Юлия Галанина - ЗвеРра

• Название: ЗвеРра
• Автор: Юлия Галанина
• Жанр: Фэнтези

"ЧЕЛОВЕКИЗНАШЕГОМИРАПОПАДАЕТВМИРНЕНАШСТАНОВИТСЯТАМСАМЫМКРУТЫМИЛУЧШИЕДЕВУШКИ-ЕГО!" Ну а если серьезно, то это полный текст романа "ЗвеРра" о зачарованном городе, населенном оборотнями, городе, который обречен: "Округлая луна медленно восходила на небосклон. Её появления напряженно ждали внизу, на земле. Лунный свет коснулся чёрных окон. Ночь пришла."

---

Росомаха неопределенно кивнул. Непонятно было, "да" это или "нет".

Потом уточнил:

— Волки заходили. Тебя искали.

— Что говорили?

— Молчали, — солидно сообщил росомаха. — А я на соболя залез: на штырь на крыше. И рычал.

— Хороший, видно, у нас флюгер. Крепкий, — обрадовался Марк. — А давай завтракать на свежем воздухе.

— Зубы жалко, — мрачно сказал росомаха, колупая плюшки пальцем.

— От свежего воздуха твоим зубам ничего не будет, — уверил его Марк и полез на чердак за подзорной трубой.

Росомаха оказался привередой: просто сидеть на лестнице ему, видите ли, было неудобно, и он, постелив себе прикроватный коврик на лестничной площадке, развалился на нём, закинув руки за голову.

Марк уселся на ступеньках, тихонько грыз чёрствую плюшку и смотрел на ЗвеРру.

— Обстановка накаляется, — объяснил он росомахе. — Что будет к ночи — и подумать страшно. Волки обособились. Остальные кланы никак себя не проявляют. И мы в очередном тупике. Как обычно.

— Почему в тупике? — заинтересовался росомаха.

— А куда идти? — спросил в ответ Марк.

— А зачем идти? — парировал росомаха. — Лежи себе.

Марк усмехнулся.

— Боюсь, что нынешней ночью нам с тобой на пару придётся на флюгере отсиживаться. Если не поймём, куда идти. Это — к вопросу "зачем".

— Соболь не выдержит, — решительно сказал росомаха, — и штырь погнётся.

Марк не ответил: его заинтересовала сценка, высмотренная в подзорную трубу. Похоже, ЗвеРра узнала о ночных событиях. Кучка горожан стояла около Волчьей Пасти (на почтительном расстоянии). Некто размахивал руками и невежливо тыкал пальцем в сторону Башни.

Волки, повинуясь добровольному обету, никак себя не обнаруживали.

Марк ехидно, очень ехидно улыбнулся.

— Ты чего? — заметил это росомаха.

— Да так. Приятно быть живым вопреки желанию некоторых! — потянулся от души Марк. — Эх, друг Графч, знал бы ты, как нам сегодня хреново было!

— Сильно? — уточнил росомаха.

— Ага, — кивнул Марк, выбирая из сита плюшку помягче и снова припадая к подзорной трубе.

Толпа около Волчьей Пасти увеличилась. Марку показалось, что там мелькнула Диса.

— Сейчас она им всё припомнит, — фыркнул он и перевел трубу на другие башни.

Около них никого не было. Тогда Марк посмотрел в сторону Зубрового Замка — и увидел Птеку с забинтованной рукой, идущего к мельнице.

Может, это и к лучшему, — пробурчал Марк. — Будет, по крайней мере, под рукой, всё спокойнее.

— Кто? Толстый? — ревниво спросил росомаха.

— Птека, — твёрдо решил не поощрять прозвище Марк.

Солнце припекало, от лестницы приятно пахло нагретым деревом. Марк, улыбаясь, смотрел, как сосредоточенный Птека преодолевает последние ступеньки, замечает чёрствые плюшки в сите и восклицает с видом человека, чьи худшие опасения воплотились в жизнь:

— И сварить ничего не смогли!

— Ты же под присмотром лекаря должен быть, — рассмеялся Марк.

— Ага, — кивнул Птека. — Вот дел других нет.

— Ты прямо кот Матроскин. Как рука?

— Да нормально. Заживёт, — отмахнулся здоровой рукой Птека. — У этих зубров все здоровые, — того и гляди затопчут, и не заметят. И еда невкусная. И печь пора топить, небось отсырело всё.

— Давай затопим, — кивнул Марк.

Росомаха сопел. Как-то так, очень выразительно.

— Графч, ты чего? — удивился Марк.

Росомаха, старательно не глядя на Птеку, пробурчал куда-то в сторону:

— Там ещё мука для пирога есть…

— Какой пирог?! — возмутился Марк. — У Птека одна рука теперь действует, пока перелом не заживёт.

— А я умею тесто месить… — признался росомаха. — Его делают так, — и он начал катать в руках воображаемый колобок.

— Но откуда, Графч? — поразился Марк. — Ты же сырым мясом питаешься?

Росомаха засопел вдвое против прежнего.

Потом сказал:

— Видел. Иногда. В окно. Ещё день, они там радуются. Я жду. А ночью приду — если пирог не съели, возьму. А съели — их съем…

Он горестно вздохнул.

Птека вздрогнул.

— Не бойся, — заметил испуг звеРрика росомаха. — Тебя есть нельзя.

— Ну, если мука имеется, давайте испечём пирог в честь славной победы над кабаном, — бодренько сказал Марк, решительно закрывая опасную тему. — Может, лисички подтянутся. Ты, Графч, будешь тесто месить, я начинку резать, а Птека — командовать.

И они пошли на кухню.

Птека быстро освоился с ролью главнокомандующего. Работа закипела.

Росомаха раскатывал тесто, Марк резал грибы и лук.

Птека ворчал на непутёвых работничков, важно восседая на бочке у печи.

Марк утирал луковые слёзы, жалостно шмыгал носом и молил сурового Птеку о пощаде. Ему было хорошо, словно и не лязгала позади железом Волчья Пасть, а впереди не маячила полная луна…

Внизу, под кухней, привычно рокотали жернова и молоточки.

В голове у Марка вертелись кольцо, фонарь и пояс пророка. Ароматный дым, который оставили после себя убийцы. Волки, заказывающие последнему человеку из людского города изображение пророка — и знающие, что голова основателя уже покоится под лапой Лунного зверя. Волки, оскорблённые тем, что хранителями стали олени. Волки, решившие, что не нужно ждать полной луны…

Пирог был почти готов, когда появилась Диса, загадочная, как Олений Двор после ограбления.

— Печёте! — сказал она таким тоном, словно застукала на месте преступления.

— Печём, — признал вину Марк. — Ну, что там, в городе, новенького?

— Всё как по маслу, — небрежно бросила Диса.

За этой небрежностью сквозило плохо скрываемое удовлетворение:

— Все ахают и ужасаются.

— Так прямо и ахают? — прищурился Марк.

— Прямо ахают, — подтвердила Диса, не моргнув глазом. — Аж приятно. Со дня похищения Артефакта не припомню, чтобы город так зашевелился. Мне кажется, волки слегка поторопились сесть в осаду. Много интересного пропустят. Только вот одна беда…

— Что? — насторожился Марк.

— Ниса исчезла, совсем не видно её в последнее время.

— Расскажи поподробнее, — попросил Марк. — Она у папы живёт или отдельно?

— У папы, — подтвердила Диса.

— В Лисьих норах или как Илса, на отшибе?

— Можно сказать, что на отшибе. У архивариуса прямо над архивом квартирка.

Диса вздохнула.

— Может быть, я зря тебя пугаю и себя… Может, она просто вышла, когда я к ней заглядывала.

— Зачем вышла?

— За нитками, — дернула плечом Диса. — Вдруг закончились, а мышь недовышитая осталась…

— Ладно, пошли проверим. Если за нитками ходила — должна вернуться, — решил Марк. — Графч, ты со мной.

— А пирог? — пробурчал росомаха.

— За пирогом Птека приглядит.

— Он его съест, — набычился звеРрюга.

— Ни за что! — уверил росомаху Марк. — Только не Птека. Птеке лекарь строго-настрого запретил есть. До вечера.

— Ладно, — смилостивился росомаха. — Ниса мышь вышивает, надо посмотреть.

К архиву пошли самой короткой дорогой, поборов искушение свернуть к Волчьим Башням и полюбоваться на толпу.

Горожане, завидев Марка, старались побыстрее исчезнуть с его пути. Был ли тому виной росомаха или слава шестого человека, успевшего потыкать пальцем во все болевые точки города, тянулась теперь за ним шлейфом — кто знает.

Росомаха улыбался направо и налево.

От этого скорость удаляющихся горожан резко возрастала.

Дверь в квартиру архивариуса была заперта.

— Не вернулась, — упавшим голосом сказала Диса.

— Я сейчас, — росомаха исчез прежде, чем Марк успел возразить.

Вскоре вернулся:

— Там пусто.

— Ты в окно лазил? — уточнил Марк.

— Ага.

— Давай в архив спустимся, — предложила Диса. — Я слышала, что архивариус в последние дни очень занят.

— Так занят, что не заметил, как дочь пропала?

Диса промолчала.

Архив был открыт. Архивариус сидел за столом, не поднимая головы, разбирал обрывки бумаг, вернувшихся из берлоги Гиса.

Диса смущенно кашлянула.

Старый лис обернулся — и Марк поразился измождённому лицу архивариуса. Глаза лиса были в сеточке красных прожилок.

— Мы тут мимо проходили, — громко сказал Марк.

— Пока — ничего, — потёр лоб архивариус.

— А должно быть "что-то"? — вмешалась Диса.

Архивариус перевел на неё взгляд, но глаза его как-то странно остекленели. Потом закрылись.

Ужаснувшийся Марк вопросительно глянул на чернобурку. Та — с неменьшим ужасом — уставилась на него.

Голова старого лиса клонилась ниже и ниже.

— Спит, — уважительно сказал росомаха.

Лис встрепенулся.

— А?

— Вы что делаете сейчас? — мягко спросил его Марк, беря стул и подсаживаясь к рабочему столу архивариуса.

Этот вопрос, похоже, вернул лиса к жизни.