Джузеппе Д'Агата - Возвращение тамплиеров

• Название: Возвращение тамплиеров
• Автор: Джузеппе Д'Агата
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01366-9

«Возвращение тамплиеров» — это роман-загадка, захватывающий интеллектуальный триллер. Д'Агата искусно сплетает в яркое полотно серию таинственных убийств в наше время и оккультные изыскания Третьего рейха, исчезновение целого американского батальона под занавес Второй мировой войны и средневековый орден тамплиеров…

---

— А там что?

— Чулан с разным хламом, — ответил монах. — Я как-то заглянул туда. Думал найти старое вино. Какое там — ни одной бутылки.

В небольшой комнате рядом со своей кельей падре Белизарио открыл сундук, полный книг и бумаг, и принялся рыться в нем. В конце концов он извлек грязную, растрепанную тетрадь:

— Вот она. Я нашел ее среди немногих бумаг, оставшихся от падре Феличино. Вообще-то, он отнюдь не был литератором. А это написал незадолго до смерти, и на рукописи лежит отпечаток близкой кончины. Знаешь, ведь ему было под девяносто.

— Можно прочесть? — спросил Джакомо, беря тетрадь.

— Конечно. Садись вон на ту скамью. А бумаги переложи куда-нибудь. Расскажу, как было дело. Он задумал навсегда спрятать пергамент от людских глаз. А потом решил, что все-таки какой-то след от него должен остаться.

— И скопировал в эту тетрадь?

— Попытался. Но прочти сам. Вслух, если тебе не трудно.

Джакомо открыл тетрадь на первой странице. Почерк был неумелый: крупные прямые буквы, выведенные дрожащей рукой. Много зачеркнутых слов и ошибок.

Джакомо начал читать. Падре Белизарио, сидевший рядом, слушал, закрыв глаза.

Это точнейшая копия одного драгоценного пергамента, написанного падре Джованнини, преподобным настоятелем монастыря Сан-Себастьяно. Копия сделана ради спасительного заклинания, что содержится в пергаменте. Это заклинание я, хорошо знакомый с дьяволом и его деяниями, с полного согласия Великого магистра ордена, во имя совести и христианского милосердия, не могу навсегда похоронить в своей голове теперь, когда уже совсем близок мой смертный час.

— А дальше — главное, — сказал Джакомо.

— Читай все.

В конце 1489 года в нашем аббатстве остановился небольшой отряд рыцарей. Возглавлял его князь Иньяцио ди Коллеферро, знатный римлянин, человек благородный и известный по многим достопамятным деяниям, в чем я смог убедиться во время наших бесед у камина, потому что из-за плохой погоды его пребывание в Болонье несколько затянулось.

Он родился в 1359 году, то есть ему было ровно сто тридцать лет. Мои вполне законные сомнения насчет его возраста он сумел развеять, рассказав со множеством подробностей о событиях, в каких участвовал за все это время, и о людях, с какими был знаком.

Но самое невероятное, что на вид ему можно было дать всего лишь тридцать лет: ровно столько — как он сам объяснил, — сколько ему было, когда в 1389 году он был избран Великим магистром ордена, стертого с лица земли, но, как никогда, живого, могучего и постоянно растущего числом в тайном подполье. Название ордена не следовало называть, точно так же скрытым должно было оставаться и имя Великого магистра.

Он выглядел вполне довольным собой и даже поспешил поведать мне, по какой именно причине: он только что завершил одно весьма важное для ордена дело. И действительно, в одной тайной, очень тайной местности он построил некое здание для поклонения, часовню или капеллу, а может, даже церковь, не знаю, как сказать точнее, а кроме того, в этом же самом месте он укрыл огромные сокровища, принадлежащие ордену. И добраться до сокровищ можно было только через какой-то лабиринт.

Он спросил меня потом, заметил ли я в его багаже небольшую клетку с накинутым сверху плотным черным покрывалом, на коем вышит красный крест. Я видел эту клетку и подумал, что в ней сидит сокол или же некая хищная птица, выдрессированная для охоты.

Князь улыбнулся и пообещал показать мне некоторое чудо, прихоть природы. И действительно, я с необычайным изумлением увидел, что в клетке сидит человек! Человек уменьшенных размеров, крохотный гомункул: совсем маленький монах, с головы до носа укрытый серой рясой.

Его демоническое имя было Азугир, потому что это и в самом деле был демон, а прежде, до этого — как бы сказать? — превращения, он был монахом-казначеем ордена.

Когда же я немного пришел в себя от изумления, то заметил, что на дне клетки изображен круглый лабиринт. Но это жилье было временным, необходимым для переезда.

Потом знатный господин поведал и многое другое, о чем мне, конечно же, не терпелось услышать.

Сооружение скрытого от всех места для отправления обрядов заняло совсем немного времени, но требовалось хранить все в тайне. Из высших чинов ордена при строительстве присутствовали только двое — Великий магистр и казначей, то есть Азугир. Но князь перестал доверять казначею. Он застал его однажды, когда тот производил какие-то странные измерения, и ему показалось — нет, он прямо заподозрил монаха в том, что тот хочет получше запомнить все детали сооружения и лабиринта, защищавшего сокровище.

Когда работы были завершены, нужно было обезопасить себя от болтливости рабочих. Можно было бы применить обычный способ — просто убить всех, но князь нашел некий настой, стиравший из памяти целые дни и месяцы. Так что рабочие потом не могли вспомнить, что за работу и где они делали.

Однако на Азугира этот настой не подействовал. Тогда князь решил применить против него специально придуманный лабиринт, одурманивающий подобно зелью: колоннада, умноженная множеством зеркал, превращалась в длиннейший змееобразный путь, который вел к священному месту. Азугир вошел в лабиринт, и князь с помощью хитрого устройства, перемещавшего отдельные колонны, скрыл от него вход и выход. А так как центр лабиринта не был конечной целью, а служил лишь для прохода, то лабиринт превратился в коридор, не имеющий ни начала, ни конца.

Долго, не позволяя себе ни сна, ни отдыха, Азугир блуждал по этому мраморному, назойливо повторяющемуся, замкнутому и притом освещенному миру. Смену дня и ночи он наблюдал только через небольшие оконца в потолке. Лишенный ощущения пространства, Азугир утратил и чувство времени, а потом забыл и самого себя, вплоть до собственного имени. Князь, тайно следивший за ним, заметил, что он постепенно уменьшается, словно с опустошением памяти происходило одновременно и уменьшение тела. И действительно, у Азугира, как оказалось, утратились все воспоминания, а сам он так уменьшился, что стал ростом с крупную птицу, так что князь с трудом мог рассмотреть его у подножия колонны. И тогда он решил заключить Азугира в клетку.

Перед отъездом мы с князем — а тем временем мы сделались настоящими друзьями и сотоварищами в Боге — торжественно договорились сделать все, чтобы избежать каких-либо ужасных последствий. С этой целью князь открыл мне спасительную формулу, которую я старательно повторяю ниже.

И тут, после попытки продолжить, о чем свидетельствовали какие-то непонятные знаки, заканчивался текст пергамента падре Джованнини в том виде, как его переписал падре Феличино в свою тетрадь. Очевидно, руку Феличино остановила смерть.

Прочитанное утвердило Джакомо в некоторых мыслях.

Иньяцио ди Коллеферро был тем неизвестным дворянином, портрет которого, с вышитым на груди лабиринтом, написал Бартоломео Венето. Он был первым тайным Великим магистром исчезнувшего ордена тамплиеров. Он же построил загадочный третий храм (место для отправления обрядов, упомянутое в пергаменте).

Все это — Джакомо вынужден был признать — он узнал в Риме от неприятного человека по имени Иеремия Уайт.

Молодой человек обратился к падре Белизарио, погруженному в размышления:

— Любопытно, что за торжественный договор заключили аббат Джованнини и князь Коллеферро?

— Видимо, это касалось Азугира.

— Значит, вы, падре, не знали, где спрятан пергамент.

— Падре Феличино был странным человеком. Он мог спрятать его, например, в монастыре или же во многих других местах. По правде говоря, я даже не искал пергамент. Только вчера ночью я понял, что он находился в саркофаге, под головой Феличино.

— Может быть, именно это он имел в виду, когда писал: «Навсегда похоронить в своей голове»? Мне хотелось бы увидеть заклинание и понять, для чего оно предназначалось.

Падре Белизарио отнес тетрадь в сундук, потом проводил Джакомо до дверей.

— Старинные дела. Не будем стряхивать с них пыль времени.

— Однако тот, кто украл пергамент, постарается использовать его, — заметил Джакомо, прежде чем раствориться в темноте. — Кстати, а что стало с Азугиром?

Старый монах сразу же солгал:

— Не знаю. Конечно, раз это дьявол, то он не умер.

На следующее утро Джакомо, как обычно, нашел друга за столиком в саду «Маргарита». Еще не было девяти, и деревянный причал был совершенно пуст. Воздух был чистым, и веял легкий ветерок. Яирам притворился, будто не видит подошедшего Джакомо. На столе лежали книги и бумаги.

— Привет, — обратился к нему Джакомо. — Чем занят?

— А, это ты? Видишь, занимаюсь. Уже июнь, хотелось бы сдать хоть один экзамен.

— Не будем о грустном. Я, наверное, пропущу сессию.