Джанет Дейли - Дурная слава

• Название: Дурная слава
• Автор: Джанет Дейли
• Издательство: ООО «Издательство АСТ-ЛТД»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000217-8

Таинственный незнакомец приезжает в маленький городок в штате Невада и нанимается, вроде бы случайно, на ранчо очаровательной Иден Росситер, имевшей несчастье вызвать гнев всесильного Дьюка Де Парда. Незнакомец берет Иден под свою защиту и постепенно покоряет ее гордое сердце. Но молодая женщина начинает подозревать, что этот странный человек несет смертельную опасность ее семье…

OCR: Driana; Spellcheck: Aleksa

---

Киннкэйд прошел через гостиную и безошибочно нашел дверь во вторую из двух спален, снятых им на ночь. Все еще удерживая обеими руками Иден, он локтем нажал на выключатель. Почти всю комнату занимала огромная кровать — «кинг-сайз». В изголовье лежал двойной ряд пухлых подушек. Он отнес Иден на постель, но, прежде чем она опустилась на матрас, его руки подхватили ее и заставили сесть.

— А ну-ка, Иден, сядьте, чтобы я мог снять с вас сапоги.

Она пробормотала что-то невнятное, но выражавшее согласие, и села, опираясь руками о подушки. Киннкэйд встал на колени и начал стягивать с нее сапоги и носки. У нее были маленькие ступни с удивительно изящными и тонкими пальчиками. Он стянул носок и поставил ее ногу на пол, проведя пальцами по высокому подъему.

Уже собравшись подняться на ноги, Киннкэйд заметил, что рубашка Иден расстегнута. На мгновение он замер, не сводя глаз с простого белого лифчика. Ткань, сдерживавшая ее полную грудь, была туго натянута. У него пересохло в горле, и кровь застучала в висках. Ему захотелось яростно и грязно выругаться, в то время как его руки автоматически расстегивали ей джинсы. Послышался щелчок застежки, но он не доверял этому звуку. Не важно было, что ее глаза оставались закрытыми или что она скорее спала, чем бодрствовала. Внутри у него горело вызывавшее почти физическую боль желание.

— Не помню, когда я чувствовала себя такой усталой, Винс, — пробормотала она, когда послышался щелчок и жужжание расстегиваемой молнии.

«Боже, да она считает, что я ее брат!» Киннкэйд чуть было не взревел от негодования, но вовремя опомнился. Вместо этого он потянул за штанины ее джинсов и рванул их так, что она со вздохом опрокинулась на спину.

Еще два движения руками, и пыльные джинсы Иден оказались лежащими на полу рядом с сапогами и носками. Потом, осторожно сняв с нее рубашку, Киннкэйд уложил ее в постель, накрыл одеялом, изо всех сил стараясь не смотреть на ее белые хлопчатобумажные трусики, стройные красивые ноги… Оказавшись в положении лежа, Иден тотчас же перекатилась на бок и, мирно посапывая, уткнулась носом в подушку.

Стараясь не смотреть на нее, Киннкэйд подошел к большому окну и задернул тяжелые шторы. Затем поспешно вернулся к двери, выключил свет и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Только на рассвете Киннкэйд вернулся из своего рейда по казино. Он отпер дверь номера и вошел, неся под мышкой свой вещевой мешок, а в другой руке — мешок с покупками. Поколебавшись, он посмотрел на дверь спальни Иден, потом поставил мешок на стуле в гостиной и направился прямо в большую спальню номера. Шаги его были тяжелыми — ноги едва шевелились от усталости.

Он бросил вещевой мешок на толстый серый ковер и, даже не взглянув на него, зажег лампу возле кровати. Потом, стараясь сохранить ясность сознания, направился в примыкающую к спальне ванную, пустил воду и, сбросив пропитанную пылью и потом одежду, встал под душ.

По привычке он сначала намылился, потом долго стоял под жгучим потоком воды, позволяя ей смывать пену со своего тела и вымывать усталость из мышц. Пар поднимался и окутывал его густым, плотным волнистым туманом, на время отгораживая от мира.

Выйдя из ванны, Киннкэйд вытерся, а затем, опоясавшись полотенцем, подошел к раковине. На мраморной доске лежала безопасная бритва. Покрутив ее в руках, он начал бриться; жесткая двухдневная щетина поддавалась с трудом. Но вскоре и с этим было покончено. Удивительно, но вопреки ожиданиям ни душ, ни бритье не принесли ему желанного облегчения. «Нет, без сна все-таки не обойтись», — подумал Киннкэйд, возвращаясь в спальню.

Раскопав в своем мешке чистую пару белья, он с минуту подержал его в руках, глядя на шелковые простыни, и рухнул на кровать.

Засыпая, Киннкэйд думал об Иден. Он представлял ее рядом с собой, в постели, представлял, как снимает с нее простой белый лифчик и прикасается к ее груди… Он вдыхает ее мускусный жаркий запах, со слабым, приглушенным вздохом его язык ласкает ее губы; тело ее цепенеет от похожего на боль и почти невероятного наслаждения, а потом содрогается, когда он проникает в нее, обретая наслаждение и освобождение. Но и тогда он не разжимает рук, а засыпает, окутанный теплом ее тела…

Глава 18

Вскочив с кровати, он тут же зажмурился, ослепленный ярким блеском солнца, бившим в окно с неимоверной силой. Он перекатился по постели и посмотрел на светящийся циферблат часов на ночном столике. Было без нескольких минут десять — наступило утро.

Уже вполне проснувшийся, Киннкэйд сел и спустил ноги с постели. И тогда услышал приглушенные крики из комнаты, где спала Иден, крики, полные страха и слез. И тотчас же осознал, что разбудило его не солнце.

Он быстро натянул джинсы и отправился узнать, в чем дело. Войдя в затемненную комнату, Киннкэйд различил неясные очертания ее тела, мечущегося по постели.

— Иден!

Она не отозвалась. Он подошел к постели и зажег лампу.

Она отшатнулась от него — руки ее были раскинуты и будто окаменели, пальцы впились в смятое покрывало, будто ей было нестерпимо больно. И только когда он дотронулся до ее влажной щеки, пытаясь определить, есть ли у нее температура, Киннкэйд понял, что она все еще спит.

— Иден, проснитесь. — Он мягко потряс ее за плечо, потом, почувствовав ее сопротивление, встряхнул сильнее. — Проснитесь!

Она открыла глаза и с ужасом посмотрела на него.

— Не прикасайтесь ко мне, я вас не знаю, — торопливо зашептала Иден. — Чего вы хотите?

— Иден, очнитесь, — тихо, но твердо произнес он. — Все хорошо. Вам просто приснился дурной сон.

Только на мгновение она из всех сил сжала его пальцы, но потом, словно очнувшись, вскрикнула и оттолкнула его руку.

— Быть может, воды? — с грустью глядя на затравленное и безумно несчастное выражение ее глаз, спросил Киннкэйд.

Он вышел, а Иден, не произнося ни звука, завернулась в покрывало и села. Она старалась дышать глубоко и ровно, подавляя поднимавшуюся из желудка тошноту и дрожь.

В ванной зажурчала вода. Потом журчание прекратилось, и она услышала мягкие шаги ступающих по полу босых ног.

— Пожалуйста.

— Благодарю вас, — стараясь умерить бьющую ее дрожь, прошептала Иден.

Она не смела посмотреть ему в лицо. Не теперь. Пока ей хотелось только одного: чтобы он ушел, оставил ее одну, дал время собраться с силами.

Но когда Киннкэйд сел на постель, какая-то часть ее испытала желание повернуться к нему, ощутить его сулящие утешение и покой объятия.

— Поговорите со мной, Иден, — пристально глядя ей в глаза, почти шепотом произнес Киннкэйд.

— Дурной сон, только и всего.

Она все еще смотрела на стакан с водой и не поднимала глаз.

— Нет, это было что-то большее.

Его пальцы погладили ее щеку, отвели с лица прядь волос. Ощутив его прикосновение, Иден закрыла глаза.

— Вам надо выговориться, Иден. Поверьте…

— Мне никто не нужен, — отмахнулась она.

— Я не уйду, пока вы мне все не расскажете.

Она пригубила воду. Холодная и безвкусная, вода не принесла ей облегчения: горло по-прежнему оставалось сухим и воспаленным.

— Мне спилась ночь, когда умер Джеф. А теперь уходите.

Не произнося ни слова, он взял стакан у нее из рук и поставил его на ночной столик, потом осторожно и бережно обнял ее за плечи. Она оцепенела, потом рванулась, но тщетно. Киннкэйд только крепче прижал ее к груди.

Он не утешал, не выражал своего сочувствия, понимая, что слова здесь бессильны. Он просто гладил ее волосы.

Дыхание Иден было неровным и походило на сдерживаемые рыдания.

— Почему вы это делаете? — беспомощно всхлипывая, спросила она. В голосе ее звучали протест и просьба, и просьба эта была просьбой о пощаде, просьбой побежденного.

— Потому что не могу иначе… Что же случилось той ночью?

Иден никогда никому об этом не говорила. Это было слишком тяжело, слишком мучительно. И все же, не открывая глаз и положив голову ему на плечо, она начала говорить, и слова полились сами собой.

— Мне было тогда семнадцать. Джеф был старше. Он ровесник Винса. Они дружили. По окончании школы Джеф поступил в колледж и уехал. Несколько раз я его видела, когда он приезжал домой. Случалось, что Винс заезжал за мной в школу. Иногда с ним бывал Джеф. По-настоящему я никогда его не знала. То есть я хочу сказать, что мы не общались. Я была для него всего лишь младшей сестренкой Винса. Он не обращал на меня особого внимания… до той весны. А в ту весну он стал говорить со мной, иногда он обнимал меня за плечи и смотрел так, что мне становилось страшно. И все же я не придавала этому никакого значения.

Вспоминая прошлое, Иден вдруг снова почувствовала себя семнадцатилетней наивной и неуверенной в себе девчонкой.

— Все девочки завидовали мне. Он был красивым, лучшим спортсменом в колледже. Но самое главное, он был одним из Де Пардов.