Василий Федоров - Стихи

• Название: Стихи
• Автор: Василий Федоров
• Жанр: Поэзия

---

Федоров Василий

Стихи

— Баллада о звенящем солнце

— Говорят, моя строка…

— И мороз, и снег бескрайний…

— Как в чаще…

— Мы спорили о смысле красоты…

— Не знаю, как вы…

— Не изменяй!..

— По главной сути…

— Сенегальцы

— Скульптор

— Слепой

— Сочиняем, пишем, строчим…

— Стройным хвастая станом…

— Я видел: еще до рассвета…

— Я жил — не заметил…

— Я не знаю сам…

СЛЕПОЙ

Людей не видя пред собой,
Не замечая в сквере лавочки,
По улице идет слепой,
Потрагивая землю палочкой.
Его толкнут,
Пройдут вперед,
И тотчас, торопясь вмешаться,
Какой-то зрячий призовет
Быть чуткими
И не толкаться.
Но слышу голос я его,
Негромкий в человечьем гуде: —
Толкайтесь…
Это ничего…
Я буду знать,
Что рядом — люди.

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва: Худож. Лит., 1970.

БАЛЛАДА О ЗВЕНЯЩЕМ СОЛНЦЕ

Проснется новое семя,

И вырастет из земли

Цветок новой зари.

Виктор Хара

Зови, гитара,
Греми, гитара:
Они не заткнут
Мне рот!
Любимец рабочих
Виктор Хара
Последнюю песню
Поет.
В ней столько гнева,
В ней столько жара!
В ней столько
Звенящей души,
Что кажется солнцем
Его гитара
Всем людям
В щемящей тиши.
На переполненном
Стадионе
Нынче
Кровавый матч.
Бесстрашный певец
Палачам разъяренным
Забьет
Свой последний мяч.
— Зови, гитара,
Греми, гитара:
Они не заткнут
Мне рот!
Запел
Свою дерзкую песню Хара.
Ее подхватил Народ.
Солдаты забегали,
Бьют в бессилье,
Ладонью заткнули
Рот.
Гитару разбили,
Руки скрутили,
А он все поет,
Поет…
В нем столько гнева,
В нем столько жара!
Упал
В студеную тьму.
Чилийское солнце
Звенящей гитарой
На миг показалось
Ему.
Зови, гитара,
Греми, гитара!
Пусть камни
Прожжет слеза.
Убийцы повесили
Нашего Хара,
Но песню повесить
Нельзя.
Зови, гитара,
Греми, гитара:
Они не заткнут
Нам рот!
Над крышами
Грозных
Рабочих кварталов
Звенящее солнце
Встает.

60 лет советской поэзии. Собрание стихов в четырех томах. Москва, "Художественная Литература", 1977.

* * * Как в чаще…

Как в чаще,
В юности тревожной,
Не глядя слишком далеко,
О жизни думается сложно,
А совершается легко.
Зато теперь,
Как в старой роще,
Просторней стало и видней.
О жизни думается проще,
А совершается трудней.

Советская поэзия 50-70х годов. Москва, "Русский язык", 1987.

* * * И мороз…

И мороз,
И снег бескрайний.
На стекле, прикрыв закат,
Зарождается из тайны
Белый, Белый, Белый сад.
Все бело,
Как в дни цветенья:
Ветви, листья и трава.
Нежные до изумленья
Зачинаются слова.
Слышу
Птичье щебетанье,
Вижу белых гроздьев дрожь.
Только знаю,
На свиданье
В этот сад
Ты не придешь.

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва: Худож. Лит., 1970.

* * * Мы спорили…

Мы спорили
О смысле красоты,
И он сказал с наивностью младенца: —
Я за искусство левое. А ты? —
За левое…
Но не левее сердца.

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва: Худож. Лит., 1970.

СКУЛЬПТОР

Он так говорил: —
Что хочу — облюбую,
А что не хочу — недостойно погони.
Казалось, не глину он мнет голубую,
А душу живую берет он в ладони.

Ваятель,
Влюбленный в свой труд до предела,
Подобен слепому:
Он пальцами ищет
Для светлой души совершенное тело,
Чтоб дать ей навеки живое жилище.

Не сразу,
Не сразу почувствовать смог он,
Не сразу увидеть пришедшие властно:
И девичий профиль,
И девичий локон,
Капризную грудь,
Задышавшую часто…

Но тщетно!
И, верен привычке старинной,
Он поднял над нею дробительный молот
За то, что в душе ее — глина и глина…
За то, что в лице ее — холод и холод…

Нам жизнь благодарна
Не славой охранной,
А мукой исканий, открытьем секрета…
Однажды,
На мрамор взглянув многогранный,
Ваятель увидел в нем девушку эту.

Невольно тиха
И невольно послушна,
Она, полоненная, крикнуть хотела:
"Скорее, скорее!
Мне больно, мне душно,
Мне страшно!
И мрамор сковал мое тело".

— Не будешь,
Не будешь,
Не будешь томиться,
Ты видишь, как рад твоему я приходу!
Схватил он резец,
Словно ключ от темницы,
И к ней поспешил,
Чтобы дать ей свободу.

Заспорил он с камнем,
Как с недругом ярым…
И, споря с тем камнем,
Боялся невольно,
Чтоб пряди не спутать,
Чтоб резким ударом
Лицо не задеть
И не сделать ей больно.

Из белого камня она вырывалась,
Уже ободренная первым успехом,
С таким нетерпеньем,
Что мрамор, казалось,
Спадал с ее плеч горностаевым мехом…

С тех пор,
Равнодушная к пестрым нарядам,
Легко отряхнувшись
От мраморных стружек,
Глядит она тихим,
Задумчивым взглядом
На мимо идущих веселых подружек.

На жизнь трудовую,
Чтоб здесь не стоять ей,
Она променяла бы долю такую.
Стоит и не знает она, что ваятель,
Блуждая по городу,
Ищет другую.

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва: Худож. Лит., 1970.

* * * Я жил — не заметил…

Я жил — не заметил
Ни дня,
Ни причину,
Что первую мне
Прописала морщину.

Я жил — не заметил,
Пора спохватиться,
Что было мне двадцать,
Что стало мне тридцать.

Я жил — не заметил;
Заметив, не плачу,
Что много утратил,
Что больше утрачу.

Желанному счастью
Шагая на встречу,
Я, может быть,
Встретив его,
Не замечу.

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва: Худож. Лит., 1970.

* * * Я видел…

Я видел:
Еще до рассвета
Он шел от тебя, точно вор…
Как только увидел я это,
Тебя ненавижу с тех пор.
О, как ненавижу!
Ну, кто ты?!
И так, ненавидя, люблю,
Что вымажу дегтем ворота
И окна тебе разобью.
В подъезде забесятся львицы,
Твою сторожившие честь.
Плевать мне на то,
Что в столице
Смешна деревенская месть.

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва: Худож. Лит., 1970.

* * * Не знаю, как вы…

Не знаю, как вы,
Но случалось со мной,
Что вспомню ее и краснею.
Давно это было.
За партой одной
Три года сидели мы с нею.

Был мягок,
Был тонок волос ее лен,
Простую лишь знавший укладку.
Скажу откровенно,
Что был я влюблен
До крайности в каждую прядку.

Но ей
Ничего я тогда не сказал,
И, чтоб не казаться беднягой,
Уехал в деревню и землю пахал
Простою двуконною тягой.

Пьянила земля,
И тепла и черна,
Смутила хмельное сознанье,
И в город, где стала учиться она,
Мое полетело признанье.

С надеждою
Ждал я от милой ответ,
Предавшись фантазии яркой.
Однажды мне подали синий конверт
С огромной красивою маркой.

Читать побежал
В молодой березняк,
Где часто бродил одинокий.
Не очень-то нежный,
Я сердцем размяк,
Увидев приветные строки.

Пока о стороннем беседа велась,
Был почерк ее одинаков;
Пошло про любовь — и увидел я вязь
Неясных готических знаков.

Что делать?
Вдруг свет в мою душу проник.
От счастья лицо разулыбив,
Любовное слово я чудом постиг,
Прочел по-немецки: "Их либе…"

И помню, тогда же
В любовной тоске
Решил я, о школе мечтая,
Что эту строку
На чужом языке
Когда-нибудь всю прочитаю.

Два года
Сквозь дебри глаголов чужих
Спешил я к строке сбереженной.
Письмо развернул я.
"Их либе дих нихт!"
Прочел, огорченьем сраженный.

О, знать бы тогда,
В том зеленом леске,
Чтоб совесть не знала уколов,
Что все отрицанья
В чужом языке
Ставятся после глаголов.

За многие годы
Изжил я вполне
Остатки наивности детской.
Но все же краснею,
А главное — мне
С тех пор не дается немецкий…

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах. Москва: Худож. Лит., 1970.

* * *