Владимир Стерлигов - На самолете в Америку

• Название: На самолете в Америку
• Автор: Владимир Стерлигов
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1931

---

На самолете в Америку

БРАТУ

Приношу глубокую благодарность Ф. Е. Болотову за рассказы о полете, которыми я пользовался наравне с дневником и рассказами моего брата.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

БОРИС-БАРБАРИС, НА НИТОЧКЕ ПОВИС

Борис — наш старший брат.

В детстве, когда мы ссорились, мы кричали ему: «Борис-барбарис, на ниточке повис! Борис-барбарис, на ниточке повис!»

И вдруг Борис летит в Америку. Чудеса!

Он — аэронавигатор. Все время летает в облаках. Аэронавигация — это наука такая: она учит тому, как надо вести аэроплан в бурю, в туман и во всякую погоду.

Борис должен был лететь на большом двухмоторном аэроплане, который назывался «Страна Советов». От самой Москвы до Нью-Иорка. Через всю Сибирь и через океан.

Вместе с ним летели еще трое: Шестаков — начальник всего экипажа, морской летчик Болотов и борт-механик Фуфаев. Все — испытанные люди. В этот перелет их послал Центральный отдел Осоавиахима. Летчикам дали задачу: узнать, пригодится ли путь, которым они полетят, для воздушных сообщений с Америкой. Кроме того Осоавиахим решил показать всему свету, что советские самолеты не хуже других, что они могут выдержать какую угодно погоду и перелететь океан. Но самая важная задача была: установить живую связь с друзьями СССР в Америке.

Брат живет в городе Москве, мы — в городе Ленинграде.

Нас четверо: бабушка, Лида, Алеша и я. Как только мы узнали, что Борис полетит в Америку, так больше ни о чем уже не говорили. Газет покупали — целые вороха.

Вот «Страна Советов» вылетела из Москвы. Ну, что-то будет?

Вот «Страна Советов» уже в Сибири.

А вот целых пять дней нет ничего о «Стране Советов». Пропала «Страна Советов».

Мы испугались. Вдруг все погибли?

А на шестой день прочли в газете: «Катастрофа...»

Летчики возвращаются в Москву.

Вот тебе раз!

Мне даже стыдно было попасть на глаза моему приятелю Косте Преображенскому.

Засмеет!

И вдруг опять читаем в газетах: «Летчики вылетели снова».

Вот это здорово!

Я опять рассказываю Косте Преображенскому в тысячный раз все, что знаю и не знаю о своем брате Борисе, об аэропланах и даже об Америке.

Прошло месяца два. Экипаж «Страны Советов»: вернулся в СССР.

Со дня на день летчики должны были приехать из Москвы в Ленинград. Мы все были как в лихорадке.

КАЧАТЬ

Наконец мы прочли в газетах: «Сегодня в Ленинград с утренним поездом прибыл экипаж «Страны Советов»: Шестаков, морской летчик Болотов, аэронавигатор Стерлигов и борт-механик Фуфаев. Летчики пробудут четыре дня и затем отправятся в поездку по всему СССР». Дальше в газете говорилось, где и когда летчики будут выступать с докладами о своем полете. Выходило так, что они все четыре дня только и будут читать доклады.

Значит, Борис не сможет приехать к нам? Мы так расстроились, что даже не пошли встречать его: все равно не увидишь — столько будет народу. И все-таки мы не могли поверить, чтобы он так и уехал, не побывав у нас.

Это было бы большое свинство.

Мы надеялись, что он постарается как-нибудь выбрать время.

А пока нас, трясла лихорадка.

Мы толпой торчали у окон.

Даже бабушка побросала немецкие тетрадки своих учеников и тоже прилипла к окну.

Наступило 8 часов вечера. Вдруг Лида закричала из другой комнаты:

— Ой! Сюда! Сюда! Скорей! Сейчас они будут говорить по радио!

Мы бросились к радио. Куда там! Вес вцепились в наушники, и каждый тащит их к себе. Кончилось тем, что аппарат упал на пол и сломался. Одно ухо осталось в руках у меня, а другое — у Алеши. Как теперь узнать, что говорит Борис?

Мы ждем и ничего не знаем.

10 часов — никого нет. Четверть одиннадцатого — никого нет.

Ну конечно он не приедет. Я устал ждать, повалился на диван и объявил:

— Не буду больше ждать!

Но ничего не получается: все равно жду. Половина одиннадцатого. И вдруг мимо окон по грязи нашего темного проспекта проскочил автомобиль. Все ринулись к окнам. Но автомобиль проехал мимо.

— Безобразие! — сказала Лида и ушла в другую комнату. Мы тоже разбрелись по углам.

А тут запыхтел второй автомобиль.

Врешь, не обманешь — это не Борис.

А все-таки я посмотрел в окно и увидел, как фонари автомобиля описали широкий круг и остановились у ворот нашего дома.

— Борис! — закричал я. Сердце у меня так и стучало.

Все стоят неподвижно и ждут: ведь может быть это еще и не он.

И вдруг — звонок.

Борис!

Высокий, в шинели, перепоясанной ремнем, он загородил собой всю дверь.

Что тут было!

— Качать! Качать! — кричала бабушка и бежала к Борису.

Брат поднял ее на руки и поцеловал.

— Борис! Борис! — кричали мы. — А мы думали, что ты не приедешь.

— Борис, скажи, ну что в Америке?

— Борис, ну как в Америке?

— Борис, какая Америка?

Брат вертится в разные стороны и не знает, что делать, кому отвечать. Наконец мы протащили его в комнату и усадили.

— Уф! — сказал он. — Дым из головы идет.

ОРЕЛ

Но даже и тогда, когда стало немного потише, Борис не мог рассказать все по порядку: каждый лез со своими вопросами и требовал, чтобы брат отвечал сейчас же.

Наконец мы решили, что так нельзя: нужно рассказать с самого начала.

А бабушка первая помешала этому.

— Борис, — воскликнула она, — скажи, правда ли, что на вас налетел орел, как писали в газетах? Он, наверное, защищал свое гнездо и вступил в единоборство с вами.

— Ну, не думаю, — отвечал брат. — Налететь-то он налетел, а защищал ли гнездо — не знаю.

— Как жаль, — огорчилась бабушка.

— Случилось это вот как.

Мы все уставились на брата. Он стал рассказывать.

— Ночью мы вылетели из Москвы. Мы должны лететь весь день и к вечеру, до захода солнца, спуститься в Омске. А от Москвы до Омска 2.350 километров. Долетели до самого Урала — погода все время хорошая, а над Уралом пошел дождь. Облака прижимают нас к земле, и поэтому летим очень низко. Горы покрыты лесом, и иногда колеса нашего самолета чуть не задевают верхушки деревьев. И вдруг из одной долины нам навстречу летит орел. Здоровенный. Я удивился: что это он летит прямо на нас? Думаю — сейчас свернет в сторону. Нет, и не собирается: летит вперед и все. И вдруг — трах об левое крыло со всего размаха. Так кувырком и свалился вниз.

Бабушка не вытерпела.

— О, я уверена — он защищал свое гнездо.

— Нет. Он, бедняга, не сообразил, что мы летели очень быстро, и наскочил. Если бы он попал в пропеллер — нам пришлось бы садиться на горы. А это очень трудно... В Омске, когда мы осматривали самолет, то в левом крыле нашли вмятину величиной в шапку. Так здорово стукнулись.

ТУМАН ПОБЕДИЛ

Лида все время вертелась на стуле. Должно быть, она давно приготовила какой-то вопрос. Наконец она улучила минуту и спросила:

— Борис, скажи, а как вы упали? Мы тогда все очень беспокоились: целых пять дней про вас ничего не писали в газете.

— Упали, как и все падают — вниз, — отвечал брат.

— Нет, правда?

— Правда, вниз... Ну, не сердись, сейчас расскажу.

Из Омска мы прилетели в Красноярск. Все идет хорошо. А из Красноярска должны лететь в Читу. Расстояние большое: тысяча четыреста пятьдесят километров, если лететь как по линейке. Места опасные: сначала таежные горы, потом Байкал, — а он свирепый, — потом Яблоновый хребет. Лететь нужно высоко. Ниже 2.000 метров не спускаться, а то попадешь в болтанку — и расшибешься об гору.

Мы удивились.

— Это что за болтанка такая?

— О, болтанка — штука опасная. Обычно ее называют воздушной ямой. Знаете, когда в речке сильное течение — воронки бывают? Завертит какую-нибудь веточку и утянет вниз. И в воздухе такие же воронки есть. Попадет в воронку аэроплан — и провалится вниз, иногда метров на 300. Вот это болтанкой и называется. Очень легко тогда об гору расшибиться... С утра мы получаем плохие вести по радио и по телеграфу — сообщают, что по всему нашему пути лежит густой туман.

Но мы не испугались. Мы знаем, что туман рассеется часа через два, как взойдет солнце.

Всю ночь мы старательно готовим «Страну Советов» к отлету. Каждый по сорок раз проверяет свое хозяйство. Мы спешим. Вылететь надо рано, с рассветом, чтобы ночь не застигла где-нибудь в горах или над Байкалом.

Вдруг видим: Болотов тащит какую-то корзину. Осторожно так. А он у нас вроде завхоза был, кроме всего прочего. Мы так и звали его: завхоз дядя Том. Он на негра похож.

— Что это у вас в корзинке? — спрашиваем мы дядю Тома.

Он показал. А в корзинке до самых краев яйца наложены.

Мы давай смеяться.

— Да куда вы столько, дядя Том? Уж прихватили бы за одно и курятник!

— Ладно, ладно, смейтесь, — говорит дядя Том. — Еще как пригодятся. Сами попросите.

«Ну пусть, — думаем, — везет сколько влезет».

Рассвело. Мы вылетаем из Красноярска. Сразу круто идем вверх, чтобы за гору не зацепиться, чтобы болтанка не расшибла.