Леонид Каганов - Эпос хищника

• Название: Эпос хищника
• Автор: Леонид Каганов
• Жанр: Космическая фантастика

Рассказ удостоен премии конгресса фантастов «Странник-2003» (Петербург).

---

ЭПОС ХИЩНИКА

© автор – Леонид Каганов , 2001

© иллюстрации – Андрей Кленин , 2001

Просто послушай секунду, о'кей? Услышь – это очень важное место! Я смотрел сверху на эту планету. Космонавт над этой землей. И я видел страдания. И войны. И жадность, жадность, жадность. И я подумал: прокляну продажу. Прокляну покупку. Прокляну этот сучий мир, и давайте будем… Прекрасными.

Марк Равенхилл «Shoping & Fucking»

Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена.

– Мамонты – это драконы? – снова промурлыкала Глайя.

– Прости? – Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.

– Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.

– Читала эпос, – поправил я. – Ты существо женского пола! Выражайся правильно!

– Не срывайся, – сказала Глайя. – Все будет хорошо.

Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только «солнце» и «добрый день». Себя называла в третьем лице – «пушистый». Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть – мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире.

– Мне удобно говорить о себе в мужском роде, – промурлыкала Глайя. – Ведь человек мужского рода. И разум – мужского. И значит все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.

Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена – безнадежная, как зубная боль.

– Сколько тебе лет? – спросил я тихо, просто чтобы нарушить тоскливый вой.

– В переводе на ваше исчисление… – Глайя задумалась, пушистый хвост покрутился вокруг ножки стола. – Хронологически мне шесть земных лет. А социально – около семнадцати.

– Ты несовершеннолетняя?

– Я совсем маленький. Но если бы я вернулся с Земли, выучив язык и эпос, то мог стать совершеннолетним.

Глайя свернула бархатные уши, как два зонтика. Они скрылись в волнах серого меха. Это должно обозначать какую-то эмоцию. Свернула уши. Отчаяние? Печаль? Или ей тоже давит на мозг сирена? Что может быть глупее, чем сирена, пытающаяся сообщить о том, что уже сутки известно и без нее?

– Ты не ответил, – Глайя снова развернула уши, – Драконы – это мамонты?

– Нет. Мамонты – были такие слоны, – объяснил я. – Огромные косматые звери. Древние люди перебили их.

– Почему перебили? – Глайя смотрела громадными глазами.

– Глупые были. – Я отвел взгляд. – Жрать хотелось.

– Я забыл. Вы плотоядные. – Глайя снова задумчиво уставилась на автоклав в углу.

– Драконы – это вымышленные существа, вроде гигантских рептилий, – продолжил я. – Были и настоящие гигантские рептилии, но они вымерли за миллионы лет до появления человека. Никто не знает почему. А драконов по правде не было.

Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с ней как с ребенком. Но ведь это не ребенок…

– Как-то очень запутанно, – сказала Глайя.

А может, и ребенок… Я же не ксенопсихолог. Я бортовой фельдшер самого обычного человеческого корабля. Хвост снова махнул в воздухе. Огромный, белый с черными полосками.

– Слушай, – я глотнул, – а что, если эта чертова сирена… Это значит, что многие аварийные системы в порядке! Может, мы зря волнуемся, уже давно сигнал бедствия…

Глайя мягко плюхнулась со стола на все четыре лапки, и в следующий миг уже сидела рядом с моим креслом.

– Не надо. Мы ведь решили пока не говорить про это? Мы будем рассказывать друг другу сказки про драконов, да?

Все-таки ребенок…

– Но если нас не найдут за двенадцать часов…

– Нет, – Глайя положила теплую лапку на мое колено. – Если разговор ничего не изменит, зачем разговор?

– Незачем, – согласился я и погладил ее спину.

Удивительно шелковистая. У земных зверей не бывает такой шерсти. Приятно сидеть рядом. Просто сидеть и смотреть, как сиреневая галактика нарезает круг за кругом.

– Еще три миллиона лет назад, – начала Глайя, – у нас тоже всюду жили драконы. Они нападали, но предки строили заграды. Есть такое слово – «заграды»? Потом юты размножились, и теперь ящеры живут только в заповедниках. Они не разумные, но в эпосе часто разговаривают.

– Я слышал, что ваша раса очень древняя, – вспомнил я.

– Первому эпосу более двух миллионов лет, – промурлыкала Глайя.

– Вы могли быть первыми в галактике.

– Мы первые.

– Я имею в виду – первыми покорителями космоса. Вы же такие умные.

Глайя повернула ко мне мордочку и посмотрела снизу вверх. Каштановые глазищи. Крохотная черная носопырка. Изящные усы. И огромные бархатные уши.

– Ты тоже умный, – сказала Глайя. – Я расскажу тебе один наш старый эпос, и ты все поймешь.

– Сказку? – Я поднялся с кресла и сел на пол рядом с ней.

– Да, сказку. У нас бывают похожие сказки, – сказала Глайя. – Про драконов, принцесс и рыцарей.

– Наши расы вообще похожи, – кивнул я. – Углеродные, дышащие кислородом организмы, даже клетки почти одинаковые. Есть гипотеза, что мы – одна форма жизни, занесенная на наши планеты из космоса. И метаболизм. Ведь ты попросила капли от головной боли, и мы отправились в бокс, когда…

– Здесь надо остановиться, – Глайя требовательно постучала лапкой по моему колену. – Послушай, я рассказываю сказку. Постараюсь перевести дословно. Эта сказка звучит полдня, но я расскажу только сюжет. Давным-давно в поселке N жила принцесса…

– Тогда уж в замке. Принцессы не живут в поселках. Принцесса – дочь из элитного рода. Или у вас различий тоже не бывает?

– Бывают, конечно. В том все и дело – принцесса родилась очень красивая. У нее было белое мохнатое брюшко, очень пушистая спинка и самый длинный хвост в округе. У нее были бархатные уши и красивые глаза. Она была очень умной. Еще в раннем возрасте знала множество эпосов. Женихи поселения ее очень любили. С ней было ужасно приятно спариваться.

– Так нельзя в сказках. Спаривание – это табу. Ну, в смысле…

– Я знаю табу, я изучал ваш океанский эпос. Хорошо, буду цензурировать. Однажды летним днем принцесса вышла из заграды в дремучую хвою.

– Лес?

– Да, густой хвойный лес. Из надежной заграды. Вдруг из хвои выскочил дракон, схватил принцессу, взлетел в воздух и унес в горное гнездо. Жители поселения решили, что она погибла. Но самый некрасивый жених отправился ее искать. Он шел без отдыха много дней и ночей. Трава, деревья, ручьи и птицы кормили его, согревали и показывали дорогу. Наконец он поднялся в гору и ночью вышел к гнезду дракона. Дракон спал, а принцесса была заперта в каменной темнице. Но он нашел щель, окликнул принцессу, и она услышала его. Он был рядом, и они говорили обо всем на свете – ночь до утра.

Глайя замолчала и посмотрела на меня.

– Продолжай, я внимательно слушаю, – сказал я.

– Все.

– Что? Конец сказки?

– Да.

– А в чем смысл?

– Больше ей не было страшно.

– Он не победил дракона, не открыл темницу?

– Для нашей сказки это не принципиально. Может, победил, может, не победил. Может, не смог открыть темницу. Может, дракон утром съел обоих. Или дракон съел принцессу, а он спрятался. Зато принцесса знала, что рядом друг. Ей не было страшно. Он пришел, чтобы быть вместе. Ведь это важнее всего – быть рядом до самого конца.

– Идиотизм, – сказал я, поднялся с пола и сел в кресло.

– Конечно, сказка очень древняя, – кивнула Глайя. – Но почему идиотизм?

– Вообще-то в сказках добру положено победить.

– Но ведь ты помнишь, что юты не хищники? – Она повернула мордочку. – Откуда в нашем эпосе идея победы?

– Значит, идея поражения? Хорошие сказки.

– В нашей культуре нет идеи поражения. Воспевание жертвенности – тоже эпос хищников. А у нас идея помощи.

– Идея пассивности!

– Нет.

– Превосходно! Глайя, ты знаешь, что твой мех считается самым ценным в галактике?

– Да.

– А знаешь, как еще пять лет назад браконьеры опускались на Юту и стреляли в твоих сородичей? И земляне, и бандиты других планет тайно летали на охоту? Это нормально?

– Не нормально. Было всего пятнадцать случаев, затем мы поставили систему ловушек, теперь этого нет, браконьеры депортируются раньше, чем ступят на планету.