет и наперед оценивать донесения с точки зрения грамотности. Если Габи не подтянется, ему придется подать в отставку с поста председателя и больше не участвовать в работе группы до тех пор, пока не пройдет переэкзаменовку. Когда соглашение было заключено, Габи поднял взгляд на господина Шербана и сказал:

— Нам нужны деньги.

Господин Шербан оторопел. Сначала он подумал, что речь идет об уплате членских взносов и даже спросил, зачем группе понадобились деньги.

— Они нужны не нам, а тете Чобан.

И Габи подробно рассказал, в чем дело. Оказывается, дядя Чобан, уходя в солдаты, продал радиоприемник, чтобы тетя могла на что-то жить. Но вчера кое-кто из дотошных мальчишек подслушал, как тетя Чобан жаловалась тете Варьяш, что радиоприемник она уже «проела» и теперь собирается продать пикейное покрывало. Если так пойдет и дальше, то к возвращению дяди Чобана в квартире останутся голые стены, хотя тетя очень экономит, мясо видит только в витринах магазинов, фрукты вообще не ест и питается одними овощами да хлебом.