Артем Ивановский - Утерянные победы Красной Армии

• Название: Утерянные победы Красной Армии
• Автор: Артем Ивановский
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24353-2

Война могла закончиться намного раньше…

Красная Армия могла остановить вермахт еще летом 1941 г.

Если бы советское военное командование действовало в соответствии с реальной ситуацией, а не полагалось на устаревшую догму бить неприятеля «малой кровью на вражьей земле»!

Коренной перелом в войне мог наступить уже в 1942 г.

Если бы имевшиеся силы и средства использовались грамотно, а не так, как об этом написал A.M.Василевский: «Наспех создаваемые ударные группировки состояли, как правило, из ослабленных в боях стрелковых соединений. Войска же, направляемые Ставкой по железной дороге, поступали медленно и, не закончив сосредоточения, сразу же вводились в бой…»

Мы могли бы войти в Берлин в 1943 г., самое позднее — в 1944 г.

Если бы вместо сотен тысяч солдатских жизней, напрасно положенных в лобовых атаках, в Красной Армии было бы четко отработано взаимодействие родов войск. Так почему же сражения Второй мировой войны развивались именно так, а не иначе? Как получилось, что потенциальные победы превратились в тяжелейшие поражения? Кто конкретно принимал ответственные решения и как могли бы развиваться события на полях сражений в ином случае? Возможен ли был другой ход сражений и. соответственно, их итог? Как одно событие влияло на ход всей кампании?

На эти и другие вопросы дает нестандартные ответы автор, аргументированно утверждающий, что весь ход Отечественной войны — это история утраченных побед и неиспользованных возможностей.

---

Кроме того, по решению Ставки ВГК 29 августа началось проведение воздушной операции против 2-й танковой группы. К операции привлекались ВВС Брянского и Резервного фронтов, авиация Резерва Главного командования. Всего в ней принимали участие более 450 боевых самолетов. Впервые с 22 июня советские войска действовали в условиях полного господства в воздухе. В директиве Ставки ВГК от 29 августа перед Еременко ставилась задача уничтожить танковую группу Гудериана и развивать дальнейшее наступление на Кричев, Пропойск с тем, чтобы к 15 сентября выйти на линию Петровичи — Климовичи — Новозыбков. Это означало бы разгром правого фланга группы армий «Центр».

Гудериан оказался в сложном положении. Он потребовал от командования усилить свои войска 46-м мотокорпусом, который без дела стоял под Смоленском. Однако ему прислали только гренадерский полк «Великая Германия». Против одной лишь 10-й мотопехотной дивизии были брошены 10-я танковая бригада, 24-я, 42-я, 143-я и 293-я стрелковые дивизии. Тем не менее солдаты Гудериана зубами вгрызлись в левый берег Десны, и выбить их оттуда советским войскам не удалось. А пока 17-я и 18-я танковые и 10-я мотопехотная держали фланги, 3-я и 4-я танковые дивизии продолжали продвигаться на Конотоп.

Всего четыре дня понадобилось Сталину, чтобы убедиться в том, что Еременко «не тот человек», который нужен в этих сложных условиях. 2 сентября Верховный Главнокомандующий направил командующему Брянским фронтом телефонограмму весьма нелестного содержания:

«Ставка все же недовольна вашей работой. Несмотря на работу авиации и наземных частей, Почеп и Стародуб остаются в руках противника. Это значит, что вы противника чуть-чуть пощипали, но с места сдвинуть его не сумели. Ставка требует, чтобы наземные войска действовали во взаимодействии с авиацией, вышибли противника из района Стародуб — Почеп и разгромили его по-настоящему. Пока это не сделано, все разговоры о выполнении задания остаются пустыми словами. Ставка приказывает всеми соединенными силами авиации способствовать решительным успехам наземных войск. Гудериан и вся его группа должны быть разбиты вдребезги. Пока это не сделано, все ваши заверения об успехах не имеют никакой Цены. Ждем ваших сообщений о разгроме группы Гудериана».[85].

Тем временем обострилось положение и на левом фланге Юго-Западного фронта. Пришла в движение 1-я танковая группа Клейста. В районе Кременчуга немцы форсировали Днепр и захватили небольшой плацдарм на левом берегу. Их намерения были очевидны: пробиваться навстречу танкам Гудериана и зажать советские войска в клещи. Ничего хорошего не сулила обстановка на правом фланге. Она продолжала устойчиво ухудшаться. Гудериану дополнительно перебросили 1-ю кавалерийскую дивизию и мотопехотную дивизию СС «Рейх», за счет которых он мог усилить свои фланги. Несмотря на непрерывные атаки противника, 3-я и 4-я танковые дивизии продолжали идти вперед.

4 сентября немцам удалось нащупать слабые места в советской обороне. Командир 4-й танковой генерал-майор фон Гейр доложил Гудериану, что имеет смысл прекратить наступление в районе Коропа, где немцы столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и нанести удар в направлении Сосницы, в стык между 13-й и 21-й советскими армиями. Еще больше порадовал своего командующего командир 3-й танковой генерал-майор Модель, доложив, что перед ним в районе деревень Спасское и Мутино войск противника практически нет. Гудериан тут же приказал ему форсировать реку Сейм и перерезать железную дорогу Конотоп — Белополье.

7 сентября танкисты Моделя взяли Конотоп. Атаки йа немецкий плацдарм южнее Кременчуга не принесли успеха. В тот день командование фронта доложило Буденному и начальнику Генштаба Шапошникову о том, что ясно обозначилась угроза окружения 5-й и 37-й армий. Начальник штаба фронта генерал-майор В.И. Тупиков предлагал отвести обе армии на рубеж реки Десны. Но, как отмечал А.М. Василевский: «При одном упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин выходил из себя» и на мгновение терял самообладание. Нам же, видимо, не хватало необходимой твердости, чтобы выдержать эти вспышки неудержимого гнева, и должного понимания всей степени нашей ответственности за неминуемую катастрофу на Юго-Западном направлении»[86]. Тут, как говорится, добавить нечего.

9 сентября 3-я танковая дивизия Моделя совершила новый прорыв между Батурином и Конотопом и устремилась к Ромнам. Атаки 38-й армии генерала Д.И. Рябышева на кременчугский плацдарм были отбиты, 1-я танковая группа в свою очередь нанесла удар и продвигалась в направлении на Лубны. Все предпринятые Брянским фронтом контрудары провалились. Не оказало влияния на темпы продвижения 2-й танковой группы и взятие Ельни войсками Резервного фронта. Поэтому 11 сентября генерал-полковник М.П. Кирпонос решил напрямую обратиться к Сталину с просьбой разрешить отвод армий Юго-Западного фронта на рубеж реки Псел.

Однако телефонный разговор со Сталиным мало обнадежил Кирпоноса. Более того, окончательно убедил в том, что Верховный Главнокомандующий совершенно не понимает обстановки. Свой отказ санкционировать отвод войск из Киевского укрепрайона он мотивировал тем, что это как раз и приведет Юго-Западный фронт к катастрофе: «Ваше предложение об отводе войск на рубеж известной вам реки мне кажется опасным…

В данной обстановке на восточном берегу Днепра предлагаемый вами отвод войск будет означать окружение наших войск, так как противник будет наступать на вас не только со стороны Конотопа, то есть с севера, но и со стороны юга, то есть Кременчуга, а также с запада, так как при отводе наших войск с Днепра противник моментально займет восточный берег Днепра и начнет атаки. Если конотопская группа противника соединится с кременчугской группой, вы будете окружены.

Как видите, ваши предложения о немедленном отводе войск без того, что вы заранее подготовите рубеж на реке Псел… могут привести к катастрофе. Какой же выход? Выход может быть следующий:

Первое. Немедленно перегруппировать силы хотя бы за счет КиУРа и провести отчаянные атаки на конотопскую группу противника во взаимодействии с Еременко…

Второе. Немедленно организовать оборонительный рубеж на реке Псел или где-либо по этой линии, выставив большую артиллерийскую группу фронтом на север и на запад и отведя 5–6 дивизий за этот рубеж… Перестать наконец заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути сопротивления и только сопротивления»[87]. Все эти инструкции содержали в себе столько сюрреализма, что командующий фронтом решился напомнить о директиве от 19 августа, которая разрешала отвод 5-й армии за Днепр. Но товарища Сталина на мякине не проведешь:

«Предложения об отводе войск исходят от вас и от Буденного, главкома юго-западного направления. Вот выдержки из донесения Буденного от 11 числа: «Шапошников указал, что Ставка Верховного Командования считает отвод частей ЮЗФ на восток пока преждевременным… Если Ставка Верховного Командования не имеет возможности сосредоточить в данный момент такой сильной группы, то отход для Юго-Западного фронта является вполне назревшим». Как видите, Шапошников против отвода частей [Интересно, что Василевский в мемуарах приводит противоположное мнение начальника Генштаба. — Авт.]., а главком за отвод… Киева не оставлять и мостов не взрывать без особого разрешения Ставки»[88].

Упорное намерение Сталина продолжать оборону Киева даже ценой гибели пяти армий, как обычно, диктовалось политическими причинами. 12 июля 1941 года в Москве было подписано соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии. Президент США Рузвельт в августе 1941 года направил Сталину послание с предложением распространить ленд-лиз на Советский Союз. А что же Красная Армия может продемонстрировать союзникам? Поражения одно другого тяжелее? Нет! Киев надо держать любой ценой. Буденный явно не оправдал возлагавшихся на него надежд, поддался панике. Значит, чтобы стабилизировать ситуацию на юго-западном направлении, туда нужно направить другого, более решительного и твердого главкома.

A.M. Василевский пометил эту характерную особенность сталинского руководящего стиля: «Сталин исходил из того, что, если боевые действия развиваются не так, как нужно, значит, необходимо срочно произвести замену руководителя. Перемещения касались всего аппарата Наркомата обороны, Генерального штаба и руководства войсками. Однако такое отношение к кадрам далеко не всегда давало положительные результаты»[89]. Тем более что сталинские кадры представляли собой один универсальный тип. Это обстоятельство четко дало себя знать при смене командования на юго-западном направлении.

13 сентября маршал С.М. Буденный передал дела прибывшему из Москвы маршалу С.К. Тимошенко. Последний уже успел продемонстрировать свои полководческие способности на Западном фронте. Впрочем, применять их было поздно. Доставшаяся Тимошенко в наследство от предшественника обстановка являлась, по существу, безнадежной. Разрыв между 13-й и 21-й армиями в районе Новгород-Северского достиг 75 километров. В эти «ворота» хлынули немецкие войска, которым нечего было противопоставить. В день назначения Тимошенко начальник штаба Юго-Западного фронта направил в Ставку доклад о том, что положение осложняется нарастающими темпами: прорвавшемуся на Ромны, Лохвицу и на Веселый Подол, Хорол противнику могут противодействовать только разрозненные части местных гарнизонов и истребительных отрядов, и продвижение его идет без сопротивления. Обескровленная атаками на плацдармы 38-я армия пятится на восток, в результате чего на левом фланге появился новый разрыв в линии фронта и туда полным ходом устремились танки Клейста. Еще одна брешь пробита в стыке между 5-й и 37-й армиями в районе Кобыжчи.