Александр Абердин - Хроники объявленного Апокалипсиса

• Название: Хроники объявленного Апокалипсиса
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Фэнтези

Он русский офицер, прошедший через две кровавые войны, вырастивший сына, но расставшийся со своей женой, та не выдержала тягот жизни с простым офицером и ушла к другому. Из-за этого все последние годы Он живёт только своей новой работой на гражданке и так руководит подчинёнными, точно такими же бывшими офицерами, как и Он сам, что те прозвали его Батей. Она одинокая мать, муж которой погиб по нелепой случайности ещё до рождения дочери и живёт только ею одной. Они оба давно уже перестали мечтать о любви и семейном счастье, но всё же встретились незадолго до Апокалипсиса и полюбили друг друга. Однако, Он возложил на себя тяжкий груз ответственности за судьбы множества людей, а Она обязана, как можно скорее, вернуться к своей дочери и потому Они были вынуждены расстаться уже через несколько часов после своей нежданной и негаданной встречи. Каждый по своему, Они оба бросили вызов Судьбе и встретили Апокалипсис не смиренными и покорными жертвенными животными, а настоящими бойцами, готовыми изо всех сил бороться со страшной катастрофой, которая надвигается на Землю в облике зловещей Кометы и грозится уничтожить на планете всё живое, а также с последствиями катастрофы. На Нём по-прежнему лежит ответственность за судьбы людей, но их уже не десятки тысяч, а миллионы, а Она стремится только к одному, во что бы то ни стало дойти до своей дочери, ибо Она знает, по воле судьбы гигантская Волна принесла Её дочь в добрые, ласковые и заботливые руки Возлюбленного. Он и Она главные герои моего нового романа, но есть ещё и третий герой, таинственный наблюдатель, обладающий огромной властью и наделённый силой Творения, готовый уничтожить всё Человечество, если Оно не воспримет правильно урок Высшего Разума. У него свои собственные критерии ценности Человеческой Жизни и понятия о целесообразности дальнейшего существования Человечества.

---

— Ладно, развяжите его и бросьте в одну из клеток, а я пока что вздремну. Успеем ещё допросить.

Ну, что же, уже лучше. Меня прижали лицом к решетке и я увидел, что в клетке уже сидят на бетонном полу четверо мужчин с заросшими щетиной лицами, а чуть по одаль от них стоят, прислонившись стеной к бетонной стене, две молодые женщины, одетые в мужскую одежду. Вид у всех шестерых был совершенно отсутствующий, а лица в синяках и ссадинах. Мне развязали руки и ноги, охранник открыл дверь и омоновцы пинком загнали меня внутрь. Влетев в клетку шириной в три и длиной метров в восемь, я не удержался на ногах и упал. Никто даже не пошевельнулся. Наоборот, люди стыдливо отвели глаза в сторону и я понял, что за всякое сочувствие им тут крепко достаётся. Да, сволочные порядки завёл в своём зиндане Рыбников. Поднявшись с пола, я прежде всего стал растирать затёкшие руки и ноги, после чего слегка размялся и хотел было подойти к двери камеры, как один из мужчин тихо сказал мне:

— Сядь, парень, а то сейчас охрана ворвётся и тогда нам тут всем достанется. Они только женщинам стоять разрешают. Говорят, что им ещё детей рожать.

Сев рядом с мужиками, я так же тихо спросил:

— Давно вас тут держат?

Мужчина вздохнул и ответил:

— Меня уже неделю. Как только волна схлынула, так сразу же наружу вышвырнули, а через три дня сюда затолкали за то, что я стал жену и сына разыскивать. Звери.

Характеристика, данная моим сокамерником сатрапам Рыбникова меня заинтересовала и я тихо спросил:

— Кто же у вас тут так зверствует и кто людей из убежища под волну, на верную гибель выгнал?

Уже другой мужчина ответил мне:

— Омоновцы. Суки, совсем озверели. Ничего человеческого в них не осталось. Мало нам горя, так теперь ещё и они перед Рыбниковым выслуживаются, паскуды. А самая гнусная тварь из них, Ярыга. Тот, который тебя сюда приволок. Конченый отморозок.

Сидеть на сыром бетонном полу было холодно. Я снял с себя камуфляж, сложил его вчетверо и подложил себе под задницу. Почти сразу же появился охранник и крикнул:

— Эй, вы, шалашовки, сели, хватит греться!

Обе женщины всхлипнули, но перечить не стали. Охранник пошел дальше, а я вытащил из-под задницы куртку и молча бросил её женщинам. Те быстро сели на неё, а я стащил с себя гимнастёрку и сел на неё, оставшись в одном тельнике. Усаживаясь поудобнее, я просунул руку сзади за ремень и облегчённо вздохнул. Мой тычковый нож был на месте. Уже хорошо, если кто-то из охранников войдёт в камеру, то мне есть чем встретить. Однако, никто из восьми охранников, вооруженных "Кедрами" и резиновыми дубинками, не торопился этого делать и я принялся ждать развязки. Мне подумалось: — "Интересно, что теперь предпримут Василёк и Скиба?" Ответ на этот вопрос я получил уже через каких-то полтора часа. Толстенный стальной люк был приоткрыт и через него снаружи в зиндан попадал свет, тёплый воздух и доносились звуки. В основном матерная ругань и вот к ним, внезапно, добавился ещё и отдалённый гул вертолётных двигателей, становившийся всё громче и громче, а вслед за этим загрохотали, сея смерть, крупнокалиберные пулемёты "крокодилов", также скорострельные пушки "ночных охотников", оглушительные взрывы нурсов и истошные крики "защитников" губернаторской крепости. Внутрь зиндана попытались забежать несколько опричников, но в бронелюк угодило сразу неуправляемых реактивных снарядов и последовавшими взрывами его тут же захлопнуло. Один опричник успел забежать, а вот второго многотонным бронелюком раздавило, как лягушку сапогом.

Все заключённые зиндана тотчас вскочили на ноги и громко загалдели, а охранники бросились к той двери, в которую вошел со своими подонками капитан Ярыгин. Я остался сидеть. После того, как люк закрыло взрывами, звуки снаружи сделались намного тише, но это было только начало. Вскоре всё стихло и наступила гнетущая тишина. Так продолжалось около получаса, пока дверь не распахнулась и в зиндан не вбежало десятка три автоматчиков в камуфляже, а с ними какой-то полковник с бледной физиономией. Они подошли к той камере, в которой сидел я, охранник трясущимися руками долго не мог открыть замок, но всё же нашел нужный ключ и, наконец, открыл дверь. Автоматчики немедленно вскинули автоматы и мои соседи по камере в панике отпрянули к стене. Я всё так же оставался сидеть на бетонном полу. Полковник, посмотрев на меня, спросил:

— Ты что ли Батя? Выходи, разговор есть.

Усмехнувшись, я ответил:

— А мне и здесь неплохо сидится. Хочешь поговорить? Заходи, не стесняйся, я тебя не съем.

Полковник ощерился и спросил:

— Что, в героя играешься? А если я сейчас прикажу расстрелять тех, кто возле стенки трясётся, что ты на это скажешь?

— Ладно, хрен с тобой, урод, выйду. — Согласился я — Только ты скажи своему капитану Ярыге, пусть он войдёт и поможет мне встать. Он и его козлы меня здорово отметелили, так что без посторонней помощи мне теперь точно не подняться с пола.

Полковник грозно рявкнул:

— Ярыгин, ко мне! Помоги встать тому типу, которого ты на нашу голову сюда приволок, идиот.

Вид у капитана Ярыгина был неважнецкий. Его левый глаз опух и наливался багровым кровоподтёком. Он суетливо вбежал в камеру и с видимым усилием приподнял левую руку, а как только он схватил меня за неё, быстро встал и одновременно с этим выхватил тычковый нож, после чего резко придвинулся к омоновцу, всаживая семь сантиметров стали ему в живот чуть выше пупка. Капитан болезненно вскрикнул и попятился назад, но я, выворачивая ему кисть левой руки, прорычал, навалившись на него всем телом и прижимая к решетке:

— Обоссался сука? Нет, это ещё не смерть, ублюдок, ты ещё помучаешься, тварь. — Автоматчики оторопело замерли, а я громко сказал полковнику — Прикажи опустить оружие. У меня с капитаном свои счёты. Сейчас выпущу ему кишки и поговорим.

Капитан жалобно вскрикнул:

— Не надо, прошу тебя, Батя. Умоляю, не надо, я жить хочу.

А вот тут он ошибся. Таким мерзавцам не вымолить у меня прощения. Резким движением я вспорол ему живот и оттолкнул ублюдка к другой решетке. От удара его кишки вывалились на пол, он с диким рёвом упал на них и забился в корчах. Когда я шагнул в дверь, от камеры резво отскочили как полковник, так и все его автоматчики, бледные, как полотно. Посмотрев на полковника ненавидящим взглядом, я спросил:

— Ну, и о чём ты меня хотел спросить, ублюдок? Как предотвратить бомбардировку вашей крысиной норы? Да, очень просто! Немедленно арестовать вашего грёбанного диктатора и сдаться. Или ты думаешь, что вы сможете выторговать себе жизнь, свободу и возможность и дальше гробить свой же собственный народ тем, что выпустите меня? А вот хрен вам всем в грызло! Я и сам здесь погибну, и обреку на смерть ваших заключённых, но мои бойцы вас всех вколотят в землю фугасными авиабомбами. В Москве сейчас собраны все бомбардировщики, которые только остались на планете. Пятьдесят восемь самолётов и бомбы уже доставлены на взлётную полосу со складов. Так что если вы не сдадитесь через несколько минут, то уже очень скоро бомберы выроют здесь огромную яму, которую зальют для верности напалмом. Ты знаешь, что такое бомба "ФАБ-9000"? Их доставлено в Москву специально для вас двенадцать штук и после того, как все двенадцать расколют ваши бункеры, как орехи, в ход будут пущены три бомбы "ОДАБ-7000", каждая из которых эквивалентна по мощности сорока тоннам тротила. Здесь просто образуется гигантская воронка. Ты понял мою мысль?

Как раз это полковник успел понять, а потому взмолился:

— Товарищ майор, остановите бомбардировку. Здесь находятся гражданские лица, старики, женщины, дети.

— А где сейчас находятся те люди, которые строили это поганое убежище, но вы их после этого вытолкали в шею? — Взревел я нечеловеческим голосом — Ты вспомнил о них хоть раз, сука?

Полковник понуро опустил голову и тихо сказал:

— Хотя и не я так поступил с ними, Батя, расстреляй меня, но не губи мою семью и близких, а Рыбникова мы арестуем. Нам сообщили, если ты не выйдешь через двадцать минут на связь, то укрытия будут разбомблены. Осталось всего семь минут.

Посмотрев с ненавистью на охранника зиндана, я рыкнул:

— Открыть все камеры и выпустить людей. — После чего крикнул — Товарищи, навалитесь на люк, откройте его и немедленно уходите отсюда! — После чего процедил сквозь зубы — Прикажи вернуть все вещи, которые у меня отобрали твои ублюдки. Мы сейчас выйдем наружу и я свяжусь со своими людьми.

Полковник облегчённо вздохнул и скомандовал:

— Никифоров, быстро доставь сюда вещи Бати и узнай, повязали Рыбникова или нет? Сколько можно с ним телиться.

Как только охранник открыл вторую камеру, его тут же погребла под собой толпа людей, вырвавшихся из неё, к которой присоединились четверо моих соседей. Вслед за ними ко мне подошли обе женщины и протянули мне гимнастёрку и камуфляжную куртку без погон. Не знаю, убили узники охранника за несколько секунд или нет, но когда они бросились открывать другие стальные клетки, тот не шевелился. Ну, что же, они знали, что делают. Через несколько минут народ навалился на люк бункера, тот дрогнул и медленно отворился, опираясь вагонными колёсами на изогнутый рельс. Бетон в довольно большом дворе был весь испещрён выбоинами от пуль и снарядов, повсюду валялись осколки реактивных снарядом и изуродованные трупы. Стонов раненых и криков о помощи не было слышно. Когда работают вертолёты-штурмовики, раненых практически не бывает. Тут или остался в живых, если сумел найти укрытие, или покойник, попади под огонь крупнокалиберных пулемётов "крокодилов" и скорострельных авиационных пушек "ночных охотников". Вскоре мне принесли все мои вещи, включая пистолет. Я взял в руку рацию, включил её и вышел на связь со своим отрядом. Мне сразу же ответил Скиба и я строгим голосом приказал ему: