Пола Вольски - Жена чародея

• Название: Жена чародея
• Автор: Пола Вольски
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00479-0

Величайший из когда — либо живущих на земле чародеев ученый — маг Террз Фал — Грижни женится на очаровательной юной Верран. Но супругам не суждено познать счастье. По коварному навету чародей несправедливо обвинен и зверски убит. Перед смертью в приступеслепой ярости он проклинает жителей острова Далион, обрекая их на вечную тьму, муки и изгнание. Роман «Жена чародея» — первая часть сериала «Чародей».

---

Лорд Ульф во главе отряда отборных бойцов метался по всему дворцу, как изголодавшийся волк в поисках добычи. Мертвечины здесь было полно — и сырой, и в жареном виде, — но той великой добычи, овладеть которою он стремился, не было видно нигде. В одну комнату за другой врывался он, светя себе факелом, и не заглядывал только в лабораторию, из которой он распорядился все вынести. Ворвавшись в комнату, он не только светил себе факелом, но и разжигал при его помощи пожар. В двух случаях это доставило ему особенное удовольствие. Одной из подожженных с великой радостью комнат была библиотека, в которой хранились бесчисленные книги и рукописи, собранные Фал-Грижни на протяжении всей жизни. А второй была спальня леди Грижни с кроватью, обтянутой голубым шелком, и заранее приготовленной младенческой колыбелью. Это уничтожение самого драгоценного для хозяев дома усилило ощущение общего триумфа, охватившее Ульфа, но и оно не послужило полноценной компенсацией за отсутствие во дворце самого Фал-Грижни.

Спеша мимо арочных и стрельчатых окон во главе отборных гвардейцев, Хаик Ульф испытывал волнение и обиду. Он направился вниз по винтовым лестницам, он спускался сейчас все глубже и глубже в землю, а над головой у него бушевало пламя. И вдруг, случайно, в подземелье, он среди множества открытых или незапертых дверей обнаружил одну, запертую изнутри.

— Попался, — воскликнул лорд Ульф и тут же добавил: — Если, конечно, не покончил с собой.

Мысль о подобной возможности разозлила Ульфа, и, когда он приказывал своим гвардейцам взломать дверь, в голосе у него слышались злобно-раздраженные ноты. Достаточно крепкая сама по себе, дверь, однако, продержалась недолго под ударами отборных воинов. Когда она слетела с петель, гвардейцы ликующе закричали и бросились было вперед, в комнату, но тут же замерли в изумлении. В комнате, на пороге которой они столпились, стояла кромешная тьма. Не та, которую можно было бы обнаружить в полных дыма подвальных помещениях горящего дворца: тьма здесь была густой, тяжелой, чуть ли не материальной и разве что не осязаемой. Тьма была настолько глубока и густа, что свет факела, который нес в руке Ульф, не проникал в нее, а, напротив, отражался, словно на твердой и гладкой поверхности. Тьма струилась из взломанной двери, грозя, казалось, поглотить их всех, и, словно по команде, гвардейцы разом отпрянули. Ульф тоже, чисто машинально, попятился, но тут же взял себя в руки.

— Он там, — сообщил командор своим не испытывающим по этому поводу особой радости подчиненным. — И он мне нужен. Вперед! — Никто из гвардейцев даже не шевельнулся. — Я сказал: вперед! — яростно заорал Ульф. — Ну!

И вновь гвардейцы не подчинились ему. Они стояли словно загипнотизированные удивительным феноменом. А пока они стояли и глазели на непроглядную тьму, она выползла из взломанной двери и начала мало-помалу заполнять коридор.

— Нашел дураков, — пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь, один из гвардейцев.

— Не только дураков, но и трусов, каких свет не видывал! — яростно огрызнулся командор. — Макаки бесхвостые, марш, куда вам ведено!

И вновь никто из гвардейцев даже не шевельнулся. Ульф остолбенел от бешенства.

— И вы называете себя воинами? Да тьфу на вас! — Он и вправду плюнул на пол. — Вы не солдаты, вы щенки! Эка невидаль — тьма! И это мои отборные гвардейцы, цвет герцогской гвардии? Когда все это закончится, я вышвырну вас со службы. Просите себе милостыню на пропитание или подыхайте с голоду! Ах вы ублюдки, меня тошнит от вас!

Один из гвардейцев осмелился возразить:

— Ни один нормальный человек туда не сунется.

Он указал на разинутую пасть адской тьмы.

— Не суди о других по себе, — презрительно бросил лорд Ульф.

Держа факел в одной руке, а меч — в другой, он вторгся в святилище лорда Грижни. И стоило ему переступить роковой порог, как мир вокруг него стал кромешно-черным и убийственно-жарким. И это не было тем сухим жаром, который можно было бы списать на пламя, бушующее наверху. Жар был влажным, сырым, как в парной. В воздухе сильно пахло дымом и еще кое-чем — то ли плесенью, то ли грибами, — но этот запах заставил лорда Ульфа закашляться. И тут же его вырвало. Факел у него в руке стал в здешней тьме на диво призрачным и туманным. Его пламя горело жалким оранжевым светом, озаряя лишь ничтожно малую часть комнаты. Командор увидел прямо перед собой резной восьмиугольный стол, увидел круг на каменном полу — и больше ничего. Все остальное так и пребывало в непроглядном мраке. Фал-Грижни, разумеется, видно тоже не было, но Ульф почуял присутствие ненавистного ему мага где-то совсем рядом — и ощущение это было таким, что командора бросило в дрожь. Он непроизвольно попятился, потом повернулся и бросился прочь — во взломанную дверь, через которую только что сюда проник. Дверь казалась из глубины комнаты призрачно-серым прямоугольником, словно свет, который должен был проникать сюда снаружи, замер на пороге. А там, за чертой, темнели неопределенно-расплывчатые мужские фигуры.

Хаик Ульф, испытывая невыразимое облегчение, понял, что его люди все же последовали за ним в ужасную комнату, вне всякого сомнения пристыженные брошенным их командиром обвинением в трусости. И у многих из них тоже были факелы. Тьма неохотно отступила на какую-то пару футов — и взорам убийц предстал Фал-Грижни. Черный плащ чародея сливался с окружающей тьмою, однако его бледное лицо и изящные руки сверкали поразительной белизной. Длинные пальцы были широко расставлены. На ледяном лице пламенем торжества и презрения горели глаза. Гвардейцы, глядя на него, разинули рты, кто-то из них даже охнул. Фал-Грижни смотрел на них не шелохнувшись, и никто из ворвавшихся сюда даже не заподозрил, что только что проведенный сеанс Познания высосал из мага всю энергию. Постепенно, по мере того, как сюда, с факелами в руках, подтягивались все новые гвардейцы, кромешная тьма рассеивалась, уступая место кроваво-красному свечению. Теперь Фал-Грижни оказался виден с ног до головы. Предельно напрягая силы, он стоял на мозаичной карте, вмонтированной в пол. Мгновение тянулось молчание, а затем Фал-Грижни сказал:

— Вы опоздали.

Но это ведь могло означать что угодно.

Разинув рты, гвардейцы не без тайного трепета смотрели на чародея. Они не были вполне уверены в том что имеют дело со смертным человеком. Лишь у лорда Ульфа не было на сей счет ни малейших сомнений.

— Вы арестованы, — сказал он Фал-Грижни. — Вы пойдете с нами. И не вздумайте выкидывать ваши номера.

По лицу Фал-Грижни по-прежнему ни о чем нельзя было догадаться.

— Номера, — повторил он бесстрастным тоном.

Ульф махнул мечом, указав магу на дверь.

— Ступайте, — приказал он. Грижни смотрел на него как на пустое место. С таким же успехом он мог уставиться на камень, на щепку, на ком земли. Гвардейцы встревоженно переминались с ноги на ногу. — Вы что, не слышите меня? Может, вы оглохли?

— Никуда я не пойду, — ответил Грижни.

Гвардейцы смотрели на него как зачарованные.

— Если сами не пойдете, то мы вас поволочем, — возразил Хаик Ульф. — Люди решат, что вы боитесь идти на своих двоих, — добавил он в тщетной попытке подбодрить и развеселить собственных воинов.

Гвардейцев и впрямь надо было подбодрить. Великое имя и спокойное могущество Фал-Грижни воздействовали на них. Факелы и мечи у них в руках дрожали.

Грижни не ответил на эту насмешку прямо.

— Да станет тьма моим саваном, — сказал он. — Живым я эту комнату не покину.

— Еще как покинете, — возразил Ульф. — Мы не собираемся убивать вас прямо сейчас. Так просто вы от нас не отделаетесь. Весь мир должен увидеть, как герцог расправляется с предателями. С тем чтобы потом еще долго никому из поганых колдунов и в голову не пришла мысль об измене.

— После моего ухода вам нет смысла бояться Избранных, — равнодушно пояснил ему Фал-Грижни. — Но советую — не слишком докучайте им. Они способны за себя постоять.

— Не в вашем положении советовать что бы то ни было кому бы то ни было. У вас у самого достаточно неприятностей, чтобы не ломать себе голову над чужими. Долго я ждал этого часа, Грижни.

— Я знаю. Вы мелкие людишки — и вы сами, Ульф, и вам подобные. У вас и мысли, и чувства, да и поступки мелких людишек. Но меня это сейчас уже не касается.

— Вот именно, — согласился Хаик Ульф. — Вас касается только то, что произойдет с вами, если вы не пойдете с нами, как вам приказано. И не думаю, чтобы вам хотелось узнать, что в этом случае произойдет.

— А чего я добьюсь, подчинившись вам?

— Вы сохраните жизнь — на некоторое время.

— Но она не нужна мне, — ответил Фал-Грижни. — Я уже достиг цели.

— Что еще за цель? О чем это вы?

Фал-Грижни окинул взглядом гвардейцев, взявших его в стальное кольцо, а затем ответил:

— Вы опоздали и поэтому проиграли. Моя смерть вам не поможет. Слова уже сказаны. Договор уже заключен.