Алекс Орлов - Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех

• Название: Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех
• Автор: Алекс Орлов
• Жанр: Научная Фантастика

В десяти томах «Антологии мировой фантастики» собраны произведения лучших зарубежных и российских мастеров этого рода литературы, всего около сотни блистательных имен. Каждый том серии посвящен какой-нибудь излюбленной теме фантастов: контакт с инопланетным разумом, путешествия во времени, исследования космоса и т. д. В составлении томов приняли участие наиболее известные отечественные критики и литературоведы, профессионально занимающиеся изучением фантастики.

«Антология мировой фантастики» рассчитана на всех интересующихся такого рода литературой, но особенно полезна будет для школьников. Сон разума рождает чудовищ. Фантастика будит разум.

---

И умных советников у него тоже не было. Председатель Сената, создавший для него новую конституцию, к счастью упокоился, так и не увидев, как в мире, где четверть века насаждали свои доктрины пришельцы, его сбалансированная система, основанная на проверках и балансах, потерпела полный провал. Вайерман пересмотрел эту систему, потом пересмотрел ее еще раз, и делал так до тех пор, пока модель не достигла той степени эффективности, с которой она работает сейчас.

Нет, в нем было что-то, нечто такое, чего, кажется, нет во мне. Я учился, где-то, чему-то и как-то — у него это было в крови. Я способен изолировать это в себе, подавить и хладнокровно проанализировать, а потом зазубрить наизусть — но как бы я не бился, оно не станет частью меня, и ни для кого это не секрет. Они пойдут за мной, потому что я лучший, кого они могут получить, но при этом будут все время знать и помнить, что я не Вайерман. Мне назначено быть пастырем земным и мне будет вручено все, что к этому полагается, но никогда мне не стать Человеком, о Боже. Таким, как он, никогда».

Молодой человек, считающий себя профессионалом, снова внимательно посмотрел вниз на кортеж. Следом за броневиком шествовали официальные преемники Вайермана: члены кабинета, председатель Конгресса, шеф бюро.

Молодой человек, считающий себя профессионалом, улыбнулся. У этих тоже есть свои планы, но у всех и каждого из них нет того самого главного, решающего и основного, что имелось у него. В глазах общественности эти фигуры были идентифицированы как власть предержащие, но это была только видимость. Слишком высоко они забрались, чтобы им можно было сравниться с энергичными молодыми людьми; слишком тесно загнали себя в рамки необходимости и условностей, чтобы обладать достаточной гибкостью в борьбе за положение на самом верху. Через шесть месяцев, через год самое большое, все они уйдут, даже самые сильные и стойкие.

Их места в кабинетах власти займут энергичные молодые люди, хорошо осознающие собственные способности и шансы на успех, каждый находящийся на идеальном для себя месте и потому вне досягаемости для любой опасности; любая новая метла будет им нестрашна, так они будут незаметны, никакому плечу не под силу будет их столкнуть, так прочно и значительно будет их положение. Каждому из них его соперник будет точно известен. Это знание протянет невидимые нити из одного кабинета в другой, нити извилистые и грозные, словно пучок молний.

Преемник Вайермана припомнил последний заключительный абзац новейшей и, как считалось, наиболее точной биографии Вайермана. В минувший ноябрь он просмотрел экземпляр книги через пять минут после ее появления на свет, после этого обращался к ней не раз и многие места заучил наизусть. Например, вот это:

«Вспыльчивый порой, но всегда отстраненный — „своенравный“, даже такой анахронизм можно было бы использовать при создании описания его облика, — суровый и жесткий; все эти определения есть часть характера Вайермана. Его лицо знакомо нам так же хорошо, как и лицо, которое мы видим каждое утро в зеркале. Его голос входит в наши уши и узнается сознанием без малейшего промедления или колебания. Мы обращаем к нему свои приветственные крики, когда он появляется среди нас, когда в окне президентского лимузина замечается его всегда прямая неподвижная фигура — Старая Ворчливая Черепаха, вот кем, с легкой руки мультипликатора Виллоугби, окрестило его наше поколение — всегда один, без помощников и советников. Последняя инстанция. Само Олицетворение Закона. Ум и совесть нашей эпохи.

Мы хорошо знаем его. Мы знаем, что он дал нам: честь, свободу, самоуважение, все, что мы потеряли — потеряли давно и более того, о чем даже перестали вспоминать — все это он вернул нам один, без чьей-либо помощи. Без страха и упрека, без колебаний — без друзей и соратников, почти без последователей — он один собственноручно повернул историю Земли, он, кому нет соперников ни в прошлом, ни в будущем, потому что нет такого героя, который смог бы повторить его подвиг.

Есть ли среди нас тот, кто может сказать: „Да, я знаю этого человека“? Даже сейчас, на закате жизни, годы не смягчили его. Те силы, которые сделали его таким, какой он есть, тот единственный агонизирующий выплеск, который изваял гранит его души, те муки и тот триумф — те поражения, которые несомненно были, но которые воспитали в нем невиданную стойкость — все это потеряно, не записано ни в одной хронике, не передается из уст в уста, находится вне сил и способностей воображения человека. Память об этом есть в суровых линиях его лица и непреклонности его взгляда, но только лишь, более нигде. Что могло создать среди нас личность такой мощи? Что сделало из человека, рожденного женщиной, создание, поднявшееся над людьми?

Возможно, мы не узнаем этого никогда. Мы можем испытывать только благодарность за то, что он есть у нас. — Роберт Маркхэм, Деп. лит., „Вайерман Таймс“, Издательство Университета Колумбия, Нью-Йорк, 2512 н э. 4 долл.»

Преемник Вайермана отвернулся от окна кабинета. В личном президентском экземпляре книги Маркхэма на оборотной, чистой стороне титульного листа размашистым почерком Вайермана было написано: «Болван!»

Какой вывод мог сделать молодой человек, собирающийся занять место Вайермана, из всего этого? Откуда берутся люди такой закалки?

Преемник Вайермана вышел из кабинета, аккуратно закрыл за собой дверь, опустился вниз на лифте и уселся на заднее сиденье ожидающей у парадного входа машины. В ту же самую минуту с правительственной стоянки стали отъезжать машины остальных участников траурного караула. Другие молодые люди, сидя на задних диванах своих лимузинов, так же молча рассматривали черные спины личных шоферов. Вереница тихих машин понеслась по длинной и прямой дороге по направлению к месту погребения. Молодые люди в машинах одинаково хмурились, раздумывая о чем-то.

Глава 1

1

За сорок четыре года до этого дня и в четырех световых годах от Земли, на стене главного кухонного зала отеля «Роял Чиерон» зазвонил телефон. Томас Хармон, шеф-повар отеля, даже не повернул на звонок головы, потому трубку снял один из мальчиков-подручных. Хармон был занят очень важным делом — он пробовал соус, только что приготовленный одним из поваров младшего ранга. Чтобы лучше разобрать вкус, он поднял язык к небу и привел в действие вкусовые пупырышки, расположенные на его корне. За двадцать лет он поднялся от подручного до своего теперешнего положения, а начинал он свою карьеру не совсем уже молодым человеком. С годами, по мере того как остальные чувства Томаса Хармона притуплялись и теряли свою остроту, его вкус становился все более утонченным и безошибочным. Он был хорошим шеф-поваром — возможно не совсем таким уж бесподобным, каким его выставляли на словах, но по-настоящему хорошим.

Его подчиненный взирал на таинство дегустации с волнением и подобострастным вниманием, в его широко распахнутых карих глазах сверкали те самые золотистые точки, которые по прошествии нескольких веков колонизации сделались основным знаком, отличающим центавриан от землян.

Хармон медленно кивнул.

— Неплохо, — проговорил он. — Но я бы добавил немного джон-травы.

Джон-трава несколько отличалась по вкусу и запаху от чабреца, но чабрец не рос на Чиероне, одной из планет Альфы Центавра 4. Ничего, сойдет и джон-трава.

— Самую малость, щепотку, Стеффи.

Стеффи облегченно кивнул, и его лицо просияло.

— Одну щепотку. Будет исполнено, господин Хармон. Благодарю вас, сэр.

Хармон промычал в ответ что-то невразумительное и направился дегустировать следующее блюдо.

— Простите, господин Хармон.

Это подал голос тот самый мальчик-подручный, который ответил на телефонный звонок. Хармон быстро обернулся.

— Что тебе?

Его голос был резок и отрывист, более резок и отрывист, чем ему самому хотелось бы. Но подручный отвлек его от главнейшего занятия дня. Хармон вспомнил, что действительно не так давно слышал телефонный звонок, и это только усилило его раздражение. Сейчас он узнает, что за наглец решается отрывать его от дел в разгар рабочего дня.

— Извините, господин Хармон.

Паренек был явно перепуган его рычанием. Хармон улыбнулся своим мыслям. Ничего, от мальчишки не убудет. Хороший начальник не должен забывать о строгости, чему была по меньшей мере одна веская причина. Строгость в обращении давала подчиненным четкое представление о статусе начальства и, кроме того, стимулировала их к достижению такого же положения. Кроме того, строгость охлаждала горячие, но недалекие головы прежде, чем их владельцы успевали отколоть какую-нибудь глупость в самый неподходящий момент. В такой момент, например, как сейчас.

— Так в чем же дело?

— Там… вас просят вас к телефону, сэр. Говорят, что дело срочное.