А. Глинкин - Дипломатия Симона Боливара

• Название: Дипломатия Симона Боливара
• Автор: А. Глинкин
• Издательство: "Международные отношения"
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-7133-0306-3

В книге рассказывается о международной политике Симона Боливара, выдающегося государственного деятеля и полководца эпохи войны за независимость народов Южной Америки в первой четверти XIX века, человека необычной и трагической судьбы, познавшего при жизни великую славу и испившего горечь поражений. Многие внешнеполитические идеи Боливара опережали время. Основными вехами его дипломатии национального освобождения стали борьба за дипломатическое признание молодых независимых государств, создание республики Великая Колумбия, «дипломатическая дуэль» с президентом США Монро, подготовка и созыв Панамского конгресса.

Для специалистов-международников и читателей, интересующихся историей международных отношений.

---

Влияние Патриотического общества в Каракасе и в провинциях росло. На его заседаниях, проходивших, как правило, по ночам, собирались радикально настроенная молодежь из богатых семей, выходцы из средних слоев и народных масс.

Политические страсти накаляли атмосферу Венесуэлы, и Боливар чувствовал значительность переживаемого момента. Наступил новый этап борьбы. С марта 1811 года в Каракасе заседал Конституционный конгресс, избранный населением Венесуэлы. Члены конгресса начали свою деятельность с торжественной клятвы защищать права «матери-родины» и Фердинанда VII. Население Каракаса ответило демонстрациями протеста 19 апреля 1811 г. В день первой годовщины изгнания колониальной администрации демонстранты обрушили свой гнев на символы испанской тирании, уничтожали портреты Фердинанда VII. Газета «Эль Патриота де Венесуэла» писала: Сегодня годовщина нашей революции. Дай Бог, чтобы этот день положил начало первому году независимости и свободы».[67] Однако на заседаниях конгресса продолжались нескончаемые споры. Большинство депутатов — выходцев из богатейших семей креольской аристократии увязли в колебаниях и сомнениях. Необходимо было предпринять решительные шаги.

4 июля 1811 г. Боливар выступил на заседании Патриотического общества со страстным призывом к немедленным действиям. В этом первом дошедшем до нас значительном выступлении уже видны мастерство аргументации и дар убеждения, умение придать мыслям законченную форму, что впоследствии сделало его, пожалуй, самым выдающимся оратором эпохи борьбы за независимость, пламенным трибуном, чье слово воодушевляло на беспримерные подвиги и обезоруживало политических противников. Боливар сказал: «В Конституционном конгрессе спорят о том, какое решение следует принять. И что же говорят нам? Что, прежде чем провозгласить независимость, следует объединиться в конфедерацию, как будто мы все не объединены против иностранной тирании! Что следует подождать, к чему приведет политика Испании. Какая разница, продаст ли нас Испания Бонапарту или будет впредь владеть нами, как рабами, если мы решим обрести свободу? Эти сомнения показывают, что мы еще находимся в плену старых представлений. Нам говорят, что важные решения следует принимать, хорошенько подумав. Разве трехсотлетнего господства испанцев было недостаточно для размышлений? Патриотическое общество с должным уважением относится к Конституционному конгрессу, но конгрессу, в свою очередь, следует прислушаться к голосу Патриотического общества, являющегося светочем прогресса и выразителем всех революционных чаяний. Заложим же бесстрашно краеугольный камень южноамериканской свободы! Проявить нерешительность в этом вопросе равносильно поражению».[68]

Предложение Боливара потребовать объявления независимости и с этой целью направить делегацию в Конституционный конгресс получило всеобщее одобрение.

На следующий день члены Патриотического общества и его сторонники заполнили улицу перед зданием, где заседали депутаты, и после длительного заседания за закрытыми дверями Конституционный конгресс 5 июля 1811 г. торжественно провозгласил независимость Венесуэлы. Жребий был брошен. Событие это приобрело не только национальное, но и континентальное значение. Венесуэла первой из испанских колоний в Америке разорвала цепи рабства и стала примером для других. Это обстоятельство понимали творцы первой Конституции республики Венесуэла, принятой 21 декабря 1811 г. Они протягивали руку дружбы патриотам всей Америки. В Конституции нашла отражение столь дорогая сердцу Боливара идея испано-американского единства. В ней говорилось, что народы «колумбийского континента» должны объединиться для совместной защиты своей религии, свободы и независимости. Решение о создании союза могут принять «их полномочные представители, собравшиеся на Генеральном конгрессе Колумбии» (испанской Америки).[69]

Это положение не случайно появилось в венесуэльской Конституции. Дипломатия национального освобождения заявила о себе. Революционное движение охватило соседнюю с Венесуэлой Новую Гранаду. Восставшее население ее столицы — Боготы в июле 1810 года свергло власть испанского вице-короля и создало Верховную хунту. Вслед за тем правительственные хунты возникли в Картахене, Сокорро, Памплоне, в других городах и провинциях. Между Венесуэлой и ее соседями установились отношения дружбы и солидарности. В послании Боготы, адресованном Верховной правительственной хунте Каракаса, содержались поздравления по поводу успеха дипломатической миссии Боливара в Лондон и высказывалась надежда, что проложенный Венесуэлой канал связи с Англией послужит интересам всей испанской Америки, освобождение которой не за горами. Хунта Сокорро обратилась к Венесуэле с просьбой о помощи оружием. «Гасета де Каракас» в январе 1811 года приветствовала решения правительственных хунт Боготы и Картахены об объявлении вооруженного нейтралитета. Обе хунты отказались выполнить приказ Регентского совета о блокаде венесуэльских портов и готовились отстаивать свое решение.

Для укрепления дружественных отношений с обеими хунтами Венесуэла в декабре 1810 года направила в Боготу дипломатическую миссию. По совету Миранды провести переговоры и заключить договор о взаимной поддержке было доверено X. Кортес-Мадариаге. Личность Кортес-Мадариаги, так же как и многих других активных участников войны за независимость, интересна и неординарна. По меткой характеристике одного из историков, это был «католический священник, наделенный способностями свободного мыслителя».[70] Он родился в Чили в богатой аристократической семье и получил духовное образование. В Испанию Кортес-Мадариага отправился, чтобы разрешить теологический спор. Последующее пребывание в странах Европы сделало его сторонником французских философов-просветителей. В Лондоне он встречался с Мирандой. Согласно одной из версий, именно Миранда направил его в Каракас для ведения революционной пропаганды. В других источниках встречается иное объяснение: возвращаясь домой через Каракас в 1806 году, Кортес-Мадариага был покорен бурной жизнью столицы Венесуэлы, охваченной революционным брожением, и решил поменять свой чилийский приход на место каноника в каракасском соборе. Как многие священники, он обладал даром слова и умел убеждать.

К моменту прибытия Кортес-Мадариаги в Боготу там уже (в марте 1811 г.) была провозглашена Конституция «государства Кундинамарки», управляемого президентом при признании верховенства Фердинанда VII. После двухмесячных переговоров 28 мая 1811 г. в Боготе президент Кундинамарки Хорхе Тадео Лосано и Кортес-Мадариага подписали Договор о дружбе, союзе и федерации. Договаривающиеся стороны решили объединить усилия для защиты своей свободы и независимости. Они обязались оказывать взаимную помощь в условиях войны и мира. Кундинамарка, например, немедленно после заключения договора оказала Венесуэле финансовую поддержку.

Волна контрреволюций, вскоре прокатившаяся по Венесуэле и Новой Гранаде, поглотила многое, в том числе и документы, касающиеся миссии Кортес-Мадариаги. До наших дней дошли лишь отдельные статьи договора 1811 года, но и они позволяют прийти к выводу о характере этого документа. Первый в истории независимых латиноамериканских государств международный договор в официальной форме отразил их стремление к братскому союзу.[71] В этом свете становится понятным внесение в Конституцию Венесуэлы положения о возможности присоединения к Венесуэльской федеративной республике других народов «колумбийского континента» на основе их свободного волеизъявления.

По непонятным причинам многие историки, особенно североамериканские, мало внимания обращают на эти важные обстоятельства, считая венесуэльскую Конституцию 1811 года копией Конституции США. Конечно, нельзя отрицать влияния американского образца. Венесуэла избрала демократическую и федеральную форму правления и приняла Декларацию прав человека. Она установила разделение властей и издала законы о гражданских свободах, свободе печати и др. Все это действительно напоминало политические учреждения, созданные в США после завоевания независимости. И так было не только в Венесуэле, но и во многих других южноамериканских странах. Однако необходимо видеть и существенные отличия. Главное же заключалось в степени соответствия конституционных норм и государственного устройства национальным условиям и особенностям переживаемого исторического момента.

Боливар считал федеративное устройство и слабое центральное правительство неприемлемыми в условиях внутренней политической неустойчивости и вооруженной борьбы против метрополии. «Федеративная система, даже если и признать ее самой совершенной и в наибольшей мере способной обеспечить счастье человека в обществе, — говорил Боливар в 1812 году, — больше всего противоречит интересам наших нарождающихся государств… Какая страна, будь она сколь угодно умеренной и республиканской, может в условиях внутренних распрей и войны иметь столь сложную и слабую систему правления, как федеральная? Невозможно сохранять эту систему в шуме сражения и столкновений противоборствующих сторон…