Лариса Малмыгина - Неприкаянная душа

• Название: Неприкаянная душа
• Автор: Лариса Малмыгина
• Жанр: Юмористическая фантастика

Счастливая, безмятежная жизнь сорокапятилетней Алисы Смирновой закончилась в тот роковой день, когда она неожиданно увидела в зеркале прекрасную молодую девушку. Волею влюбленного в нее Повелителя Стихий героиня романа брошена в водоворот необыкновенных, захватывающих приключений.

---

Лариса Малмыгина Неприкаянная душа

ГЛАВА 1 ЖАННА

Я стояла возле подъезда и с нетерпением ждала Жанку. Неугомонное небесное светило нещадно слепило глаза, с любопытством заглядывало за пазуху, нещадно жгло голые коленки. Но уходить в прохладу старого, исписанного вдоль и поперек размашистыми перлами тинэйджеров, подъезда не хотелось. Я блаженно, по-кошачьи, щурилась, подставляя под живительную солнечную энергию шоколадное лицо, которым так восхищались прохожие мужики, оборачиваясь мне вслед. Впрочем, мои огромные васильковые глаза и белокурые волосы при загорелой на городском пляже коже околдовывали не только представителей сильного пола; бабы поглядывали на конкурентку тоже неравнодушно: кто с интересом, а кто и с ненавистью. Волновало это меня необычайно: порой я горделиво задирала нос, изо всех сил пытаясь сделать вид, что колючие взгляды дамочек мне безразличны, а порой ревела в подушку как семнадцатилетняя девчонка, хотя в сентябре этого года объекту пристального всеобщего внимания должно будет исполниться сорок пять. Ну и пусть, подумаешь, женщине столько лет, на сколько она выглядит.

Жанка была моей младшей сестрицей, призванной злым роком смиренно донашивать вещи счастливицы, которой доставалось все новое в связи с ее удачным перворождением. Мама самоотверженно ухаживала за драгоценными дочерьми, шила обеспеченным людям обновки, а на вырученные деньги покупала нам игрушки и книги, желая лицезреть дочек счастливыми и ничем не обделенными. Папа вкалывал с раннего утра до позднего вечера, но достатка семья не видела, да и ютились мы вчетвером в двадцатиметровой каморке сталинской пятикомнатной коммунальной квартиры.

Прошли два десятилетия, мы обе повыскакивали замуж. Жанка, ослушавшись наставлений строгих родителей, упорхнула в Сибирь с хмельным трактористом, которого откопала в какой-то дремучей деревушке, поехав туда на каникулы с подругой, а потом разошлась, родив своему благоверному троих деток: девочку, девочку и еще раз девочку. А, оставшись в гордом одиночестве, без крепкого мужского плеча, поняла, что никого ближе и роднее меня у нее нет, а потому собрала в подол своих отпрысков и прикатила на соседнюю улицу. К тому времени от рака почила наша общая тетка, оставив неудачливой племяшке четырехкомнатное гнездышко на третьем этаже и три солидненьких сберкнижки. Для моего окружения лишение меня наследства стало шоком, но я восприняла утрату богатства спокойно. Равнодушия к деньгам я не испытывала, но терять сестренку из-за аппетитно шуршащих бумажек не хотелось, да и суды-пересуды изрядно расшатывают нервы. А поскольку по гороскопу я — дева, рациональность данных мероприятий подверглась моим искренним сомнениям.

Жанка появилась передо мной внезапно, будто выросла из-под земли. Глаза ее цвета созревшего персика были полны прозрачной влаги, а тонкие, изящно вырезанные губы жалобно подрагивали. Решительно тряхнув рыжей гривой и вцепившись крепкими деревенскими пальчиками в руку терпеливо ожидавшей, сестричка потащила ее в темную, пропахшую сыростью, пасть подъезда. Обмякнув, мое тело безропотно последовало за захваченной в плен верхней конечностью, которую сестра отпустила только в квартире, принадлежавшей мне и моему мужу.

— Что сказал врач? — пугаясь своего голоса, спросила я.

— У меня рак, — сотрясаясь от рыданий, мяукнула Жанка.

— И какой степени? — ощущая, как земля уходит из-под ног, а потолок начинает медленно вращаться, прохрипела я.

— Первой, метастазов вроде пока нет, но медлить нельзя. Через неделю операция, — в ее зрачках я уловила искру надежды, которая тотчас погасла.

Стремительный вальс с погребальным акцентом в моем воспаленном мозгу начал постепенно затихать, и крепко обняв ее, мою единственную и несравненную, я как-то сразу болезненно осознала, что без Жанночки не будет мне жизни, что следующие похороны я попросту не переживу. Слишком много близких проводила я на тот свет за сравнительно короткое время: папу, маму, трех теток, двух дядюшек, а также двоюродного братишку, проигранного в карты и потому повешенного негодяями в собственной комнате.

Когда заплаканная сестренка испарилась, я ринулась со всей прытью, на которую еще была способна, к стеллажам, уютно разместившимся в маленьком кабинетике нашей шестидесятиметровой квартирки, которая в эпоху Новых Русских казалась пародией на полноценное жилье. А книг у нас было много. Сколько помню себя, мы доставали их и в спекулятивные советские времена: тоннами сдавали макулатуру, мерзли долгими ночами в угрюмых очередях, дабы записаться на вожделенные тома обожаемых классиков, обменивались новинками с друзьями, даже ездили к родственникам в Среднюю Азию. Там, на прилавках маленьких узбекских магазинчиков, неизменно покоились невостребованные фолианты любимых и до поры неизвестных авторов. Обливаясь потом, мы под завязку загружали трофеями старенькие жигули и с песнями катили по раздолбанным эсесесеровским магистралям к родному уральскому городу. За нашими напряженными спинами на источниках всевозможных знаний возлежали счастливые наследники. Созерцая экзотические пейзажи за окнами, они повизгивали от удовольствия и уплетали за обе щеки очередную вкуснятину, добытую подле дороги у местных коммерсантов, а именно: арбузы, дыни, урюк или копченую казахстанскую рыбку.

Книжное изобилие, свалившееся на матушку Россию в последние годы, застало нас врасплох. Первое время я с воодушевлением сгребала с прилавков все подряд, затем стала постепенно уменьшать количество купленных экземпляров, потом перешла на мудрые справочники, постепенно осознавая, что стать обладательницей всех изданных томов просто невозможно. Но справочники мне были жизненно необходимы, так как в эпоху книжного изобилия получить компетентный совет стало легче от несловоохотливого, но предельно честного бумажного консультанта, чем падкого на деньги специалиста. Медицинская литература была моим хобби, а потому, забравшись с ногами на тахту, я впилась глазами в страницы, информирующие меня о методах лечения ненавистного всему человечеству рака.

В детстве, когда кому-то хотелось меня подразнить, все сразу вспоминали лису Алису и ее незабвенного кавалера кота Базилио. Я переживала это необычайно и дико ненавидела свое имя. Базилио в то благословенное время тоже имелся, даже целых два. Они сидели на задней парте, бесстыдно списывали у меня домашние задания, бесцеремонно провожали до дома и по вечерам устраивали разборки на тему «кто на свете всех милее?» с фанатами другой представительницы прекрасного пола; а моей соперницей по красоте была Натка Егорова, обольстительная тонкая брюнетка с зелеными томными глазками. По утрам, приходя на уроки и пряча от суровых педагогов ссадины и синяки, мальчишки воинственно поглядывали друг на друга и с нежностью на своих кумиров. Ласковых взглядов двоих Базилио я не переносила, хотя искренне уважала их за стойкость и преданность. Но когда мои воздыхатели сколотили небольшую шайку и темными ночами стали отлавливать не согласных с их компетентным мнением, забеспокоилась не только школа, но и районная милиция; а я под шумок переехала в другой микрорайон, не оставив никому нового своего адреса, благо папе моему как раз вовремя дали трехкомнатную квартиру. К сожалению, и здесь беглянке не повезло: местный авторитет, рыжий качок Димка, в которого были влюблены все девчонки класса, возненавидел меня с первого взгляда. Он дерзко дергал новенькую за косички, подкладывал на парту кнопки, приучая ее к величайшей осторожности. И снова я стала лисой Алисой, но только без верных Базилио. Прочие представители могучего пола связываться с Рыжим не возжелали. Они стыдливо отворачивались в сторону, когда их квадратный лидер изо всех сил старался обратить на себя мое внимание. Это потом я узнала, что самоуверенный Димка был по уши влюблен в меня, но тогда слез в девичью свою подушку я пролила немало.

Папочка скончался внезапно в той самой трехкомнатной квартире от инфаркта. Да и немудрено было умереть в ней, поскольку творилось там что-то невероятное. В свое время умудренные опытом друзья просили родителей отказаться от нового жилья, так как построено оно было на месте разрушенного старинного кладбища. Но, прожженные атеисты, предки проигнорировали советы приятелей. А после заселения по ночам нас стали тревожить необычные звуки, будто эхом разносившиеся по квартире: вздохи, шорохи, шелест переворачиваемых страниц старых газет, стопкой покоящихся в прихожей на стиральной машине. Я просыпалась по утрам и с ужасом обнаруживала следы от чьих-то пальцев на груди, ягодицах, руках и ногах. Папа с мамой молчали, но были подавлены и сосредоточены. Это должно было чем-то закончиться. И закончилось — папы не стало. Мы остались втроем, а потому вопрос о моем обучении в вузе отпал сам собой. После восьмого класса я поступила в здешнее медицинское училище, простившись не только с взлелеянными мечтами о любимой профессии журналиста, но и с возможностью зарабатывать приличные деньги. Годом позже Жанка тоже поступила учиться, но в ПТУ на лаборанта, дабы иметь возможность бесплатно питаться и одеваться в добротные казенные одежки. Квартиру мы поменяли на двухкомнатную, взяли небольшую доплату, чтобы как-то худо-бедно просуществовать в безденежные студенческие времена. Прошло некоторое время, и однажды я встретила его, того, о ком мечтала всю свою сознательную непорочную жизнь. На очередных танцах в доме культуры он несмело подошел ко мне, и больше мы не расставались. Поженились спустя полтора месяца после знакомства, и переехала я к мужу в другой город. Во время буйного цветения черемухи сбылась наша мечта: проклюнулся на свет божий красавчик-блондин Олежка, а через пять лет после этого знаменательного события решила осчастливить своим рождением грешную землю и Алиночка, обворожительная брюнеточка с сильным, волевым характером. Муж мой, Сергей, учился на вечернем отделении института, а я в одиночку усердно осваивала профессию воспитательницы, так как несостоявшиеся бабушки бескрылых ангелочков, игнорируя своих образцово-показательных внуков, экстренно повыскакивали замуж, став изумительными няньками для новоиспеченных мужей.