Сергей Михайлов - Стрела Аримана. Антология российской фантастики

• Название: Стрела Аримана. Антология российской фантастики
• Автор: Сергей Михайлов
• Жанр: Научная Фантастика

В пятый том («Стрела Аримана») первого пятитомного блока Антологии мировой фантастики включены произведения трех отечественных писателей. Имя новосибирца Геннадия Прашкевича хорошо известно российскому читателю, также как и включенный в наш сборник его роман «Стрела Аримана». Что касается москвичей Александра Мазуркина и Сергея Михайлова — их творчество для истинных любителей фантастики будет, мы надеемся, приятной неожиданностью.

Бывший моряк Александр Мазуркин предлагает на суд читателей свою дилогию «Житие Иса», представляющую собой очередную и довольно своеобразную интерпретацию «вечного вопроса» христианства. Его молодой коллега по писательскому перу инженер Сергей Михайлов представлен в сборнике повестью «Шестое чувство, или Тайна кузьминского экстрасенса».

Оформление блока рассчитано на то, что при размещении составляющих его книг в определенном порядке (слева направо: «Оружие-мутант», «Течение Алкиона», «Космический беглец», «Оружие забвения» и «Стрела Аримана») их корешки составят один общий рисунок, представляющий собой символ этого блока.

---

— Им надо владеть, — сухо бросил Улук — он тоже был приглашен на совет.

— Получается так, — продолжал Ис, — две тысячи подходят к Священному городу, три сотни — там. Верховный жрец сможет добавить сотен пять-шесть. Восемь тысяч осталось в лагере на Лазурном побережье. Тем и другим, если идти, то через пески. От города — двое суток. С берега — дольше.

— Надо еще знать, куда идти.

— Верно, Улук. Значит, в ближайшее время должна быть разведка, скорее всего, из храмовых стражей. Возможны лазутчики.

— Сначала они будут искать там, где у каменной стены погибли наши, — опять подсказал Улук.

— Возможно, но без разведки войско не двинут. Липпин достаточно опытен. Может он и запросить тысячу-другую конницы из Восточной провинции. Считаю, ждать их надо дней через десять.

— А наибольшее время?

— Не знаю. Ущелий много, можно и полгода искать. Но рассчитывать надо на худшее.

— Вокруг кольцевого вала надо вырубить кустарник, — дождавшись конца выступления, вытянулся Улук, он мыслил по-военному, — стада отогнать на верхние пастбища, тропу туда — перекрыть.

— Сиди. Дельно. Кроме того, надо создать запасы и снести их в кольцо. Займется этим Нак, — он указал на костлявого бородача с глазами навыкате. — Против вчерашних назначений возражений нет? Тогда — по местам. Улуку и Гефу — задержаться, — закончил Ис.

— Начнем. Чем мы располагаем, Улук?

— Пеших — шестьсот. И конная сотня — из тех, с верхних пастбищ. Такой массой управлять трудно, поэтому созданы два пеших отряда по три сотни. Во главе одного из них Куг.

— Теперь ты, Геф.

— Через неделю вооружим всех.

— Хорошо. Потом займемся перегонкой земляне го масла. Горючий студень из него сработаем. Много мы времени потеряли, пока на базарах благочестивой болтовней занимались да я шелудивых лечил! Быть бы здесь пораньше!

— Ты об этом жалеешь?

— Это я так, больных тоже лечить надо. Но главное — здесь. Исцеление надо начинать с главного недуга.

— Не перемудри — не песчинки, все ценно в мире.

— Но мы-то куем оружие.

— И меч, отсекающий гнилой член, целителен.

— Ты, Геф, я вижу, поднабрался!

— Твои слова — с кем поведешься… — усмехнулся кузнец.

Завозился на своей кошме Улук, разминая затекшие ноги. Учитель повернулся к нетерпеливому военачальнику:

— Для защиты крепости хватит трехсот. Второму отряду и коннице с подходом противника отойти на верхние пастбища и занять перевал. Женщин и детей — туда же. А пока — учи сколько сможешь.

— Мне бы остаться здесь.

— Здесь буду я. А у твоего отряда останется свобода маневра. И командовать им должен опытный воин. Так ли я говорю Геф?

— Так, но лучше бы тебе уйти туда.

— А наш арсенал? Кто без меня здесь разберется?

— Согласен, посмотрим, насколько крепким окажется имперский орех, попав между кольцом и моим отрядом! — оценил возможную ситуацию Улук.

Когда они вышли из шатра, часовой с обнаженным мечом на плече молча стоял у входа. Солнце уже уходило за вершины. Вечерняя тень заполнила половину долины — до самого водопада, мимо которого надо было идти на верхние пастбища. Ис запретил ходить туда по прямой, чтоб не было следа. Улук ушел проверять посты. По дороге из рощи тащился последний сегодня длинный воз с досками — «стратегическое сырье!». Два буйвола, меланхолично склонив рога, роняли слюну под копыта. Рядом с возом брел дядька в домотканых штанах и рубахе, на голове у него была широкополая соломенная шляпа. Все это так не соответствовало тому, к чему он здесь привык, и так напоминало что-то совсем иное, что он спросил:

— Что это, откуда?

— А эти люди, из долины, издавна так одеты. Говорят, Удобно. А приняли они нас как своих, когда мы сюда добрались, — с верховным жрецом у них давние распри. Они давно здесь пасут овец, а на юге долины — сеют пшеницу.

— Что, это другой народ?

— Скорее, секта. А теперь — снова вместе, — объяснил Геф.

— Как же я их раньше не знал?

— До нашего прихода они не спускались с верхних пастбищ уже несколько лет — с тех пор, как сошел с неба огненный столб.

— Да, именно в кольцо сошел огненный столб.

Они были вдвоем, лишь Нави, верный телохранитель, стоял в отдалении, не желая мешать беседе.

— Нет богов, Геф, но есть другие миры, И как деревянные корабли пересекают земные моря, так и огненные корабли, опираясь на человеческий разум, пересекают межзвездные бездны.

— Где твоя звезда, Ис?

— Ее нет в этом пространстве. Да и опора на огненную струю — это так, поэтический образ. Ее не хватит для прыжка через такие бездны. Лишь при посадке и взлете корабль идет на струе. А дальше… Тебе этого не понять.

— Пока?

— Пожалуй, пока. Острый у тебя ум, Геф.

— Мы — кузнецы!

— И дух наш молод, — закончил неожиданно Ис, — вспомнилась старая песня.

— О кузнецах?

— О рождении нового мира.

— И там приходилось драться?

— Не мне. Там начинали другие. Но в чем-то и мы были первыми!

— А здесь первые — мы.

— Я с вами. Первым всегда трудно. И не только в бою. Есть дикость и косность. А самое страшное, это когда сначала — себе, другим — потом. А надо наоборот.

— Себя, значит, в жертву?

— Жертвы, Геф, жрецы выдумали. Просто — жизнь людей должна быть твоей жизнью.

— Понятно. Но почему столько веков люди не могут этого понять, может быть, природа человеческая несовершенна? Может быть, слава и благополучие немногих — дань их уму и таланту? Может быть, ими движется история?

Они говорили, не завершая фраз, словно рассуждая с собой, продолжая в мыслях слова и в словах — мысли.

— И что бы ты выбрал? Но в одном ты прав — сознание зависит от бытия. И не природа человеческая несовершенна — несовершенен мир. Но в силах человеческих его изменить. Я не все знаю, я только навигатор — кормчий по-вашему.

— Ты бы мог создать новую эру… Скажи, в огненном столбе ты был один?

— Нас было двенадцать. И мы случайно оказались здесь — требовался ремонт, — Ис говорил, подбирая слова, стараясь быть понятным Гефу. — тогда-то и появились мастерские, ограда. Нужен был металл и… многое другое. Мы работали так год.

— И не объявились людям?

— Мы работали по двенадцать часов в сутки — сначала нужно было восстановить корабль. Исследовать планету решили потом.

— И убили столько времени на рытье подземелья? Зачем?!

— Мы выбирали руду и использовали пустое пространство. И расплавленная порода становилась стенами. У нас было, чем это делать. Не это держало нас. Держал монтаж. И мы не знали, что здесь есть люди — вокруг не было и следа человека.

— Где же остальные? И — корабль?

— Через год можно было стартовать. Корабль не был абсолютно надежным, но большего сделать было нельзя.

Ис смолк, уйдя в далекий и непонятный мир, заново переживая минувшее.

— В последний день я пошел к озеру, но не успел дойти до воды, как за спиной встало бесшумное пламя. Меня сбило с ног. Когда я поднялся — сзади были только оплавленные стены.

Ис опять помолчал.

— Потом я перевалил через хребет, пошел вдоль каменной стены. Нашел ту, первую, пещеру. Оттуда увидел людей и верблюдов. Зарыл в пещере все лишнее. И упал на песок.

— Вот оно как, — задумчиво проговорил Геф и положил руку на плечо Иса. Быстро надвигалась тьма. Только на противоположной стороне долины еще светились зубцы гор, да два одиноких облачка, как сгустки света, стояли высоко в пустынном небе.

Ис провел рукой по лицу, словно снял паутину:

— Реально сейчас — наступающая ночь да дымные факелы на границе бронзового и железного веков. И я — голый человек на голой земле — выдал Ис полузабытую Цитату. Впрочем, он не думал, что это — цитата.

— Ну не очень-то голый! — рявкнул, услышав последние слова, подошедший Ртеп.

Они вошли в крепость. У входа в шатер стоял воткнутый в песок факел, горящие капли нефти падали с него. Ветра не было, и пламя лишь чуть покачивалось в синем воздухе ранней ночи, да мерно ходил, поблескивая обнаженным мечом, часовой.

14

Прошло три месяца, но стан бунтовщиков и отступников, как их именовал верховный жрец, не был обнаружен. Никто не выходил из долины, никто не входил в нее, чтобы не привести на хвосте лазутчиков. Только разведчики издали наблюдали храмовых стражей, кружащих по пескам каменной стены. Заходили они и в предгорья, но далеко не углублялись, боясь потерять лошадей, верблюдов и головы. Наконец наместнику надоела эта пляска у каменного барьера, и он пообещал денежную премию за сведения о бунтовщиках и плети — за отсутствие сведений.

На десятый день после этого новый отряд — двести конных храмовых стражей и сто верблюдов с припасами — подошел к широкому устью. Но лишь четвертое ущелье привело их к перевалу., за которым лежала долина. И было это через три с половиной месяца после прихода туда Иса.