Николай Гомолкo - Шестой океан

• Название: Шестой океан
• Автор: Николай Гомолкo
• Издательство: Государственное издательство БССР, Редакция детской и юношеской литературы
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1961

Роман Николая Гомолки давно полюбился ребятам. Редакция и автор получили много писем, которые говорят о возросшем интересе юного читателя к проблемам космических перелетов, к новейшим достижениям науки и техники.

События последних лет — запуск автоматической ракеты, с которой была сфотографирована обратная сторона Луны, беспримерный полет Юрия Гагарина заставили автора внести в текст романа некоторые исправления. Ныне мы предлагаем читателю эту книгу в переводе на русский язык.

_{Аннотация издательства, 1961 г.}

---

— Буду весьма признателен, — проговорил геолог.

— И меня возьмите, — попросил Олег.

Рыбкин кивнул.

Глава двадцать вторая

Рыбкин, Бобров и Олег покинули столовую вместе. Сначала они шли по узкому коридору, потом Рыбкин, открыв массивную дверь, провел их в отсек служебных помещений. Тут было что-то вроде небольшого фойе — уютного и красивого. Три-четыре кресла, столик, плюшевый диванчик — вот и вся немудреная обстановка. Стены, покрашенные под цвет летнего неба, создают впечатление простора, покоя.

От фойе отходили в противоположные стороны коридоры-туннели. В стенах, справа, были прорублены окошки, напоминавшие бойницы. Напротив через опредёленные интервалы чередовались двери служебных помещений и лабораторий. Олег на ходу читал таблички: «Служба Солнца», «Служба планет», «Служба Земли», «Обсерватория», «Физический кабинет», «Химический кабинет»… Подумать только — настоящий научный институт!

— Вот тут будет работать твой отец, — показал Рыбкин мальчику на химический кабинет, — А это — дверь в наш космопорт.

Бобров даже поубавил магу, услышав последние слова. Он видел схему спутника у Ивана Ивановича, но там этой двери почему-то не заметил. «Хорошо! Надо запомнить», — пронеслось в голове геолога. И он бодро зашагал дальше.

Еще один поворот, еще одна дверь, на этот раз высокая, стеклянная, — и они очутились в оранжерее;

— Назад! — вдруг закричал Рыбкин и, прикрыв рукой рот, отступил за дверь. Олег, ничего не понимая, захлопал глазами. Что такое? Рыбкин с виноватым видом попросил извинения..

— Мы чуть не отравились. Понимаете. В оранжерее очень мало кислорода и много углекислоты. Для чего? Чтоб лучше дышалось деревьям и растениям. Так, Олег, что ли? — повернулся он к мальчику.

— Надо вернуться за костюмами, — живо проговорил Олег.

— Не обязательно. Мы за полминуты сменим атмосферу. — Рыбкин открыл в стене небольшую дверцу и нажал на какую-то кнопку. В оранжерее послышалось гудение насосов, и вскоре над дверью вспыхнул зеленый огонек.

— А теперь — пожалуйста! — широким жестом пригласил Рыбкин.

В лицо пахнуло густым, теплым воздухом с ароматом плодов и диких лесных цветов. Под высоким стеклянным куполом в торжественной тишине дремало зеленое земное царство. Тополи, клены, абрикосы, яблони…

Олег остановился, зачарованный. Прислушался. Где тот прибойный гул лесной чащи, где ее вечная песня?

Не шелохнется лес, молчит: он спит! Зеленые кроны некоторых деревьев удивляют своей формой — одни шароподобные, другие в виде зонтиков. Сквозь листву просвечивают шероховатые стволы.

Припомнились весна, ледоход, таяние снега, звон веселых ручейков, набухающие почки верб, подснежники на лесных полянах. А воздух тут какой! Будто напоен дыханием лесных криниц и ласкового солнечного дня.

Но нет здесь ни криниц, ни бездонно-высокого неба.

Стекло светит ярко, но не очень знойно. И не удивительно — под открытыми лучами тут, понятно, ничто бы не росло!

— Вот, друзья, наше зеленое царство. Песнь природы! — мягко пробасил Григорий Антонович, не сводя глаз с космического сада.

Бобров подошел к слуцкой бере. Ощупав ствол, листву, он начал присматриваться к ее плодам. Груши висела на упругих ветвях, как маленькие медные колокольчики.

— Григорий Антонович, видимо, подпорки нужны, — сказал Бобров, показывая на отяжелевшие ветви.

— Зачем? На нашей планете — невесомость…

— Ах, чтоб тебя! — незлобиво выругался геолог. Всякий раз забываю… А скажите пожалуйста, космические лучи сюда проникают?

Рыбкин, шагая по аллее сада, на ходу говорил:

— Космические лучи! Это, батюшка, страшный наш враг. С ними шутки плохи. Но мы защитили деревья и растения от них. И весьма надежно.

— А почему вы боитесь их? — поинтересовался Олег.

Рыбкин усмехнулся.

— Побоишься, — задумчиво произнес он. — Это, Олег, пули-невидимки. Смертельно опасные.

— И для человека?

— Для человека особенно, — ответил ботаник. — Они приходят к нам из далеких глубин космоса, таинственные и могущественные. А как зарождаются неизвестно. Одни говорят — от вспышек новых звезд в далеких галактиках, другие — от воздействия межзвездных электрических полей. Эти лучи — ядра различных элементов, которые летят со скоростью света. Попадая, скажем, в человека, они разбивают молекулы клеток тела, иначе говоря — ионизируют их. А к чему это ведет, сами понимаете: разрушаются клетки нервов или еще хуже — сердечной мышцы, и нет человека. Погибает…

По спине пробежал холодок. Олег уже с опаской посмотрел на зеленоватый купол оранжереи. Что значит дырявое небо, без воздуха. Мало того, что эти мизерные частицы летят неизвестно откуда, так еще и угрожают убить тебя.

Но ничего, стекло оранжереи, видно, толстое, надежное, и пусть летят эти посланцы далеких миров. Возможно, когда-нибудь они и понадобятся. Не может быть, чтобы человек не приручил и эту дикую, таинственную энергию.

Рыбкин шагал по аллее, высокий, прямой, всемогущий, как чародей. Олег, следуя за ним, думал о далеких мирах, где вспыхивают новые и гибнут в страшных катастрофах старые, отжившие свой век солнца-звезды, о Земле, маленькой космической пылинке, на которой буйно расцвела жизнь и соткала из чудесных клеток мудрого царя природы — человека, о длинных бесконечных годах, плывущих над безбрежьем звездных островов Вселенной, над Землей и над родной страной.

И вдруг — что это? — кустарник впереди зашумел, заволновался. Не только Олег, но и Рыбкин с Бобровым настороженно остановились. На аллею выбежала Надежда Николаевна Хлебникова, розовощекая, стремительная, в белой кофточке и спортивных брюках.

— Вот где вы попрятались! — весело воскликнула она. — В райском саду. Едва нашла. Тут такие джунгли… Видно, яблоками угощаетесь?

— Ждали вас, Надежда Николаевна. С какого хотите попробовать — с этого или вон того? — Ботаник показал на низкорослое, усыпанное плодами дерево.

Хлебникова заколебалась.

— Тогда я вам преподнесу розу, — сказал Рыбкин, подойдя к следующему, тонкоствольному дереву. — Вы, как женщина, имеете право первой попробовать ее.

Надежда Николаевна вопросительно глянула на ботаника: не шутит ли он? Рыбкин лукаво улыбался.

— Ну, хотите? — допытывался он.

— Вы могли бы предложить такой фокус, Григорий Антонович, Олегу, а не мне! — ответила Хлебникова. — Сорвите розу, я приколю ее на грудь.

Рыбкин нагнулся к дереву, сорвал плод, похожий на лимон.

— Пожалуйста, — сказал он с поклоном. — Приколите!

Бобров и Олег в изумлении переглянулись. Хлебникова даже отступила на шаг.

— Это роза, говорите?

— Да, роза! — не без гордости произнес ботаник, любуясь чудесным плодом. — Возьмите попробуйте!

— Я не понимаю…

— А тут и понимать нечего. Роза теперь стала давать нам плоды. И много плодов — тонны! Вы, верно, не знали: роза — близкая родственница нашим яблоням и грушам. Некогда она ослепила садоводов своими цветами и сотни лет считалась декоративным растением. Мы решили исправить эту некогда допущенную ошибку, улучшить розу, заставить давать нам плоды. И вот видите…

Надежда Николаевна поднесла розу ко рту. Сочная, сахарная мякоть прямо таяла на зубах.

— Ну как, сладкая? — спросил Рыбкин.

— Это что-то… необыкновенное, — проговорила Хлебникова. Кисло-сладкий вкус, запах меда… Просто не верится!

— Какие цветочки, такие и ягодки! — довольно произнес Рыбкин, срывая еще два плода и протягивая их Олегу и Боброву. — А теперь, друзья, давайте пройдемся по этой аллее, — пригласил он гостей.

Деревья стояли, обласканные синеватым мягким светом. Было тихо-тихо, словно перед грозой. Как и на Земле, светило солнце, даже, казалось, припаривало. Но вот беда, ни одного облачка!

И вдруг какой-то шум… Тихий, тревожный и вместе с тем радостный. Дождь? Не может быть! Бобров, Хлебникова, Олег почти разом подняли головы. Да, из стеклянной полусферы оранжереи сыпались, волнуя слух и сердце, капли дождя. И какой спорый ливень!

— Прячьтесь! — крикнул Рыбкин и первым побежал под густолистую липу. Несколько капель дождя попали Надежде Николаевне за воротник. Она, как девчонка, завизжала и засуетилась в поисках убежища. Бобров ловко сбросил с себя пиджак и прикрыл плечи девушки. Хлебникова звонко смеялась, должно быть, довольная вниманием геолога.

Шумел дождь, серебром сверкала сразу посвежевшая листва, воздух словно погустел от приторно-сладкого аромата цветов.

— Как же падает вода? — спросил Олег у Рыбкина, стоя рядом с ним под липой.

— Под напором, как в душе.

— И часто тут идет дождь?

— Два раза в сутки.

Теперь мальчику стало понятно, почему тут такие пышные и красивые деревья, почему быстрей созревают плоды. Человек сделал все для них — дал солнце, свет, дождь. Кроме того, деревья росли в условиях невесомости. Олег позавидовал Рыбкину: как интересно выводить тут новые сорта плодовых деревьев!..