Кай Дзен - Кровь избранных

• Название: Кровь избранных
• Автор: Кай Дзен
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45810-3

«Кто встретится с демоном — умрет, кто не умрет — станет рабом, кто не станет рабом — будет сеять демона». Так древнеегипетские жрецы отзывались о «Дыхании Сета», таинственном биологическом веществе, по легенде, подаренном им богом Хнумом. Зараженный, если не погибнет сразу, превратится в зомби, готового слепо выполнять любые приказы… Без «Дыхания Сета» не обойтись тем, кто решил захватить власть над миром!

Увлекательный историко-приключенческий роман от четверки молодых итальянских писателей, объединившихся под псевдонимом Кай Дзен — что в переводе с японского означает «постоянное совершенствование».

---

— Вы едете как турист или собираетесь спасать души индейцев? — спросил крепыш у святого отца.

Легкий шлепок по руке мужа.

— Гуго!

— А что я такого сказал?

Священник улыбнулся и ответил по-английски:

— Я здесь как турист. Проехал всю страну и не мог отказаться от волшебного путешествия за облаками.

Аргентинка перевела ответ довольному мужу. С трудом подбирая английские слова, в разговор вмешалась Фелипа:

— А откуда вы родом, падре?

— Я понимаю по-испански, дочь моя, но плохо говорю. Я американец.

Как ни старался Хиро совладать с собой, его сковал страх.

— Я из Портленда, из штата Орегон. Во время войны служил капелланом на Тихом океане. А как вернулся домой, решил передохнуть и отправиться сюда, где мои корни. Бабушка была аргентинкой польского происхождения.

Паренек со скучающим видом принялся читать книгу, то и дело стреляя глазами на ноги Фелипы. Супруги рассказали, что они в свадебном путешествии. Это так романтично: провести медовый месяц в облаках.

Тут снова весело прогудел голос аргентинца:

— А китаец?

Жена снова шлепнула супруга по руке и повернулась к Отару:

— Извините его, подчас он бывает просто невыносим. А вы откуда родом?

Фелипа покосилась на Хиро, не зная, что сказать. Взгляд мальчишки от щиколоток креолки поднялся к кистям рук. Гуго подмигнул жене, а священник опередил всех:

— Он японец.

Подмостки, на которых разыгрывал комедию Отару, угрожающе заскрипели. Эту роль он не прекращал играть с тех пор, как, сидя на руках у солдата, глядел на развалины своего дома, разрушенного землетрясением. За дырявым занавесом виднелись декорации, мелькали силуэты актеров, все тонуло в неразберихе незаконченного сценария.

Его выследили.

С тех пор как в жизни Хиро снова все рухнуло, Фелипа взяла инициативу в свои руки и спасла его. Но сейчас девушка ошиблась. Лжесвященник, конечно же, агент УСС, и остальные, скорее всего, тоже. Ведь говорил же Отару креолке: аргентинские железные дороги принадлежат англичанам. Но та как следует не подумала, и теперь они под колпаком.

С лихорадочно блестящими глазами Отару вскочил с места и выбежал из купе, выбив книгу из рук парнишки, который возмущенно запротестовал:

— Эй, поосторожней!

В хвосте состава, опершись руками на поручни и наклонившись, японец долго блевал на мелькавшие рельсы. Хиро изо всех сил стискивал перила, и сырой ветер бил ему в лицо. Спазмы рвоты сотрясали желудок, рот наполнялся вязкой горечью, боль пульсировала в висках с каждым позывом. Сзади неслышно подошла креолка. И только когда Фелипа накинула Отару на плечи плащ, он заметил ее и бессильно опустился на пол. В небе неподвижно стояли облака, и казалось, что вагон завис.

— Скоро первая станция. Начальник поезда сказал — стоим полчаса. Многие пассажиры захотят остаться на экскурсии, может, и те, что едут с нами… — Девушка умолкла.

Отару чувствовал себя загнанным зверем, его переполняли гнев и отчаяние. Он отдал одежду креолке, поблагодарил и, не дожидаясь ее, вышел из тамбура в вагон. Фелипа так и осталась стоять с плащом в руках.

Крошечная станция с трудом различалась в тумане. Многие пассажиры вышли из вагонов с рюкзаками, видимо намереваясь отправиться в горы. Остальным просто хотелось размяться или купить что-нибудь у вышедших к поезду индейцев. Парнишка закрыл книгу, собрал вещи и прощально помахал всем рукой, еще раз бросив взгляд на бедра креолки. Гуго сошел, чтобы купить листья коки[110] для жены, которую начала мучить горная болезнь. Фелипа пошла с ним.

Хиро из вагона выгнала жажда. Прихватив с собой сумку с дневниками, Отару сошел вниз. Когда спускался по ступенькам, ученый ощутил во внутреннем кармане пиджака тяжесть браунинга. Святой отец увязался за ним.

Голова у японца кружилась, к горлу опять подступала тошнота, туман не давал вздохнуть.

У самой станции Отару двинулся в туман, за ним, то появляясь, то исчезая в белом мареве, брел священник. Гуго и Фелипа превратились в тающее серое пятно. Они, держась поближе к стене здания, обогнули его и скрылись из виду.

Сгустки мглы поднимались все выше. Вдали диспетчер по-испански вещал из репродуктора. Хиро оступился и несколько метров прокатился по склону, больно расцарапавшись о камни. Его окутала густая молочная пелена, и он начал задыхаться. Рука потянулась за лекарством. Вдруг раздался какой-то звук — Отару вздрогнул и выронил коробочку с таблетками. К нему сквозь туман приближался святой отец. Агент УСС шел по следу, как ищейка! Клочья марева наползали на Хиро, придавливая к земле, и тот мог сбежать.

Отару упал на колени. По лицу бежали слезы, зубы сжались до боли в скулах. Не раздумывая, японец схватил пистолет и злорадно взвел курок.

Когда священник разглядел его в тумане, он уже успел засунуть дуло себе в рот. В мозгу ученого кружились темные тени рыбаков, волна прибоя, вся в копошащихся крабах, и круги, расходящиеся по поверхности воды в ведре.

— Что вы делаете? Ради бога, бросьте оружие… Что за безумие? — попытался урезонить его святой отец.

Хиро медленно вытащил браунинг. Сплюнув кровь, он взглянул на слюну, стекающую с дула, и вдруг нацелил пистолет в священника. Туман стал липким, как паутина.

— Сволочь, думаешь, у тебя выгорело, да? Теперь-то я снесу тебе башку!

Священник хотел что-то крикнуть, но слова застряли в горле. Удар грома сотряс небо, и сверху посыпался мелкий дождик. Хиро поднял сумку с дневниками.

— Ты это хочешь, да?! — закричал рассвирепевший японец. — Не получилось в Новой Германии, так, думаешь, удастся здесь? Не выйдет!

По ширинке на брюках священника расползлось темное пятно.

— Н-не понимаю, о чем вы… Я увидел, что вам плохо, и, когда вы ушли, отправился следом. Мне показалось, что вам нужна помощь. Клянусь!

После второго удара грома дождь припустил крупными каплями. Со стороны станции прозвучал голос диспетчера, созывающий пассажиров: поезд отправлялся. Священник упал перед японцем на колени, опустил голову и начал молиться.

Хиро поднял глаза к небу. Слезы затекали в уголки губ, и во рту чувствовался соленый привкус. Так они и стояли друг напротив друга, и тут, словно ниоткуда, прозвучал голос:

— Куда его черти унесли? Нашел тоже духовное уединение!

Паренек с рюкзаком осекся, увидев пистолет. Святой отец обреченно прервал «Отче наш». Отару истерически захохотал.

— Я мог это предвидеть! Вас двое, а может, есть и еще…

Вместе с третьим раскатом грома прогрохотали два выстрела. Пуля попала в голову священнослужителя, и тот бессильно осел на ботинки Отару. Мальчишка упал на землю, держась за живот, и стал выплевывать темные сгустки. Японец отпихнул тело, подошел к бившемуся в спазмах пареньку и встал возле беспомощно раскинутых ног. Дождь усиливался. Уши болели от шума пальбы, в висках гудело. Хиро отбросил браунинг, поднял с земли тяжелый камень величиной с кулак и пробормотал:

— Ох уж этот грохот! Невыносимо, похоже на то… на то, как рушатся дома. — Он замахнулся и ударил парнишку булыжником по голове раз, другой, третий…

Донесшийся издалека голос диспетчера вывел Отару из состояния слепого бешенства, и окровавленный камень покатился в грязь. Ученый огляделся, словно проснувшись, увидел перед собой бездыханное тело, отпрянул назад и упал. Священник с дырой в голове лежал примерно в метре от мальчишки.

Под дождем туман начал рассеиваться. Неподалеку проступило место, где скалы круто обрывались в пропасть. Хиро поднялся, помедлил с минуту и оттащил трупы к краю. Потом вытряхнул из рюкзака мальчика кое-какие вещи и дорожную фляжку и столкнул тела вниз. Раздевшись, он рубашкой старательно счистил с себя кровь и грязь, затем оделся, завернул пистолет в платок и сунул его в карман.

С неба сыпались миллионы безжалостных ледяных колючек. С другой стороны каменной гряды продолжал созывать всех голос диспетчера. Отару с трудом одолел подъем и пошел к станции.

Оказавшись снова в купе, он долго не мог прийти в себя: зубы выбивали дробь, с затылка за шиворот стекали струйки воды. Аргентинка достала из чемодана полотенце:

— Вот, возьмите и скорее вытирайтесь, иначе простудитесь. — Нежным, но не терпящим возражений тоном женщина обратилась к мужу: — Гуго, сокровище мое, одолжи сеньору рубашку и телогрейку, пока просохнут его вещи.

Тот собрался прекословить, но ласковый взгляд жены быстро пресек все протесты.

Отару увидел, как Фелипа, взглянув на его ботинки, все в грязи и каких-то бурых пятнах, поднесла руку ко рту, сдерживая крик. Креолка зашла слишком далеко, оказавшись здесь с ним, без лишних раздумий, повинуясь только чувству. Смерть Хофштадтера стала теперь для нее чем-то далеким и пережитым. Хиро понимал: девушка спасла его, следуя инстинкту выживания, и впоследствии помощь ему превратилась почти в обязанность. Так креолка искупала вину перед погибшим. Фелипа до сих пор не простила себе, что не находилась тогда в Мато-Гроссо. Если бы ничего не получилось сделать, то хоть умерла бы рядом с любимым.