Михаил Ишков - Заповедник архонтов

• Название: Заповедник архонтов
• Автор: Михаил Ишков
• Издательство: БПП
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009

После гибели в сражении при Сатурне Серый волк возрождается на другом краю галактики. Здесь он обретает статус космического хранителя, для чего ему приходится выполнить задание, которое выполнить нельзя, разве что применить необычный способ поверить в то, что цель может быть достигнута. Это трудно, но еще труднее убедить в этом окружающие его странные существа, для которых выживание стало символом веры.

---

Что-то вроде вымышленного образа.

Тогда встает законный вопрос, на что же ты намекаешь, старик, что ищешь? Зуд, говоришь, тебя мучает? Любопытство заело? Лучше тебе не давала бы покоя какая-нибудь иная страсть. Нет?.. Как знаешь. В таком случае, если не можешь справиться с любопытством, пусть оно мучает тебя где-нибудь в другом месте. На Дьори, например. Что тебе здесь торчать? Вот мы и решили, если ты не провокатор, то почему бы тебе не стать провокатором? Чувствуешь глубину замысла?

Он вполне серьезно задал этот вопрос, и меня в который раз покоробила простота этих хордян, что в высших эшелонах власти, что в поселениях при ртутных шахтах.

— Но если они нас задержат на границе, это будет первейший признак, что мы идем с Дираха. К тому же, говорят, на Дьори, куда строже относятся к старикам, чем на других континентах. Они меня враз скрутят и засунут куда-нибудь на водоросли.

— Ну, это дело поправимое, — почесался начальник канцелярии. — Лишим тебя правой ноги и лады.

Я вздрогнул.

— Но, господин… — начал было я.

— Не ерепенься, Роото. То же самое мы можем устроить тебе и здесь, и затем вернуть в горы. Я согласен, что ни одну живую тварь нельзя лишить жизни или умышленно калечить без особой надобности, но ты сам посуди — когда по всем параметрам Даурис доживает последние годы, когда строительство ковчега застопорилось, мы не можем ждать милостей у природы. Взять их у нее — наша задача! Чувствуешь, что брошено на весы: существование всего материка, посадочные квоты и твоя не такая уж свежая ножища. Когда тебе будут ее резать, поверь, мне самому будет больно…

— А мне? — поинтересовался я.

— Тебе не будет. Все сделают под наркозом — проснешься, а ты уже отличный кандидат в бродяги. Можешь смело попрошайничать.

Наркоз — я не ошибся? Я правильно перевел это слово? Что-то в моих рассуждениях снова застопорилось. У них существует понятие об обезболивании?.. Это радует, но тревожит другое — что случится с местными врачами, когда они увидят мою культю, начиненную всякими техническими штучками, электронными шариками, мощным складным бластером и даже безразмерным «цечешищем»? И как потом начальник канцелярии поступит со мной? Сунет в интеллектор?..

Между тем гарцук почесался и радостно продолжил.

— А этому, главному инженеру, отрежем руку. Он уже дал согласие. Что ты можешь сказать в защиту своей ноги, Роото?

«Сказал бы я тебе! — неожиданно по-русски подумал я. — Жаль, что не поймешь!»

— Это будет непоправимая ошибка, ваша ми… гарцук. Кто захочет иметь дело с инвалидом? Кого и в чем может убедить калека? Припомните, как вы сами относитесь к таким обделенным судьбой — они вызывают жалость, немного сочувствия и тайную радость, что вас беда обошла стороной. Чем я буду заниматься на Дьори помимо сказок? Знахарством? Это единственное, что я умею. Но кто отважится доверить свое здоровье и жизнь калеке? С другой стороны, в любом случае нам не избежать встреч с местными властями. Как они поступят с поселянами без роду и племени, да еще прибывшими с чужого материка. Думаю, сразу сошлют на водоросли да еще бумагу в верх накатают о вашем поведении.

— Что же ты предлагаешь?

— Зачем таиться? Я должен вполне официально появиться на Дьори, например, поучиться у тамошних врачей. Никто не сможет запретить мне тогда пользовать несчастных и болтать во время приема…

— Что значит официально?

— Я не знаю, гарцук… Может, меня можно приставить к какой-то высокопоставленной особе, отправившейся на Дьори для излечения? Прикрепить к посольству… Мало ли…

Он не ответил — махнул рукой, убирайся, мол, прочь…

Следом послышался характерный щелчок, словно опять кто-то нажал на клавишу.

* * *

Вернувшись в камеру, я застал там странную картину. Бородатый страж Туути, сняв себя кирасу, босой, с унылым видом сидел на месте Суллы и отчаянно почесывал перья на шее. Заметив меня, сразу начал жаловаться.

— Видишь, старик, какая петрушка получается. Не доглядел, на пять минут отлучился с поста — и на тебе! Твой плешивый дружок, наш мил человек, ушел. Видали, как он выходил из тюрьмы — поднялся по лестнице, появился во дворе и сразу к воротам. Часовые решили, что у него приказ, уж больно блаженный вид был у этого проходимца. Они открыли калитку, выпустили его в поселение. А когда спустя час за Суллой явились, выяснилось, что никакого распоряжения об уходе с посадочного места не было! Вот мерзавец!.. Ушел и слова не сказал, куда, зачем? Теперь кантуйся здесь вместо него. Хвала ковчегу, что у меня мамки постоянной нет, никто меня не ждет, а тем двоим, что у ворот стояли обидно. Им дали час на всякие трали-вали. Смотри, скоро они явятся в тюрьму, намнут тебе бока.

— Мне-то за что? — удивился я.

— Что бы людей своими байками не смущал! — съехидничал бывший страж, а главный инженер Тоот, издали демонстрируя обвязанную чистой тряпкой культю, поддержал его.

— Это ты верно рассуждаешь, товарищ. Если смущает, следует проучить телесно.

Подобная простота вконец доконала меня — зачем он согласился, чтобы ему оттяпали кисть! Какой же из него теперь производственник? Однако Тоот сделал неожиданный вираж и с тем же простодушием, обращаясь к обиженному, сидевшему с плаксивым лицом Туути, добавил.

— Только кто им позволит без приказа намять бока этому доброму поселянину? Вы, сатрапы, не особенно хорохорьтесь, а то мы вас вмиг окоротим. Верно я говорю, товарищи?

Вся камера дружно поддержала его.

— О чем тут говорить! Без приказа не моги!..

В этот момент явились два здоровенных, откормленных губошлепа. Одного из них я накрепко запомнил. Если другие норовили в ребра тупым концом копья ткнуть, то этот метил пониже: в живот, а то и в пах.

Они с места в карьер набросились на меня, принялись кричать, что за дружками получше смотреть надо, не позволять в случае чего своевольничать, и что это я тут расселся рядом с окошком, когда мое место у параши. При этом один из них попытался взять меня за шиворот и сдернуть на пол.

Я спросил.

— Приказ есть?

— Чего?..

— Есть приказ рукоприкладством заниматься? Кто ты теперь? При исполнении или подвергнутый наказанию? — и следом что было сил заорал. — Своевольничать? Бунтовать?!

Металлической ногой я врезал ему между ног, где у губошлепов самое незащищенное место. Тот только охнул и присел. Второго, вдруг опешившего охранника, я уложил ударом правой. Вся камера, особенно Туути, сидевший на нарах, возликовала. Всем доставалось от этих злобствующих нарушителей приказа. Все заключенные скопом набросились на охранников. Главный инженер в силу классовой солидарности пытался достать их культей. Бил, морщился, взвизгивал от боли — и все равно бил.

Пришлось оттаскивать желающих поучить бывших охранников. Провокатор на перегонки с Роональдами бросился к дверям, каждый из них старался первым донести начальнику канцелярии о случившемся.

Я их остановил — окликнул, когда те начали барабанить в дверь камеры.

— Успокойтесь! Там наверху и так все знают.

Вечером сказок не было. После отбоя я допоздна проговорил с товарищем Тоотом, которого, как оказалось, вместе с Эттой тоже решили отправить на Дьори. Начальник канцелярии объявил, что им доверено задание особой важности — сопровождать гарцукову дочь Дуэрни, собиравшуюся на соседний материк сдавать экзамены. Какие экзамены, мне так и не удалось выяснить. Самый осведомленный в хордянской властной и кастовой иерархии Тоот ответил просто — пришел ее черед. Сдаст экзамены, освободится от излишков памяти, получит специальность и вперед строить ковчег. Все другие вопросы он попросту игнорировал: либо отмалчивался, либо плечами пожимал. Наконец усмехнулся, положил мне руку на плечо и сообщил.

— Послушай, товарищ, что ты меня пытаешь? Я бы и рад объяснить тебе, что к чему, однако у меня нет выхода.

— То есть?.. — не понял я.

— Если бы мы с тобой встретились на воле, я рискнул бы просветить тебя насчет этих экзаменов, что значит «очистить память», каким образом добраться до ковчега. У меня в этом случае был бы выбор. Распустил язык, значит, можешь спокойненько отправляться в тюрьму, пока ковчег не оценит тяжесть твоего проступка, а сейчас куда я могу пойти, кому довериться? Я и так уже в тюрьме. Нет, это исключено. Выбора нет, значит, и говорить не о чем.

— Можно сбегать в канцелярию и там все выложить, — робко предложил я, нутром ощущая всю нелепость подобного предложения. — В крайнем случае, мигни вон тем, — я кивком указал на Роовертов.

Главный инженер — седеющий, напоминавший попугая, поселянин, с крючковатым носом, хохолком и большими залысинами по обе стороны выпуклого лба, усмехнулся еще горше.

— Я товарищей не предаю. Если совершил промашку, сам иду и каюсь, но стучать на друзей?.. О чем ты говоришь, Роото!