Юрий Бурносов - Армагеддон-2. Зона 51

• Название: Армагеддон-2. Зона 51
• Автор: Юрий Бурносов
• Издательство: Литагент «Этногенез»b93af4e2-020e-11e0-8c7e-ec5afce481d9
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904454-27-2, 978-5-17-070269-5

2014 год. Пораженные эпидемией вируса «Армагеддон» североамериканские штаты надежно изолированы от мира. Их называют Закрытой Территорией, и никто не знает, что происходит за плотным кордоном войск Североамериканского Альянса.

Команда ученых, возглавляемая Андреем Гумилевым, приступает к исследованию Закрытой Территории. Главная цель миссии – поиск вакцины от чудовищного вируса, но у нее есть и другое, секретное задание – обнаружить таинственную «Зону 51», где американские военные хранили тела инопланетян и их летательные аппараты.

Именно туда, на бывшую авиабазу ВВС США «Неллис», в недрах которой расположена «Зона 51», приводит судьба и вырвавшихся из жуткого города Солт-Лейк-Сити хоккеиста Ростислава Шибанова, фотомодель Атику, тринадцатилетнюю кинозвезду Мидори и чернокожего рэпера по имени Профессор Джей-Ти…

---

– Ты не гони, не гони, – пожурил сидевшего за рулем Ростислава старичок-изобретатель. – Рессоры старые, ступицы тоже старые, и покрышки старые, а камеры еще хуже… На скорости что-то полетит, начнем кувыркаться. Зря я, что ли, выживал во всем этом дерьме, чтобы убиться в автокатастрофе?!

– Так нормально? – Шибанов послушно снизил скорость, хотя электромобильчик больше пятидесяти миль в час вообще не развивал, разве что под горку.

– Так нормально, – сварливо сказал дед.

Сделав короткую ночевку, они продолжали свой путь в Неваду. Мидори спала прямо на полу, в обнимку с котом, а старуха рассказывала изнемогающей Атике бесконечную историю о несчастной судьбе некоей своей подруги Мэгги-Сью, которая потеряла во Вьетнаме одного за другим троих женихов. Периодически старуха начинала перемывать кости несчастной Мэгги, которая в отсутствие женихов гуляла напропалую, но потом спохватывалась и возвращалась к лирической линии.

– Без выпивки тяжело, – уныло сказал Ромео, дергая себя за вислые прокуренные усы.

– А что вы не сделали перегонный аппарат? У нас в России много у кого такие есть.

– У меня тоже был. Что я, по-твоему, совсем дурень, если машину на солнечных батареях сумел собрать, а бухло сварить не сумел? Была у меня дома такая штука, и в машине здесь была, да старуха заставила выбросить. Она у меня трезвенница, видите ли. Да и перегонять особенно нечего. Этим надо серьезно заниматься, сырье отыскать, да где тут… Может, в Неваде чего сообразим.

Но в Неваде ничего им сообразить не удалось, потому что через десяток миль у машины отлетело правое переднее колесо. Ростислав в тот момент в очередной раз сбросил скорость, следуя совету Ромео, и только поэтому фургончик удержался на дороге и не перевернулся. Тем не менее его сильно занесло и поставило поперек проезжей части. Отскочившее колесо укатилось на обочину и, подпрыгнув на камешке, упало на бок.

– Твою мать! – отчаянно ругалась трезвенница Оливия, вылезая из машины и поправляя свою шляпу. Мидори держала вцепившегося в нее и шипящего Крыса. Атика помогала выбраться старику, который сильно ушиб колено и хромал.

К счастью, никто серьезно не пострадал. Чертыхающийся Ромео и Ростислав осмотрели машину и сообща пришли к выводу, что починить фургончик невозможно.

– Придется идти пешком, – смирившись с неизбежностью, сказал старичок. – Вечного двигателя изобрести нельзя, вечную машину – и подавно… Угораздило же нас сломаться в таком диком месте.

– Истинно наказывает господь! – заявила Оливия, не объяснив, за что господь их наказывает. Старичок почему-то принял это на свой счет и насупился.

– Давайте разгружать тачку и прикидывать, что забрать с собой, а что оставить.

С собой забрать получилось не так уж много. Многочисленные полезные для Ромео вещи в повседневной жизни, а тем более посередине пустыни, были ни к чему. Взяли всю воду, продукты, оружие и боеприпасы, аптечку с медикаментами, маленькую походную плитку с двумя газовыми баллонами, кое-что из одежды. Хромавшему старику Ростислав смастерил тросточку из снятого рычага переключения передач и какой-то тяги, валявшейся в багажнике среди запчастей.

Кота, чтобы не таскать на руках, посадили в импровизированный рюкзак, сделанный из вязаных занавесочек Оливии. Старик было предложил вести кота на веревочке, но тот возмущался, ложился на спину и задирал вверх все четыре лапы, показывая, что он не какая-нибудь тупая собака, чтобы надевать поводок. В итоге кота понесла Оливия, которой досталось меньше всех груза – тощий и поджарый Крыс весил немного.

Вначале они шли вдоль шоссе, а когда брошенный фургончик исчез из виду, Ромео сверился с картой и предложил свернуть.

– Тут была старая дорога. Ее уже нет, но мы можем срезать и выйти к заброшенному шахтерскому городку. Может, там найдется вода. Любая – я придумаю способ, как ее опреснить или очистить. Если воды не найдем, то в любом случае срежем приличный кусок и снова выйдем на трассу.

Старичок говорил дело, и они свернули, ориентируясь в дальнейшем по солнцу и горам. Безлюдный однообразный пейзаж угнетал; Ромео взялся было рассказывать байки из жизни, но, во-первых, слишком много врал, а во-вторых, они как-то не воспринимались спутниками. До шахтерского городка они добрались еще засветло, но солнце уже готовилось опуститься в раскаленный песок.

– Воды нет, – объявила Мидори, забравшись на покосившуюся водонапорную башню. Насос был снят, скважина, очевидно, пересохла, и вообще городок забросили лет тридцать назад, если судить по уцелевшим вывескам и рекламным щитам.

Собственно говоря, городком эти две пересекающиеся улицы сложно было назвать даже в далекие времена его процветания. Сейчас же он годился разве что для съемок малобюджетных ужастиков. Скрипучие дома, ужасающего вида самосвал с поднятым когда-то, да так и замершим навеки кузовом, искореженный велосипед, висящий на худосочном дереве.

– Здесь можно хотя бы переночевать с комфортом, – сказала Атика, осматриваясь. Ростислав обнял уставшую жену и засмеялся:

– Интересно, пару лет назад ты могла бы назвать комфортом дом без окон и дверей, продуваемый всеми ветрами?

Однако, вопреки словам Шибанова, им посчастливилось найти довольно надежный дом с дверью и практически без окон – здесь когда-то находился маленький бар, судя по уцелевшей стойке и руинам древнего музыкального автомата «Вурлитцер». На стенах висели выцветшие рекламные плакаты – «Кэмел» без фильтра, какие-то давно почившие в бозе сорта пива, автомобили АМС «Гремлин», которые, если Ростислав не ошибался, не выпускались аж с 1978 года. На узком подоконнике стояла оловянная пепельница в виде раковины, забитая окурками, тянущими на археологические экспонаты.

Старичок облазил все углы и выгнал пару притаившихся там гремучек, сообщив, что «эти суки меня не кусают, видать, знают, что я уже полвека женат и яд на меня не действует». Оливия комментировать слова супруга не стала, но сердито надулась.

На ночлег расположились, кто где мог. Ростислав сел у закрытой двери, которая исполняла весьма условные функции при наличии витрины с почти полностью выбитыми стеклами. Но врагов в этом месте ожидать не следовало – диким зверям здесь просто нечего делать, рейдерам – и подавно, а полулегендарные мутанты обитали дальше к северо-востоку. Тем не менее запертая на засов дверь давала ощущение спокойствия, и Ростислав сам не заметил, как задремал.

Проснулся он от кошачьего воя.

Крыс стоял перед дверью, почти рядом с Шибановым, вытянув шею и подняв правую лапу, словно собака, учуявшая дичь. Хвост был задран трубой, а из широко раскрытого розового рта вырывался угрожающий вопль.

Мидори и Атика тоже проснулись, только старички продолжали безмятежно похрапывать.

– Он что-то чует… – прошептала Атика, подтаскивая к себе лежавшую на присыпанном песочной пудрой дощатом полу винтовку М-16.

Кот прислушался, потом взвыл пуще прежнего. Так делали коты, когда вызывали на бой себе подобных, Ростислав много раз такое видел, когда жил пацаном в Кирове. Чего-чего, а уж бездомных и дворовых кошек там хватало. Но Крыс не просто злился. Он был испуган.

– Может, пума? – предположил Шибанов, снимая с предохранителя автомат. – Или койот…

– Сейчас я выгляну и скажу.

Никто ничего не успел предпринять, как Мидори встала, перешагнула через спящего Ромео и осторожно выглянула через мутное, чудом уцелевшее стекло витрины.

– Ничего, – сказала она, продолжая вглядываться в темноту. – Темно очень… Расти, брось мне фонарик.

– Я сейчас сам выйду и посмотрю, – проворчал Ростислав, сердясь на себя за то, что уснул.

– Ты что, не смотрел фильмы ужасов? – уставилась на него Мидори. – Там всегда фигня начинается с того, что один из героев говорит, что он сходит и посмотрит. Его, само собой, по сюжету съедают.

– Мы не в кино. И вообще, прекрати мерить все своей киношной линейкой! – неожиданно для себя окрысился Шибанов. – Тоже мне, Эдит Пиаф!

– Эдит Пиаф была певицей, милый, – попыталась успокоить его Атика, но Шибанов не слушал и рявкнул:

– Хорошо, Мэрилин Монро! Анжелина Джоли! Джулия Робертс!

Мидори вопреки ожиданиям не обиделась. Она отошла от витрины и села на свое место, снова перешагнув через храпящего старичка.

– Иди, – сказала она. – Но лучше бы ты этого не делал.

Ростислав осторожно отодвинул засов и вышел на крыльцо. Под ногами скрипнули доски, и Шибанову показалось, что на этот звук ответил другой, где-то за углом дома, который он еле-еле мог разглядеть в темноте. Звездное небо было закрыто клочковатыми тучами, а включить фонарик значило сделать себя мишенью. Поэтому Ростислав спустился с крыльца и огляделся.

Мертвый шахтерский городок молчал. На легком ветерке покачивалась жестяная табличка возле водонапорной башни, на которой уже ничего нельзя было прочесть из-за облезшей краски. Поскрипывал флюгер на здании конторы.