Наталия Нарочницкая - Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну

• Название: Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну
• Автор: Наталия Нарочницкая
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4298-8

Настоящий сборник, который открывает предисловие министра иностранных дел РФ С. В. Лаврова, содержит статьи известных историков, политических и общественных деятелей, экспертов-международников и дипломатов-практиков, посвященные предыстории Второй мировой войны. Обстоятельная и свободная от идеологических клише оценка событий, происходивших в мире в 1930-1940-х годах, и сегодня не утратила своей актуальности. Западной историографии трудно признать тот факт, что только жертвенная борьба СССР против обрушенной на него гитлеровской машины и совокупной мощи порабощенной Европы привела к Победе и дала возможность развиваться сегодняшней демократии.

Авторы сборника дают широкий геополитический контекст событий и процессов, предшествовавших войне, анализируют их подоплеку и ту скрытую дипломатическую и политическую борьбу вокруг них, которая приоткрывается 70 лет спустя на основании недавно рассекреченных и ставших доступными для исследователей материалов. В приложении к сборнику содержатся документы из Архива внешней политики МИД РФ, многие из которых публикуются впервые.

Представленные в книге статьи и документы, несомненно, интересны не только для специалистов по отечественной истории и истории международных отношений, но и для широкого круга читателей, неравнодушных к судьбе России.

---

Тем больше досадило рьяным «цивилизаторам» заключение СССР и Германией 24 апреля 1926 г. договора о нейтралитете. Он устанавливал:

(1) основой взаимоотношений двух стран остается Рапалльский договор;

(2) в случае неспровоцированного нападения третьей державы или группы третьих держав другая сторона будет соблюдать нейтралитет;

(3) стороны не будут примыкать к коалиции третьих стран, имеющей целью подвергнуть экономическому и финансовому бойкоту одного из участников договора.

Москве, кроме того, удалось убедить прибалтов, Румынию и даже Польшу подписать т. н. «протокол Литвинова», который вводил в силу принцип отказа от войны как метода решения межгосударственных споров, не дожидаясь завершения процедуры ратификации пакта Бриана-Келлога другими странами. Позднее СССР достиг договоренности с Литвой, Чехословакией, Югославией, Румынией, Турцией об определении понятия «агрессия».

Англичане в ту пору не уставали твердить: будучи империалистической державой, Британия не может не быть агрессивной.

Эти фланкирующие действия являлись органичной частью советской программы неделимой международной безопасности. Разрыв между накоплением орудий насилия и недекларативным противовесом им год от года разрастался. Конец мировой войны никак не приближал конца чумы милитаризма. Подрывными акциями и рейдами против Советского Союза воинственный дурман не исчерпывался. Причем раздел мирового сообщества на победителей и побежденных, на чистых и нечистых не отражал специфики назревавшего очередного передела сфер господства. Геополитика диктовала новое измерение пространства и времени.

Германия в веймаровском издании, повторим, не спешила стелиться под образцовых «демократов». Где выпадал шанс, она искусно играла на слабых струнах претендентов во вселенские поводыри и, случалось, с громким эхо. Рапалло 1922 г. или Берлинский договор 1926 г. тому подтверждение. Беспокойства в Лондоне, Париже и Вашингтоне добавляла чехарда в немецком высшем эшелоне — 14 выборов в рейхстаг за 14 лет (вдвое чаще, чем предусматривала конституция), 14 канцлеров. Теряйся, в кого инвестировать, не будучи уверенным, что на очередном разъезде Берлин не сделает своевольный привал. Непорядок. Устранить его могла только твердая рука.

Что касается США, известно — они положили глаз на нацистскую активность еще в 1922 г. Помощник американского военного атташе Т. Смит не преминул отразить в докладной о встрече с Гитлером браваду будущего фюрера — не дожидайтесь, когда вам придется столкнуться с коммунистами на поле брани, поручите нам разделаться с ними. В Вашингтоне сентенции будущего фюрера не оставили без внимания. Так или иначе, помимо «швейцарских» средств к нацистам потекли полновесные американские доллары. И чтобы они не пропали втуне, к Гитлеру пристроили Э. Ганфштенгля. Рожденный от немца и американки, выпускник Гарвардского университета, он был вхож в круг, где обкатывалась политика Соединенных Штатов. По окончании Первой мировой Ганфштенгль прибыл в родные пенаты, завел связи среди мюнхенской знати, деятелей культуры и искусства. Двери их салонов он разомкнул нацистам.

Обтесывание Гитлера, коим занимался Ганфштенгль, дало всходы. Что-то нашло отражение на страницах «Майн Кампф», над которыми подраставший фюрер корпел в 1924 г. Ссуды американца позволили превратить захудалый листок «Фёлькишер беобахтер» в общегерманский рупор НСДАП. Заслуги Ганфштенгля будут щедро оплачены. Он получит пост иностранного пресс-секретаря партии и руководителя отдела иностранной прессы в штабе заместителя фюрера. Ганфштенгль организовал контакт Гитлера с семейством Черчилля за полгода до того, как фюрер сделается рейхсканцлером[25].

В 1937 г. Ганфштенгль покинул фюрера и Германию. Исчез незаметно, испытывая, согласно легенде, тревогу за свою безопасность. Или Гитлер сбился с маршрута, на который его наставляли, и тогда из друга сделался врагом? Или Центр счел законченной возложенную на Ганфштенгля миссию? Финал необыкновенной карьеры американца свидетельствует сам за себя — спустя некоторое время однокашник Фр. Рузвельта по Гарварду станет советником президента США.

Подведем промежуточный итог. Нацистское движение обрело размах, и его предводитель покорил властные высоты не вдруг и не с тощей мошной. Сброс в небытие Веймарской республики и замещение ее «тысячелетним рейхом» не верно замыкать на недовольство вялой властью немецкого олигархического капитала, юнкерства и его отпрысков или на мировой экономический кризис.

Конец 20-х гг. отмечен нагнетанием международной напряженности. «Дыхание грядущей войны чувствуется повсюду», — подчеркивалось в декларации делегации СССР, оглашенной 30 ноября 1927 г. на заседании подготовительной комиссии Лиги Наций по разоружению. Британские консерваторы вкупе с администрацией США моделировали «решительное» нашествие на Советскую Россию. На него планировали подрядить с запада — Францию, Германию, Польшу, Латвию, Эстонию, Румынию, Венгрию, Югославию, остатки группировок Деникина, Врангеля, казачьих атаманов и с востока — Японию, а также Чан Кайши.

Межимпериалистическая рознь подкосила умысел. Разрыв Лондоном дипотношений с СССР не нашел подражателей (кроме Канады). Немцы охотно кассировали предоплату за будущие «подвиги». К 1930 г. на восстановление и модернизацию экономики Германии с внедрением технологий двойного назначения притекло из-за рубежа 28–30 млрд долларов. Немцы выплатили за тот же период репараций на сумму 10–11 млрд марок. Баланс недурной. Однако роль галерных гребцов веймаровскую поросль не соблазняла, что продемонстрировала история с захватом КВЖД, совершенным Чан Кайши по подстрекательству Соединенных Штатов в 1928 г. Подробнее об этом чуть ниже.

Разразившийся в конце 1929 г. «великий кризис» развенчивал империалистическую систему как таковую. Вашингтон, Лондон, Париж пытались обуздать стихию, утоляя аппетиты хищников судьбами других народов. Разящий удар кризиса пришелся на его эпицентр. Промышленное производство в Соединенных Штатах сократилось на 46,2 %, национальный доход уменьшился вдвое. 17 млн человек потеряли работу. Для сравнения: в Германии спад производства составил 40,6 %, в Японии — 36,7 %, во Франции — около трети. Число лишившихся работы — 7,5 млн у немцев, около 3 млн у японцев. Над Англией кризис чуть расслабился, там производство уменьшилось на четверть.

Политический небосвод заволокли грозовые тучи. Впервые после войны Севера и Юга в США повисла на волоске гражданская система власти. Пронесло — недостало поруки меж заговорщиками. Иначе силовики оседлали бы Белый дом с необозримыми последствиями для Западного и Восточного полушарий.

Вспомним, что с кознями Москвы, «демпингом» советских товаров, производимых «принудительным трудом», связывали само возникновение кризиса. К «крестовому походу» против СССР под предлогом преследования религий взывал Ватикан. Военная хунта, унаследуй она гуверовские наработки, не стала бы мельтешить и почти наверное ринулась, увлекая «демократическую» челядь во все тяжкие. Между участниками планировавшегося в президентство Гувера антисоветского похода уже были до деталей проработаны варианты раздела России.

Вернемся к КВЖД. Зазеркалье тогдашней драмы заслуживает пристального внимания. На захват дороги и арест ее советского персонала Чан Кайши подбили Вашингтон и Лондон. Американцы прикидывали, как после непродолжительного управления объектом «нейтральной комиссией» они выкупят КВЖД и создадут плацдарм вдоль 2500-километровой советской границы («план Стимсона»). Японцы же рассудили примерно так: США вздумали пожать плоды чужого рвения. Токио с конца XIX века шаг за шагом превращал Поднебесную в сферу своего исключительного или, по меньшей мере, преимущественного влияния.

«План Стимсона» вошел в клинч с «планом Танаки». Последний будет введен в действие в 1931 г. Госсекретарь Стимсон со знанием дела отслеживал в своих мемуарах путь во Вторую мировую войну «от железнодорожных рельсов под Мукденом».

Англия не возразила против присмотра «нейтралов» над отобранной у России КВЖД. С характерным для британцев подтекстом: соглашайся в принципе, отвергай по существу. Экспансии в регион Соединенных Штатов Лондон предпочитал упрочение позиций Японии. Отметим, что англо-американские противоречия во многом определяли расстановку сил на мировой арене вплоть до 1939–1940 гг. В период кризиса они приняли конфликтную окраску. Англичанам удалось оттеснить американцев с первого места в международной торговле, подурезать влияние США в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке.

По экономическим и прочим соображениям Берлин не хотел омрачать отношения с СССР. Вместе с тем немцы давали понять, что стратегическая линия на восстановление статуса мировой державы и допуск Германии на равных, в частности, к азиатской периферии вне конъюнктурных колебаний. Но рейхсканцлеров Мюллера (1928–1930 гг.) и Брюнинга (1930–1932 гг.), искавших, как бы капитал приобрести и невинность соблюсти, теснили Папен, Людендорф и Гитлер. Канцлер Шлейхер (1932–1933 гг.) подыгрывал этой троице, которую не надо было уговаривать включиться в искоренение социальной ереси и ее носителя — России, которая ипсо факто — в силу существования отравляла жизнь наций, назначенных свыше вершить земные дела.