Анджела Арни - Вторая жена

• Название: Вторая жена
• Автор: Анджела Арни
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7847-0020-0

Фелисити, вдовеющая уже девять лет, выходит замуж за Тони, который развелся меньше года назад, и вместе со своей дочерью Аннабел переезжает из Лондона в загородный дом мужа. Вскоре Фелисити обнаруживает, что Тони, имеющий частную врачебную практику, не так уж хорошо обеспечен, ибо платит алименты ушедшей от него жене. А тут еще и дети Тони, мать которых укатила с любовником в Штаты…

Все это ложится непомерным грузом на плечи Фелисити, но любовь к мужу и любовь мужа к ней помогают преодолеть все трудности и сомнения.

OCR: Rifffa; Spellcheck: Санди

---

Фелисити улыбнулась.

— Странно. Саманта говорила примерно то же самое.

— Но с Тони вы счастливы и без денег. Я права? Фелисити встала, взяла бокал матери и вместе со своим отнесла его на кухню.

— Да, мы действительно счастливы. Так что не волнуйся. А что касается денег… Мы справимся. На хлеб и воду хватит.

Внезапно Айрин стала серьезной.

— Но что ты будешь делать? — спросила она. — Что ты будешь делать, если забеременеешь?

Фелисити вздохнула. Она чувствовала себя измученной. День был трудный. Все утро она говорила по телефону с возбужденным автором, который сначала не мог поверить, что его труд принят, а потом не желал соглашаться, что его драгоценная рукопись нуждается в редактировании. Она готова была бросить трубку и сказать, что хоть книга неплохая, но премию Букера за нее никогда не дадут. Однако вовремя прикусила язык и попыталась говорить мягче. В конце концов это помогло. Остаток дня ушел на борьбу с другими проблемами — авралами, до которых авторам не было дела, неподходящими обложками, задержками в типографии. А затем был обед с нервной, издерганной Самантой.

Фелисити чувствовала себя выжатой как лимон. Ей хотелось спать, а не отвечать на риторические вопросы. Она громко зевнула и сказала:

— Спокойной ночи, ма. Увидимся утром.

— Не увидимся. Я уеду задолго до того, как ты проснешься. Завтра я открываю новый киоск на Брик-лейн и встану в семь часов. Поэтому отвечай сейчас. Что ты будешь делать?

Фелисити испустила тяжелый вздох и устало улыбнулась.

— Беременность в мои планы не входит, — сказала она. — И в планы Тони тоже. Мы оба считаем, что четверых детей вполне достаточно.

— Очень разумно, — сказала мать. Но Фелисити видела, что она слегка разочарована.

Венеция смотрела на детей, юная энергия которых переполняла ее маленькую гостиную, и ощущала любовь, радость, но более всего невыносимую беспомощность. Почему они так утомляют ее? Не потому ли, что она находится на противоположном от них краю жизни?

За спинами детей стояла улыбавшаяся Саманта, встревоженная, но решительная. Венеция почувствовала раздражение. Считает, я не знаю, что она хочет сплавить мне детей, сердито подумала старуха.

— Почему вы все свалились мне на голову без предупреждения? — спросила она, не желая облегчать Саманте жизнь.

— Я не сообразила, что тебе требуется предупреждение, — сказала Саманта. — Думала, ты обрадуешься.

— Людей моего возраста нужно предупреждать обо всем заранее, — бросила Венеция. — Прошли те времена, когда я могла приготовить обед за пять минут. Детям придется есть картошку из микроволновки. В холодильнике больше ничего нет.

— Мы пришли, чтобы увидеться с тобой, — широко улыбнулся Филип. Бейсболка — барометр его настроения — была надета задом наперед, и Венеция поняла, что должна благодарить небо. Прошлый опыт научил ее бояться дней, когда его шапочка была надета правильно.

— Маме нужно пройтись по магазинам, — сказала Хилари.

— Я не хотела оставлять детей в доме Пирса, чтобы они не перевернули его вверх дном. Уборщица приходит только раз в неделю.

Саманта красноречиво посмотрела на часы. К одиннадцати ей надо было успеть в парикмахерскую. Реакция Венеции удивила и обидела ее. Разве бабка не ворчала, что редко видит детей? Странно… Почему она недовольна? Почему говорит, что не справится? Раньше она справлялась. В отличие от меня, Венеция настоящий боец, думала Саманта, все еще слабая после аборта. Она хотела признаться в этом Венеции, но не смела. Саманта смотрела на бабку, но видела не старую усталую женщину, а властную, подтянутую Венецию времен своего детства. Женщину, которой она всегда немного боялась и в то же время восхищалась ее стойкостью.

— И привезла их сюда, чтобы они перевернули мой дом, — проворчала Венеция. — А уборщиц у меня нет вообще, — помедлив, сказалаона.

— Ох, бабушка, не сердись, — сказал Питер. — В последнее время мы редко тебя видим.

Венеция смягчилась. Питер был ее любимцем. Ей показалось, что мальчик слегка осунулся. И недавно плакал. Она взяла его за руку и пристально осмотрела всех троих. Выглядели они неплохо, утратили прежнюю одутловатость и загорели дочерна. Возвращение в Черри-Триз явно пошло им на пользу. Но тут было что-то другое. Вежливая отчужденность, за которой скрывались тоска и одиночество. Она присмотрелась как следует и поняла, что плакал не только Питер. Одежда на них была поношенная, а юбка, из которой Хилари за лето выросла, прикрывала так мало, что Венеция не могла этого одобрить.

— Извини, — сказала она. — Когда человеку восемьдесят семь лет, ему иногда можно сердиться. Сегодня у меня как раз такой день.

Питер грустно улыбнулся.

— А нельзя перенести его на тот день, когда нас здесь не будет? — серьезно спросил он. Венеция пообещала себе, что постарается.

— Я думала, что ты будешь им рада, — повторила Саманта, пятясь к двери. — В последнее время они редко бывают в Лондоне.

— Потому что ты в Америке, — резко ответила Венеция.

Внезапно Филип перевернул бейсболку козырьком вперед, и Саманта с Венецией вздрогнули.

— Именно там она теперь будет жить всегда, — громко сказал он. — Правда, мама?

Венеция быстро повернулась к Саманте, которая почувствовала себя очень неуютно. Она не последовала совету Фелисити и решила все рассказать детям.

— Не всегда, — пробормотала она и попятилась еще дальше, не желая смотреть Венеции в глаза. — Но я уже объяснила им, что не вернусь в Англию насовсем и что мы с Пирсом не сможем забрать их в Штаты.

— Она бросает нас, — сказала Хилари.

— Нет-нет, неправда! Венеция, я уже объяснила. Я буду часто прилетать и видеться с ними. Но забрать их всех невозможно.

— Все было бы возможно, если бы ты хотела этого, — сказала Венеция. Саманта обернулась к ней.

— Как ты можешь так говорить? Ты знаешь, что это неправда. Кроме того, ты сама говорила мне, что им лучше вернуться в Черри-Триз, к Тони и Фелисити. Что эта связь будет более крепкой.

— Да, — бросила Венеция. — Но это не давало тебе права поднять белый флаг.

— Я… ох, ты невыносима. — Саманта устремилась к двери. — Я заберу их после ужина.

Венеция и трое детей следили за тем, как она идет по длинному узкому коридору к узкой входной двери. Она не слышит то, чего не хочет слышать. Как всегда, подумала Венеция. Она знала, что удивляться и огорчаться нет смысла, но ничего не могла с собой поделать. Фиаско Саманты в роли матери было фиаско и самой Венеции. — К чему такая спешка? — крикнула она вслед. — К одиннадцати мне нужно быть у парикмахера, а потом я должна съездить на Бонд-стрит. Там открылся новый бутик, о котором мне предстоит написать статью. Вся одежда только от лучших дизайнеров. Может быть, я кое-что там куплю.

— Твоим детям нужна новая одежда. — Венеция пошла за ней.

— Венеция! Одежда от дизайнеров — это совсем другое дело, — с досадой сказала Саманта. Торопясь выйти в дверь, она чуть не опрокинула горшок с сухой геранью, стоявший на лестничной площадке. — Почему ты не уберешь его?

— Потому что я старая, усталая и не могу позволить себе нанять помощницу по хозяйству.

Саманта умолкла, почувствовав угрызения совести. Она никогда не спрашивала, есть ли у Венеции деньги. Во-первых, потому, что не хотела волноваться, а во-вторых, потому, что была уверена: бабка никогда ей этого не скажет. Саманта попыталась отогнать чувство вины и неприятные мысли, которые могли бы заставить ее что-то сделать. Венеция справится. Так было всегда. И все же она была вынуждена сделать предложение:

— Может быть, обратиться в службу социального обеспечения? Думаю, они оказывают помощь в уходе за домом по разумной цене.

— Как ты смеешь предлагать мне такое? — величественно выпрямившись, возмутилась Венеция. — Я сама занимаюсь благотворительностью, а не принимаю ее!

— Я не хотела… я только подумала… — Гневный взгляд Венеции заставил Саманту окаменеть.

— Вернемся к одежде, — бросила Венеция. — Ты собираешься покупать что-то от дизайнера, в то время как твои дети нуждаются в новой одежде. Почему бы тебе не потратить эти деньги на них?

— Потому что эти деньги мне дал Пирс, — ответила Саманта, довольная сменой темы. — Ему не понравится, если я потрачу их на детей. В конце концов, он не несет за них ответственности.

— Зато ее несешь ты. — Внезапно гнев Венеции иссяк. Ей хотелось встряхнуть Саманту, заставить понять, в чем заключаются ее обязанности, но старуха с огорчением признала, что это надо было сделать намного раньше, когда та была девочкой. А сейчас слишком поздно. Ей бы не хватило на это сил.

— Потом у меня будет ранний обед с новым редактором журнала, который Пирс редактировал в Лондоне. Но насчет ужина можешь не волноваться, — сказала Саманта. — Я дала Филипу немного денег. Можешь послать их в магазин, торгующий навынос. У метро я видела вывеску «Жареные цыплята по-кентукски», а дальше на улице есть «Макдональдс».