Сергей Ковалев - Блюз черной вдовы

• Название: Блюз черной вдовы
• Автор: Сергей Ковалев
• Жанр: Фэнтези

Это третья книга из цикла повестей о детективном агентстве "Фокс и Рейнард". Виктор Фокс и Алекс Рейнард расследуют преступления в мире волшебных существ и магов. Этот мир расположен прямо рядом с нами — в современной Москве. Иногда достаточно лишь внимательно посмотреть по сторонам.

---

— Это не очень-то утешает, — хмыкнула Женька. — Ну чо, проехали. Рыся, а ты у нас сегодня будешь ночевать, да?

— Если не прогоните, — улыбнулась Рысь. — А то ведь с такой могущественной ведьмой мне не справиться.

— Да ну тебя! — Женька бросилась обнимать Рысь. — Я тебе всегда рада! Дай ушки погладить?!

Девушка рассмеялась и трансформировала уши. Тут же одно из них локатором повернулось в сторону занавешенного окна.

— А это еще что за…

Я шагнул к окну и отдернул занавеску. Из темноты на меня смотрела укоризненная физиономия Паштета. Кот сидел на балконе и издавал скорбные звуки, разительно напоминающие стоны волынки.

Я открыл балконную дверь и Паштет влетел в комнату мохнатым пушечным ядром. Оглядел подозрительно всех присутствующих, фыркнул и царственно прошествовал к миске с едой.

— Ой! — Женька покраснела. — Я совсем про него забыла! Когда я игру начала, он стал моих солдат ловить, вот я его и выставила… Бедный котик! Я и правда не в себе была!

"Бедный котик", наевшись, устроился на диванной подушке, протяжно зевнул и мгновенно захрапел. Я нехотя встал с дивана.

— Ну, раз все мы на сегодня выяснили, я собираюсь последовать его примеру.

Вопреки обыкновению, Женька не осталась сидеть за компьютером, а тоже зевнула и отправилась спать. Похоже, магические упражнения вымотали ее сильнее, чем она готова была признать. Я достал из ящика комплект чистого белья и вопросительно посмотрел на Рысь.

— Я буду спать здесь, на диване. А тебе постелю в моей комнате, да?

Черт. Взрослый ведь уже мужик, а все равно каждый раз в подобной ситуации теряюсь. Рысь забрала у меня белье и произнесла, глядя в пол.

— Да. Ты не обижайся, Вик.

— Я понимаю.

— Нет. Ты мне нравишься, но… я должна подумать.

Рысь закрылась в моей комнате, а я выключил свет и устроился на диване в приемной. Паштет немедленно перебрался мне на грудь, требуя, что бы ему немедленно почесали за ухом.

"Интересно, а Рысь тоже любит, когда ей чешут за ухом?"

С этой нелепой мыслью я и провалился в сон.

Остров Крит. 1156 год до н. э.

Царь с видимым удовольствием потрепал Галатею по щеке, и разрешил удалиться. Затем выгнал придворных и даже стражников, оставив при себе лишь Пигмалиона. Тот с любопытством наблюдал, как на лице Бела царственное благодушие сменяется вполне человеческим лукавством.

— А ты оказался изрядным хитрецом!

— Я? — удивился Пигмалион. Разговор начался для него неожиданно. — В чем же моя хитрость?

— Где ты нашел эту девочку? — не слушая его, продолжил Бел. — Признаюсь, ее красота пленила даже меня! А уж я-то повидал немало красавиц.

— Я же рассказывал только что…

— Да, да, ты изваял скульптуру Афины и богиня, пораженная силой твоей любви, вдохнула в нее жизнь! — Бел поаплодировал. — Прекрасная идея, сын мой! Простой люд обожает подобные истории. Уверен, ее охотно подхватят и уличные сказители, а то и столичные драматурги. Возможно, со временем она даже станет легендарной… но мне-то можешь не врать. Я ведь только рад твоей изобретательности! Любому царю не помешает ореол божественности. Про меня ведь тоже говорят, что я сын Посейдона, хотя ты-то должен помнить своего деда. Он был великий человек, но все же не богом. Но сын, все же надо было посоветоваться со мной и жрецом Афины. Возможно, мы выжали бы из хитреца что-нибудь полезное. После чуда с Галатеей в храм Афины валом валит народ, таких обильных пожертвований не было, наверное, с самого основания храма.

Пигмалион упрямо нахмурился.

— Мне приятно, конечно, что ты считаешь меня столь изобретательным политиком. Но Галатея действительно превратилась из статуи в живую девушку на моих глазах! И Афина здесь не при чем — только моя собственная вера!

— Сын…

Пигмалион не дал царю времени разгневаться. Он шагнул к столу, возложил на него руки и на мгновение закрыл глаза. Стол вздрогнул, лихо взбрыкнул ножками и понесся по залу вскачь, словно норовистый жеребец. Пигмалион подловил расшалившуюся мебель, шлепнул по столешнице ладонью и стол вновь застыл неподвижно. Лишь одна согнутая ножка подтверждала — произошедшее не было иллюзией.

Бел наблюдал за происходящим с непроницаемым выражением лица. Когда демонстрация закончилась, царь встал с кресла, подошел к столу и осторожно провел по столешнице рукой. Ощупал согнутую ножку и поднял на сына взгляд, напомнивший тому взгляд рыночного менялы, которому попала в руки незнакомая монета.

— Что же… — Бел прокашлялся и вновь улыбнулся. — Это даже лучше, чем я надеялся. Ты — настоящий маг! А значит, никто не сможет противопоставить себя твоей власти!

Пигмалион лишь неопределенно пожал плечами. Он может быть даже согласился бы с отцом… если бы не разговор с Эгалием, состоявшийся несколько дней назад.

Верный друг, полюбовавшись танцующими вазами и водопадом из цветов, вовсе не пришел в восторг, как того ожидал Пигмалион. Напротив, он схватился за голову и принялся едва ли не на коленях умолять друга никогда более не пользоваться благоприобретенной силой. И лишь с превеликим трудом удалось вытянуть из него причину.

— Можешь смеяться, но за все в этой жизни приходиться платить, — наконец, раскрыл причину своей тревоги Эгалий. — И счастье, если удается расплатиться всего лишь деньгами! Страх мой в том, что тебе придется расплачиваться куда дороже!

— Ты ведь сам рассказал мне, как стать богом, — удивился Пигмалион. — Сам советовал поверить!

— Если бы я мог изменить это! — вздохнул Эгалий. — И дернуло же меня за язык болтать невесть что! Прошу тебя — забудь мои слова! И то, чему научился, тоже забудь! Не будет тебе добра от этого знания!

— О чем ты?

— Прислушайся к себе… Разве не чувствуешь, как истончились твои силы? Как быстро стало уставать некогда неутомимое тело?

Пигмалион нахмурился. Друг сказал о том, что беспокоило его последние дни.

— Я боялся, что это какая-то болезнь…

— Это и есть болезнь! Та сила, которой ты овладел — думаешь, она тебе дана вот так просто? В том-то и беда, что за каждое чудо придется тебе расплачиваться жизненной силой! Ты очень силен, но, поверь, даже тебя хватит ненадолго!

— Ненадолго? А потом?..

— Потом — Стикс и врата Аида. Прости…

Пигмалион помедлил, собираясь с духом. Не так просто было принять то, что говорил Эгалий. Однако и сдаваться вот так просто он не собирался.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я ему рассказал.

Пигмалион развернулся на голос.

Жрец. Самый обычный жрец — солидный мужчина средних лет, в бороде уже начала пробиваться седина, но глаза еще яркие и в них чувствуется сила. Такие глаза Пигмалион видел у старых солдат, переживших не одну компанию и способных вести за собою в бой зеленых юнцов. Но главное, конечно, было не это. Главное — жрецу совершенно неоткуда было взяться. Пигмалион готов был поклясться, что его только что не было в комнате. Взял и появился из ниоткуда посреди комнаты.

— Не о том беспокоишься, — угадал его мысли жрец. А может, не угадал, прочел. — Мне тебе зло причинять без пользы. Ты и без моей помощи сам себя в могилу скоро загонишь. А я пришел тебя от этого уберечь.

— Да почему в могилу-то?! Вы оба твердите о какой-то опасности, но я что-то ее не вижу! Подумаешь — немного устал! Я встречал магов, они всю жизнь колдуют и ведь не умирают!

— Дурень, — прокомментировал его вспышку жрец. — Настоящие маги творят чудеса без вреда для себя, потому что у них есть… э-э-э… как же тебе объяснить-то?.. Особенность организма у них — с рождения. И особенность эта позволяет не тратить собственные силы, а черпать их из окружающего мира. У тебя такой особенности нет. Ты сжигаешь себя, приносишь в жертву!

Пигмалион набычился, не зная, что возразить жрецу. Он чувствовал, что тот говорит правду, но верить в эту правду не хотелось. Отказаться от могущества, обретенного с таким трудом, было тяжело.

— Как пожелаешь, — вновь прочел его мысли жрец. — Мне, в общем, без разницы, послушаешь ты здравого совета или загубишь себя бездарно. Я в этих местах и оказался-то по просьбе одного старинного друга, что хлопочет о твоем благополучии. Но вижу я, убеждать тебя бесполезно. Прощай. Думаю, мы более не увидимся.

Жрец взмахом руки раздернул реальность перед собой, словно то был занавес, шагнул в образовавшийся провал и исчез. Пигмалион некоторое время смотрел ему вслед, потом задумчиво протянул:

— Приношу себя в жертву, значит? Вот как…

Глава девятая

Любого, ничего ему не объясняя, можно посадить в тюрьму лет на десять, и где-то в глубине души он будет знать, за что.

Фридрих Дюрренматт.

— Где тебя носило?!

Охранники-тролли нервно поглядывали то на рычащего оборотня, то на двери во внутренние покои. Вряд ли шум достигал кабинета Амания — стены в особняке добротные, толстые — но Отбой распалялся все сильнее и орал все громче. Особенно его бесило то, что Рысь никак не реагировала на его гнев. Сидела на диванчике и листала журнал.