Александр Абердин - Хроники объявленного Апокалипсиса

• Название: Хроники объявленного Апокалипсиса
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Фэнтези

Он русский офицер, прошедший через две кровавые войны, вырастивший сына, но расставшийся со своей женой, та не выдержала тягот жизни с простым офицером и ушла к другому. Из-за этого все последние годы Он живёт только своей новой работой на гражданке и так руководит подчинёнными, точно такими же бывшими офицерами, как и Он сам, что те прозвали его Батей. Она одинокая мать, муж которой погиб по нелепой случайности ещё до рождения дочери и живёт только ею одной. Они оба давно уже перестали мечтать о любви и семейном счастье, но всё же встретились незадолго до Апокалипсиса и полюбили друг друга. Однако, Он возложил на себя тяжкий груз ответственности за судьбы множества людей, а Она обязана, как можно скорее, вернуться к своей дочери и потому Они были вынуждены расстаться уже через несколько часов после своей нежданной и негаданной встречи. Каждый по своему, Они оба бросили вызов Судьбе и встретили Апокалипсис не смиренными и покорными жертвенными животными, а настоящими бойцами, готовыми изо всех сил бороться со страшной катастрофой, которая надвигается на Землю в облике зловещей Кометы и грозится уничтожить на планете всё живое, а также с последствиями катастрофы. На Нём по-прежнему лежит ответственность за судьбы людей, но их уже не десятки тысяч, а миллионы, а Она стремится только к одному, во что бы то ни стало дойти до своей дочери, ибо Она знает, по воле судьбы гигантская Волна принесла Её дочь в добрые, ласковые и заботливые руки Возлюбленного. Он и Она главные герои моего нового романа, но есть ещё и третий герой, таинственный наблюдатель, обладающий огромной властью и наделённый силой Творения, готовый уничтожить всё Человечество, если Оно не воспримет правильно урок Высшего Разума. У него свои собственные критерии ценности Человеческой Жизни и понятия о целесообразности дальнейшего существования Человечества.

---

В Москву мы вернулись в половине одиннадцатого утра, хотя во Внуково прилетели в девять. Домашние знали, что мы возвращаемся, и потому ждали нас. Поэтому Алёнку и Дженни даже не отправили в детский летний лагерь. Увидев меня, девочка очень обрадовалась и истошным криком "Папка приехал!", повисла у меня на шее, хотя, как тут же выяснилось, всё утро хныкала из-за того, что её оставили дома. Дженни и ещё двое мальчишек Алёнкиного возраста, тоже были рады нашему приезду, вот только Алёша и Вова слегка робели. С малышкой на руках я вошел в квартиру и даже ахнул, так как давно уже привык — если в комнате яркий свет, то это горят все лампочки, а тут большая часть комнат была залита солнечным светом, да, ещё и все окна распахнули настежь. В общем всё выглядело очень необычно, я ведь уже стал забывать о прежней жизни. Нас сразу же потащили за стол, но на него выставили только большой, ярко надраенный самовар и сладкое к чаю. Тётя Зина стала нахваливать умницу Дженни, помогавшую ей печь сдобу. Алёнка вся пошла в маму и потому к кухне даже близко не подходила, зато в её комнате стоял верстак, на нём лежали маленькие инструменты, паяльник, а рядом стояло несколько коробок со поломанными, нет, не игрушками, а разными бытовыми приборами. Как мне с гордостью сказал Чак, днём Алёнушка играет с другими детьми в сталкеров, а по вечерам они ремонтируют разные вещи.

Всё правильно, для детей всё это была лишь игра. За чаем мы разговаривали в основном о домашних делах. Друзья Чака уже съехали из его квартиры, найдя себе отдельное жильё в нашем районе, так что у них стало просторнее. Мой американский друг ещё до моего отбытия на поиски Вали увидел однажды двух мальчиков-близнецов, оставшихся сиротами и, не раздумывая ни секунды, моментально усыновил их. Имена у них остались прежние, а вот фамилии слегка изменились и они теперь были Черепановы-Мелвилл. Чак уже немного балакал по-русски, но куда лучше него на русском языке разговаривала Дженни, а близнецы говорили по-английски. Чак по-прежнему совмещал две должности, был комиссаром по делам иностранных граждан и одновременно командиром роты в отряде "Ночной дозор". Чтобы не разрываться на две части, он реквизировал для своих нужд большой двухэтажный автобус "Неоплан" и превратил его в офис, который постоянно находился рядом с нашей базой. В нём работали те его сотрудники, которым требовалась подсказка, а весь остальной штат комиссариата находился на трёх этажах в здании бывшего банка. Оно было полностью отремонтировано и для меня в нём уже подготовили огромный кабинет.

Сегодняшний день был полностью посвящён печальным и очень тягостным мероприятиям — наступили сороковины. С утра на кладбище пришло множество людей, на могилы были возложены венки, а на тех из них, в которых упокоились президент страны и премьер-министр со своими ближайшими соратниками, были установлены красивые надгробья. Вдовы этих людей жили неподалёку, в Рублёво, но в этот день все они приехали в Новое Заречье вместе с детьми и членами семей. С ними я должен был вскоре встретиться на кладбище. Поэтому наше чаепитие было недолгим и вскоре мы вышли из дома, где уже построился попарно, с венками в руках и автоматами за спиной, "Ночной дозор". Мы со Скибой и Чак с Васильком, взяв венки, тоже встали в строй и, держа венки в руках, строевым шагом отправились на кладбище. Там нас ждали вдовы руководителей страны, трагически погибших на своём посту, и члены их семей. В скорбном молчании мы дошли до кладбища и с парадного шага перешли на траурный, медленный и чуть слышный. Конечно, в своих полевых мундирах с разноцветными беретами, да, и сами мундиры благодаря тому, что в "Ночной дозор" влились иностранцы, тоже были разными, мы выглядели не очень импозантно, но ничего не поделаешь. Возложив венки, мы построились и тишину трижды разорвали автоматные залпы.

До гипермаркета, также частично освобождённого от бетона, мы дошли пешком. Я шел, держа на правой руке Алёнку, а левой поддерживая под руку вдову президента, голова которой была повязана чёрным гипюровым платком. По пути мы разговаривали и она, разглядывая здания, удивлялась, как быстро идут работы в нашем районе. Я в свою очередь поинтересовался, как обстоят дела в её собственном, доме, всё ли в нём наши рабочие привели в порядок и как они вообще живут. Мой приказ был простым и ясным, обеспечить семьи погибших всем необходимым даже в том случае, если они вообще ничего не захотят делать и предоставить им надёжную охрану, а вместе с ней помощников по хозяйству. Вдова президента улыбнулась и ответила:

— Батя, это в той, прежней жизни я была женой президента, а сейчас я точно такая же вдова, как и сотни тысяч других. Вы зря нас так усердно опекаете. Мы живём и работаем, как и все.

Кивнув, я негромко сказал:

— Да, вы трудитесь не меньше других и потому я приказал всем тем людям, которые вам помогают, исполнить свой гражданский долг до конца, но при этом стать ещё и вашими добрыми соседями. Там находятся одни только добровольцы.

Перед тем, как войти в гипермаркет, мы зашли в церковь и находились в ней около получаса, пока мне не сказали, что можно уходить. Вот в чём я не понимаю ни бельмеса, так это в церковных делах, но, глядя на то, как крестятся другие, делал то же самое вслед за ними. Наконец поминальная служба закончилась и мы направились к гипермаркету, где поднялись на второй этаж и сели за стол. Поминальный обед был недолгим и прошел в скорбном молчании, зато после него мы поднялись на третий этаж, где свои соболезнования вдовам руководителей страны и их близким принесли президент Франции и канцлер Германии, теперь уже скорее всего бывшие, а также некоторые члены их кабинетов, которые нашли в себе мужество остаться с теми французами и немцами, которые решили пережить катастрофу в своих странах. Пережить-то они её пережили, но вот жить в большинстве стран Западной Европы было практически невозможно. Очень уж велики были разрушения, носившие просто тотальный характер. Для того, чтобы эвакуировать оставшихся в живых людей, из Москвы туда сначала была направлена добрая половина всех вертолётов "Ми-26" с бульдозерами на борту, а теперь ещё и самолёты военно-транспортной авиации, который могли совершать посадку на построенных с нуля нашими строителями грунтовых аэродромах. Самолёты летали туда ежедневно.

Туда они летели не пустыми, а с грузом гуманитарной помощи. Назад возвращались с детьми и женщинами. Это длилось почти две недели, но президент и канцлер прилетели в Москву только позавчера, окончательно убедившись в том, что русские люди не бросили их в беде. Да, где-где, а вот в Западной Европе волна свирепствовала даже похуже, чем танковые колонны Гудериана, но и там люди смогли выжить, построив убежища не только для себя, но и для того, чтобы сохранить самые главные реликвии Западной цивилизации. Мне очень понравилось, как сказал обо всём, что сейчас происходило и о своём прилёте в Россию президент Франции, который не требовал никаких привилегий:

— Франция теперь там, где находятся французы.

Отдав ему в ответ на это честь, я приободрил его:

— Господин президент, во Франции устояли ваши самые главные соборы, символы государства, — Собор Парижской Богоматери, Руанский, Страсбургский и многие другие, французы выжили не смотря ни на что, а раз так, то возродится и Франция, но она к тому времени будет не отдельным государством, а одним из регионов нашей единой, планетарной цивилизации.

Глава 9 Страшная находка под землёй

Близился к концу август, уже не за горами была осень, а мне так и не удалось разыскать Валю. Это лишь говорило о том, что она не отцепила парус и волна унесла её очень далеко от Москвы. Правда, если пораскинуть мозгами, то она ни в коем случае не должна была этого делать. Именно парус был её единственной надеждой. Пока я отсутствовал, Максимыч вместе с несколькими учёными самым основательным образом расспросили Алёнку о том, какую кабинку для себя приделала к подводному кораблику её мама, как та выглядела и что она взяла с собой в пилотскую кабину. Хотя моей приёмной дочурке не исполнилось ещё и семи лет, девочка она была очень смышлёная, уже умела читать и писать, не говоря о том, что вся пошла в маму, инженера-автомобилестроителя, и была юным Самоделкиным. Ну, а у Валюши в Невеле имелся свой собственный автосервис, один из лучших в городе. Мои друзья самым тщательным образом изучили её спасательный батискаф, который Скиба приказал отбуксировать к нашему дому и запретил даже пальцем к нему прикасаться, а не то что разбирать его. Он так и сказал: — "Как только твоя мама найдётся, Алёнушка, я полечу на вертолёте туда, где приземлилась её кабинка, привезу её в Москву и поставлю, как памятник, на том месте, где ты приземлилась, ваш подводный кораблик, чтобы все знали, какая умница твоя мама."

Собрав всю информацию, Максимыч со своими ребятами всё посчитал, смоделировал ситуацию на компьютере и сказал сначала Алёнке, а потом уже мне, что скорее всего наша мама доплыла на волне аж до Урала, так как единственным шансом спастись, для неё было только одно — ни в коем случае не отстреливать парус. Только он при той конструкции спасательной капсулы, которую она избрала, мог держать её на гребне гигантской волны. Опустись она вниз и толща воды моментально раздавила бы её капсулу. Ну, как раз в том, что Валюша об этом догадается и сама, я нисколько не сомневался, как и не сомневался в том, что она знала уже о том, что её дочь спасена и находится в Москве, причём не у кого-то, а у того парня, который в неё влюбился с первого взгляда и даже признался ей в этом. Когда мы открыли люк и я достал из гондолы Алёнку, мне некогда было рассматривать её спасательное средство. После этого Скиба первым забрался в неё, чтобы достать вещи девочки, но и он не заметил, что в гондоле находится мощная радиостанция, которая работает сразу в четырёх диапазонах, а на поплавке установлены четыре антенны. Зато он приказал немедленно отбуксировать батискаф к нашему дому и потом один из моих бойцов руководил её разгрузкой. В общем Валюша могла услышать рассказ Петрухи Нестерова о том, какое чудо сотворил Господь Бог, принеся командиру "Ночного дозора" дочь его возлюбленной.