Джурица Лабович - Грозные годы

• Название: Грозные годы
• Автор: Джурица Лабович
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1983

В сборник вошли роман «Игманский марш» Д. Лабовича и рассказы М. Гончина и М. Реновчевича Невена, посвященные теме антифашистской борьбы в Югославии в годы второй мировой войны. Перед читателем предстают бойцы и командиры народно-освободительной армии, наделенные благородными чертами бесстрашия, готовности к самопожертвованию, верности долгу. Одновременно авторы клеймят позором немецких и итальянских фашистов с их человеконенавистнической идеологией, варварством и жестокостью.

Книга предназначена для массового читателя.

---

Высокий четник тоже улыбнулся. У него было добродушное лицо и приветливый взгляд.

— Как тебя зовут? — спросил он Гавроша.

— Гавро Гаврич, я студент из Земуна.

— А меня — Васа, я два года назад окончил гимназию.

— А я — Шиля, рабочий.

— Мы слышали, что вы уже здорово всыпали итальянцам. Верно? — спросил Васа.

— Точно, и это только начало.

Васа поднял брови и в раздумье поглядел на партизан. Потом, кивнув на приоткрытую дверь трактира, напротив которого они стояли, несмело предложил:

— Может, опрокинем по рюмочке?

— С четниками мы не пьем! — ответил Гаврош. — Мы же люди противоположных убеждений.

— Вот когда снимете свои четнические кокарды, тогда и выпьем вместе! — добавил Шиля.

— Да какие мы четники?! Если вы нам подробно объясните, что такое Первая пролетарская, мы еще подумаем, что нам делать дальше...

— В самом деле, давайте выпьем! — предложил второй четник.

Шиля вопросительно взглянул на Гавроша.

— Ладно, пошли! — вдруг решился Гаврош, и вся компания направилась к трактиру.

Едва они сели за стол, как к ним подошла молодая черноглазая трактирщица с озорной улыбкой на лице.

— Кто платит? — спросила она.

— Первая пролетарская! — ответил Гаврош.

— Так вы из Первой пролетарской? Ну, тогда угощает сама хозяйка! — улыбнулась девушка.

— Четыре ракии, — заказал Васа. Девушка ушла и тут же принесла ракию.

— Так что же такое эта ваша Первая пролетарская? — продолжал допытываться Васа.

Гаврош поставил винтовку между коленями и стал неторопливо объяснять:

— Название «пролетарская» означает классовую принадлежность ее бойцов. Действительно, большинство их — рабочие и беднейшие крестьяне. И цели она преследует в конечном счете революционные. Сначала освободить страну от фашистских захватчиков, а потом установить народную власть. Скоро будут сформированы новые такие же бригады...

Васа поднял рюмку и чокнулся со всеми:

— За Первую пролетарскую!

Неожиданно Гаврош с беспокойством взглянул на Шилю. Тот сразу понял, в чем дело: ведь у них нет денег.

— Эй, получите с нас! — позвал Васа трактирщицу.

— За все уже заплачено, — сказала она и улыбнулась.

Они поднялись и поблагодарили эту симпатичную черноглазую девушку. Потом Гаврош пожал новым друзьям руки:

— Когда вы наконец поймете, что нужно нашему народу, и перестанете превозносить этого слюнтяя, что драпанул в Лондон, бросив свою страну, тогда вы присоединитесь к нам...

— И станете нашими товарищами, — добавил Шиля.

— А ну-ка, Мара, принеси нам еще по одной! Мы с Васой идем в штаб Первой пролетарской, — сказал второй четник, который до сих пор почти ничего не говорил.

— Не забудьте захватить кусок красной материи, — предупредил Шиля.

Гаврош и Шиля, прощаясь, подняли вверх сжатые кулаки.

Возвращались они лесом. Неожиданно из-за деревьев на тропинку вышли трое партизан. Гаврош замедлил шаги, а присмотревшись к ним, совсем остановился и проговорил:

— Вот так встреча! Бывший гимназист и его старый учитель...

Один из трех партизан, с командирскими знаками отличия, отделился от своих спутников. Это был бывший учитель математики, у которого учился Гаврош.

— Гавро Гаврич! — воскликнул он, подходя к Гаврошу.

— Неужели это вы, господин... то есть... товарищ учитель?

Они обнялись.

— Кто бы мог подумать, что мы здесь встретимся?! — вырвалось у Гавроша.

Он смотрел на учителя, который выглядел сейчас старше своих лет. Гаврош помнил его всегда подтянутым, очень педантичным, он мог рассердиться, вспылить, но никогда не был злопамятным, несправедливым; удивительное обаяние этого человека заключалось в его внутренней силе, добродушно-ироническом отношении ко всему на свете, и прежде всего к самому себе, в его непоколебимой вере в лучшее будущее.

— Бывший гимназист и его старый учитель идут к одной цели! — сказал учитель.

— Вы ничего не слышали о моих? — спросил Гаврош.

— С Горчином мы вместе были под Нова-Варошем. Он оказался великолепным пулеметчиком, второго такого я еще не встречал...

В эту минуту на пролегавшей ниже по склону холма тропе появилась колонна партизан. Их было человек сто. Они шли пошатываясь, с трудом переставляя ноги. Что-то вдруг заставило Гавроша на полуслове прервать разговор с учителем и сделать несколько шагов навстречу колонне. Какая-то неведомая сила, словно магнит, притягивала его к ней. Он шел все быстрее и увереннее, напряженно всматриваясь в усталые лица партизан.

Шиля, обиженный тем, что Гаврош, не сказав ни слова, оставил его одного, пошел следом за ним.

— Что с ним? — удивленно спросил учитель.

— Видно, заметил кого-то, кто для него поважнее нас, — не оборачиваясь, бросил Шиля.

— Вот такие все мои ученики... Даже не простился...

— Может быть, вы были слишком строгим учителем, товарищ командир? — улыбнувшись, спросил один из сопровождавших его партизан.

Гаврош подошел к колонне почти вплотную и остановился.

— Хайка! — вдруг восторженно крикнул он.

Красивая черноглазая девушка, невысокая, полная, но стройная, с коротко стриженными волосами, веселым румяным лицом и с родинкой на левой щеке, отделилась от колонны и бросилась к нему. Она была в длинной темной куртке, сшитой из одеяла, и в сапогах, побелевших от постоянного хождения по снегу и воде.

— Гаврош, родной! — воскликнула она и обняла его.

У подошедшего Шили посветлело лицо. В этот миг ему показалось, что он никогда не видел такой красивой, да что там красивой — просто необыкновенной девушки. У нее были светлые, несколько удлиненные глаза, чуть хрипловатый голос, что имело какую-то свою, особую прелесть... Шиля был счастлив, что оказался свидетелем их встречи. Он очень хорошо знал, как сильно тосковал Гаврош по Хайке, как упорно искал любимую.

— Хайка, дорогая! — снова воскликнул Гаврош.

— Какое счастье, что ты жив! — Хайка повернулась к колонне и радостно крикнула: — Вот он, мой Гаврош!

Гаврош, вскинув вверх сжатый кулак, проговорил:

— Смерть фашизму, товарищи!

— Свобода народу! — ответили из колонны.

Гаврош заметил стоявшего рядом Шилю и, схватив его за руку, подтащил к Хайке.

— Это мой лучший друг в бригаде! — сказал он.

— Меня зовут Шиля. Гаврош мне много о вас рассказывал...

А она все смотрела на своего Гавроша и, казалось, трепетала от счастья. В ее глазах читалась гордость — ведь она тоже была партизанкой, как и он.

— Как живешь, Гаврош?

— Да ничего... Все время пытался что-нибудь узнать о тебе, и только недавно мне сообщили, что тебе удалось выбраться из Земуна.

Они отошли в сторону.

Хайка никак не могла прийти в себя, ей не верилось, что они снова вместе. Она молча смотрела на Гавроша, боясь расплакаться на глазах у всех. А ему она еще никогда не казалась такой красивой и такой родной, как сейчас.

— А ведь эта девушка тоже была моей ученицей, — словно про себя сказал учитель и зашагал дальше по тропе.

За ним двинулись сопровождавшие его партизаны. Одного из них звали Нусрет Калянац или Нино; это о нем докладывал Ганс Гельм на совещании в отеле «Авала».

Вечером Рита встретилась с Хайкой и после короткого разговора согласилась принять ее в свою роту.

Гаврош и Шиля вместе с Хайкой вернулись в роту. Проходя мимо здания штаба, Гаврош заметил во дворе заместителя командира роты Вою Васича, который о чем-то разговаривал с помощником комиссара батальона. Воя был бледен и, видимо, чем-то очень взволнован. Гавроша это удивило. Он вошел во двор, поздоровался с обоими за руку и спросил, что случилось. Помощник комиссара батальона, невысокий худощавый человек, с обвисшими усами и необыкновенно подвижными маленькими глазками, ничего не ответив, отвернулся.

— Ну говори, говори! — произнес Воя. — Рота должна узнать об этом.

— Что ж, повторю: согласно решению батальонного бюро ты, Воя, освобожден от должности заместителя командира роты.

— Но почему, черт возьми?! — воскликнул Воя.

Пораженный, Гаврош, широко раскрыв глаза, смотрел на помощника комиссара батальона.

Воя опустил голову. С потухшим взглядом, сгорбившись, он зашагал прочь. Пройдя несколько шагов, он вдруг резко обернулся и бросил:

— Партия этого не допустит!

Помощник комиссара только пожал плечами.

10 В отеле «Авала»

Договоренность была достигнута, план операции против партизанской бригады разработан... Казалось, оставался только вопрос времени, когда немецкая военная машина будет пущена в ход и уничтожит непокорных... Однако немцам и не снилось, что эта тщательно разработанная операция против Первой пролетарской бригады, как и все последующие, потерпит самый позорный провал...